Безумное танго - Елена Арсеньева

– Степана Андреевича позовите, пожалуйста.

– У нас такого нет.

Показалось или в голосе проскользнула нотка грусти?

Юрий кивнул сам себе. Конечно, нет. Зачем он звонит?Бусыгина небось сразу перевели из этого ИТУ, где все было схвачено и куплено, вкакие-нибудь северные вятские дали, куда Макар телят не гонял. Чужанинрасстарался для старого дружка, нет сомнения! И попытка Юрия оправдаться вглазах Бусыгина напрасна…

– Значит, нет Степана Андреевича? Ну, извините.

– Степана Андреевича у нас нет, – повторилаженщина. – Зато… Зато у нас есть Андрей Степанович. Может, ему что-топередать?

Мгновение Юрий недоверчиво смотрел на трубку, отстранив ееот уха. Потом сказал:

– Передайте, чтобы обязательно посмотрел «Итоги дня».Скажите, там будут танцевать «Черное танго». Третий канал, через десять минутначало. – И положил трубку.

– Какое танго? – удивился вахтер. – Сегодня по«Итогам» должен быть этот француз, как его? Который не пьет одеколон?

– Заменили француза, – сказал Юрий. – Конкурсомсовременных черных танго заменили. Очень рекомендую, оторваться невозможно!

И пошел к выходу.

Он немножко запутался в турникете, но только потому, что былслишком занят своими мыслями, не знал, то ли смеяться, то ли негодовать.

«У нас есть Андрей Степанович…» Стало быть, Бусыгина несослали ни в какие вятские дали – он вернулся в родное ИТУ, в свою отдельнуюкамеру, где, конечно же, есть и телевизор, так что можно не сомневаться: емууспеют сообщить о звонке до начала передачи. Итак, несмотря на то что его взяли«в свободном полете», для Бусыгина ничего не изменилось. Чужанин не посмел еготронуть. Или Степа чем-то откупился от старого дружка? Интересно, чем? А ещеинтересно узнать, насколько правдивы были все его откровения на Верхне-Волжскойнабережной? Не может ли статься, что смертельная вражда Бусыгина и Чужанинасуществует лишь в воображении таких легковерных идиотов, как Юрий Никифоров?

Эти два жернова вращались, вращаются и будут вращаться,перемалывая всё и вся. Юрий – лишь зернышко, попавшее между ними. Но, можетбыть, он окажется не зернышком, а маленьким камушком, который, пусть на время, замедлитвращение этих неумолимых жерновов?

Будущее покажет. Знать бы, сколь долго оно продлится, этоего будущее…

Юрий наконец-то пробрался сквозь турникет и чуть незадохнулся от порыва ветра, ударившего в лицо.

Ничего себе! Весь день копилась гроза, неужели сейчасразразится? Экие тучи бегут по небу! Надо поскорее добраться до дома, пока неливануло.

Он перебежал пустую площадь и увидел женскую фигуру, котораяотошла от ограды Средного рынка и заспешила ему навстречу.

Алёна! Все-таки не ушла!

– А баба Варя? – спросил он, обнимая девушку и улыбаясьв запыленный рыжий шарфик, прикрывавший ее голову.

– Я ее домой спровадила. Поклялась страшной клятвой, чтоночевать вернемся к ней, она и помчалась со всех ног борщ разогревать.

– К ней ночевать? – пробормотал Юрий. – Диванчик унее… тесноватый.

– Так это ж хорошо, – усмехнулась Алёна ему в грудь.

– Ну, так оно…

Алёна отстранилась, тревожно заглянула в лицо:

– Все в порядке? Все удалось?

Юрий похлопал себя по груди:

– Видишь? Я гол как сокол. В смысле, беден, как Лазарь!Деньги уплачены, гарантии даны. Не знаю, конечно… может, этот господин впоследнюю минуту даст задний ход, но пока что настроен очень решительно.

– Он просмотрел кассету?

– Естественно.

– И как?

– Как надо. Нет, он не сойдет с дистанции! Дядька крепкий.Говорит: «Картинка внушительная, а вот звукоряд слабоват. Если убрать этиголоса и вопли, эффектнее будет».

– Как же без звука? – удивилась Алёна.

– Погоди! Я ему: «Как же без звука?» Он: «Зачем без звука?Сейчас что-нибудь придумаем!» Посидел, посопел – он толстый такой, дажекруглый, – потом сунулся в свой стол и достал аудиокассетку. «Вот, –говорит, – презабавная запись. Сделана на одной дружеской пирушке.По-моему, это то, что надо». И включил магнитофон.

– А там что? – с любопытством спросила Алёна.

– Там песня. Такая приблатненная песенка в исполнении…

– Чьем?

– Угадай с трех раз!

– Чужанина, что ли?

– Ну да. Это, конечно, не танго, но подходит классно!

– А какая песня-то?

– Постой…

Юрий несколько раз топнул, ловя ускользающий ритм, потомвоздел руку, указуя на огромный серый плакат, из числа тех, что были недавноразвешаны по городу, точнее, над городом на деньги партии «Верное дело», изапел:

Вы не вейтеся, черные кудри,

Над моею больной головой.

Я сегодня больной и бессильный,

Нету в сердце живого огня.

– Юрка! – расхохоталась Алёна. – Ты что,серьезно?! Сам Чужанин такое поет?

– Клянусь! Таким тоненьким, противненьким голосочком!

И продолжал:

Вот настанет печальное утро,

Будет дождик с утра моросить.

Ты услышишь протяжное пенье,

Как меня понесут хоронить.

Из друзей моих верных, наверно,

Ни один не придет провожать.

Только ты лишь, моя дорогая,

Будешь слезно над гробом рыдать…

Раскат грома оборвал его слова. Белая стрела пронзила небо,и клуб пыли взвихрился вокруг.

– Ой, бежим скорее! – испуганно вскрикнулаАлёна. – Ураган, что ли?

Они ринулись к остановке, но замерли посреди площади, когдаветром вдруг перекрестило провода и на рельсы посыпались белые искры.

Метнулись обратно, к рынку. Ветер бил по ногам, по лицу колючейпылью, щебнем, не давал шагу ступить. Казалось, он дул со всех сторон.

– Конец света, что ли? – пробормотал Юрий, пытаясьоглянуться и понять, куда бежать.

Но это был не конец света, который, как известно, намечалсяна август. Это был один из ураганов, на которые таким щедрым оказалось нынешнеелето, – налетавших внезапно и так же внезапно устремлявшихся прочь, кочередному месту бесчинства.

Ветер скомкал тучи, и на землю упали первые капли дождя.