Долгий путь в лабиринте - Александр Насибов

В следующий миг гильза была брошена в песок. Саша старательно затоптала ее, засыпала грунтом и бумажку с изображением верблюда возле пальмы.

С двух сторон к ней приближались люди с винтовками наперевес. Все они были в красноармейских шинелях, в фуражках с синим верхом и малиновым околышем[45].

Еще четверть часа назад она открылась бы этим людям…

1

В Германии, на юге земли Бранденбург, простирается область Лаузиц, по-славянски — Лужица. Места эти издревле были населены не только немцами, но и людьми славянской крови — лужичанами, Да и сам город Бранденбург был когда-то Бранибором, получив свое название по одноименному славянскому племени, основавшему его. Многие столетия длилась кровопролитная борьба между немцами и лужичанами, пока эту область не захватил Альбрехт Медведь. Захватил ее, подчинил себе и положил начало первой династии маркграфов Бранденбурга.

Так было в эпоху далекого средневековья. Но и теперь, в дни описываемых событий, в этой части Германии проживало немало славян.

В этих краях родился Рейнгард Гейдрих. Сегодня, в первый день апреля 1941 года, самолет главы РСХА приземлился на одном из специальных аэродромов Лужицкой земли. Однако Гейдрих прилетел сюда отнюдь не для того, чтобы побывать в родных местах и предаться воспоминаниям о своем детстве. В нескольких десятках километров от аэродрома находилась одна из многочисленных служб адмирала Канариса. Гейдрих был приглашен, чтобы ознакомиться с этим подразделением.

Длинномордый спортивный «хорх» менее чем за час доставил Гейдриха к запрятанному в буковой чащобе странному барачному городку. Только персонал КПП, перекрывавший единственную дорогу к лагерю, был в форме вермахта. Все остальные обитатели лагеря — а таких за двойным забором из колючей проволоки, ограждавшим лагерь, насчитывалось около тысячи человек — как две капли воды походили на рядовых и командиров Красной Армии.

В странном лагере занимались странными делами. Канарис, встретивший Гейдриха у КПП, тотчас повел гостя к сооружению на невысоком холме. Макет представлял собой комплекс строений, напоминавший крепость. Впереди был вырыт извилистый ров.

— Что это? — спросил Гейдрих.

— Копия одного из орешков, который должен будет разгрызть вермахт при переходе русской границы, Брестская крепость. А это, — Канарис показал на ров с водой, — это река Западный Буг… Разумеется, все сильно уменьшено. Тем не менее люди получат представление о том, что их ожидает. — Он понизил голос. — Незадолго до времени «икс» они попытаются проникнуть в эту крепость…

— А кто этот? — Гейдрих кивнул на человека, который орудовал указкой, рассказывая группе диверсантов о крепости.

— Перебежчик. Сын богатого сибирского хозяина, у которого Советы отобрали имущество в пользу нищих крестьян. Служил в той самой крепости. Мой агент выяснил всю подноготную этого человека, распропагандировал его. И вот он здесь…

— Таких много?

— Увы, нет. Те, кто его слушает, — в большинстве белогвардейцы или члены разгромленных в России вольниц и банд, которым в двадцатые годы удалось перейти границу. Мы подобрали их не только в Германии, но разыскали во Франции, в Бельгии…

— Полагаете, они надежны?

— Я бы назвал их так — «люди одноразового применения». Главное, что они знают язык. Пусть проложат дорогу вермахту через укрепления в приграничной полосе Советов, посеют панику в первые дни кампании. А потом будет видно… Нет, особого доверия они не заслуживают. Жадны и вороваты. Мечтают скорее вернуться на свою бывшую родину, выпустить кишки из большевиков. Спят и видят себя хозяевами России.

— В России будет один хозяин — немец.

— Чем позже они поймут это, тем лучше…

Канарис взял гостя под руку, повел в сторону.

— Сейчас я покажу кое-что любопытное, — сказал он.

— Ну-ну, — пробурчал Гейдрих. — А сколько у вас людей?

— В этом лагере около тысячи человек.

— Для русской кампании?

— Только для русской.

— И все знают язык?

— Все.

— Что ж, недурно.

— А вообще «Бранденбург» — это уже дивизия. — Канарис быстро взглянул на генерала СС. — Помните наш разговор?

Гейдрих кивнул. Еще бы он забыл, как адмирал хвастал, что создаст собственное военное формирование! Выходит, добился своего. Да, он не терял времени даром.

До сих пор свое войско имел в Германии только рейхсфюрер СС. Теперь нечто подобное появилось и у главы абвера.

Гейдрих помрачнел. Уже год, как в СД стали просачиваться сведения о некоторых странностях Канариса. Его эмиссары шныряют по странам Запада. Отмечены многочисленные контакты этих людей с крупными политическими деятелями Европы, которых не причислишь к друзьям Германии… А Гитлер доволен Канарисом. Известно, что вот-вот ему будет присвоен чин полного адмирала… Чем все это кончится? Какую игру ведет Канарис? И чего можно ждать, когда дивизия «Бранденбург» перерастет в корпус, в армию, единоличным хозяином которой будет глава абвера?

Канарис будто почувствовал перемену в настроении гостя, ускорил шаг, увлекая его за собой.

— Вот мы и пришли, — сказал он, останавливаясь перед большим деревянным сараем.

Из сарая выбежал человек в штатском, вытянулся перед адмиралом и отдал рапорт.

— Покажите ваш товар, — приказал Канарис.

Человек посторонился, пропустил посетителей, вошел в сарай вслед за ними.

Это было обширное помещение, вдоль стен которого тянулись стеллажи, заставленные различными предметами. Бросив взгляд на ближайший стеллаж, Гейдрих увидел на нем две гармошки, аккордеон, гитару, детскую коляску…

— Работают? — спросил Канарис хозяина склада.

— Так точно!

— Хочу посмотреть вот это, — шеф абвера снял со стеллажа старую гитару.

Работник принял ее из рук адмирала, пробежал пальцами по струнам. Гитара отозвалась нестройным аккордом. Еще одно движение пальцев — и ее боковина откинулась на скрытых петлях. Работник запустил руку в образовавшееся пространство, извлек оттуда наушники на шнуре, подал Канарису.

— Полминуты, чтобы прогрелись лампы, — сказал он.

Вскоре в наушниках возник характерный треск.

— А ключ, вот он. — Работник повернул инструмент так, чтобы можно было заглянуть внутрь.

Канарис и Гейдрих увидели вмонтированный в гитару передатчик: лампы мягко светились, матово поблескивала эбонитовая головка телеграфного ключа.

Далее посетителям была продемонстрирована гармошка, тоже прятавшая в себе радиостанцию.