Большая книга ужасов. Прогулка в мир тьмы - Светлана Ольшевская

– О, нашлась пропажа! – улыбнулся усатый майор, поворачиваясь к нам.

– Я же говорила – их прячут там! – Никина мама гневно ткнула пальцем в сторону бывшего садика. – Как вы выбрались?

– Там дом… поломался, – ответствовала Ника, глядя на всех осоловелыми глазами.

– Стена упала, – уточнила я.

– Как я хочу спать… – простонала Ника. Стоявший рядом с ее мамой молодой человек в штатском открыл заднюю дверцу одной из машин. Нику усадили туда, и она тут же без сил откинулась на сиденье.

– Как это стена могла упасть? – подозрительно прищурился майор, глядя на меня.

– Да говорил же я вам – она каратистка! – завопил один из арестованных, стоявших у машины. Приглядевшись, я узнала в нем дядьку с подбитым глазом. – Головой небось выбила!

Наверное, если бы я не видела, как там дело было, то тоже бы так подумала…

Оказалось, Никина мама вернулась домой вечером и подняла тревогу. И когда ей в райотделе сказали, что принимают заявления об исчезновении людей лишь через три дня после пропажи, то она пошла, как она выразилась, «кое-куда повыше» и показала там найденную мною папочку. И там все оценили правильно. В мистику и заклятья там, разумеется, не поверили, но вот в преступную группировку и наличие клада – вполне. А потому за дело взялись живо и живо же всех повязали. На моих глазах привели еще нескольких арестованных – среди них были и Анжела, и та вертлявая соседка.

Дело в том, что Никина мама рассказала нам тогда не все, что было в папочке. А был там и список семейств, составляющих «воссозданный род» Шестоперовых, хотя никто из них уже не носил такую фамилию. Потому вычислить преступников оказалось нетрудно. Очень сильно подозреваю, что там было и еще кое-что интересное, что Никина мама сочла нужным скрыть от нас.

Мои родители, крайне перенервничав, не позволили втягивать меня в расследование.

– Еще не хватало – ребенка допрашивать! – отрезала следователю моя мама. – Она и так настрадалась, еще по судам ее таскать?! Нет на это моего согласия!

Когда управились со всеми формальностями, то арестованных увезли в автозаке, а Ника с мамой поехали домой в сопровождении того человека в штатском, который помогал усаживать Нику в машину. Мы же с мамой и папой отправились домой пешком.

Я думала, они станут ругаться, но нет. Было много расспросов, слез и сердечных капель. Признаюсь, мне трудно было составить правдоподобный рассказ, пришлось соврать, что здание, в котором нас заперли, находилось в аварийном состоянии, и в конце концов от наших крепких ударов рухнула стена. Понимаю, что чушь, но ничего умнее в голову не пришло. Не о Домне с Ванечкой же было им рассказывать!

Если быть честными, то мама с папой, пожалуй, настрадались в ту ночь куда больше меня. Зато они в такой момент разрешили мне взять к нам пекинеса Мишку, и я в тот же вечер побежала за ним к Нике. Заодно хотелось узнать, как она себя чувствует, не заболела ли после всего пережитого.

Но когда я пришла, дверь мне открыла Ника – живая и здоровая, хоть и бледная, с темными кругами под глазами. Она тут же велела мне жестом молчать, и я по ее знаку на цыпочках прошла в ванную. Нет, в ванной ничего интересного не оказалось, зато там был отлично слышен разговор из кухни. Мы прислушались. Судя по голосам, Никина мама беседовала в кухне с каким-то мужчиной.

– …Еще раз спасибо вам, Михаил Михайлович, за подмогу. Понимаю, что это не по правилам, но когда речь идет о родной дочери…

– Да ладно, – чуть иронично ответил мужчина. – Поражаюсь я вам, Настенька! Сначала вы рассказываете этой самой дочери подробности того жуткого дела, а потом хотите, чтобы она в него не вмешивалась!

– Эх, Михаил Михайлович! – Анастасия Александровна вздохнула. – Вы не знаете мою дочь. Это сама настырность во плоти. Если она чем-то заинтересовалась, то пока не разберется, от своего не отступится. И она не в том возрасте, чтобы ей можно было что-то запретить. Единственное, что я могу, – это помочь ей и по мере сил проконтролировать.

– И поэтому вы обратились в нашу, хм, службу за информацией по делу об исчезнувшем следователе? Хороша помощь дочурке! Мы, конечно, пошли вам навстречу, учитывая, что вы в какой-то мере наша коллега, но все-таки на месте вашего начальника я бы вынес вам выговор! Из-за этого обе девочки подверглись страшному риску!..

– По счастью, Михаил Михайлович, вы пока еще не мой начальник, – засмеялась Никина мама. Но тут же посерьезнела: – Когда-то давно, еще в детстве, мне предсказали, что я стану матерью воина. Учтите, других детей, кроме Ники, у меня нет, но я уже давно убедилась, что предсказание сбылось. Она слишком рано стала взрослой и… Не желает больше сидеть в детской колыбельке, в которой некоторые маменьки держат своих детей чуть ли не до старости, сдувая пылинки, вытирая носы и оберегая от всяких неудач. А с Никой такие штуки давно уже не проходят. Потому приходится мириться со всем тем, что ей выпадает в жизни. Этого уже не отвергнешь, не отбросишь, не спасешь ее от тех испытаний, что она сама себе выбирает. Могу только помочь по мере сил. Хотя если бы вы знали, скольких бессонных ночей и седых волос мне это стоило…

Мы с Никой переглянулись, и она смущенно хихикнула. Взрослые тут же понизили тон, и больше мы ничего не смогли расслышать, поэтому ушли в Никину комнату.

– Слушай, где работает твоя мама? – спросила я.

– Не знаю, – развела руками Ника. – В каком-то засекреченном учреждении. Потому что никогда не говорит о своей работе даже мне. М-да. Интересно, конечно, получается…

Но что именно ей показалось таким интересным, она так и не сказала.

А неделю спустя Ника позвонила мне и по секрету сообщила, что клад тот все же нашли. Не знаю, насколько он был огромен и ценен – по словам Ники, там был котел с драгоценностями, правда, не настолько огромный, как мы думали, глядя на свечение из-под земли, а просто большой котел. Скифский, конечно. Достался он, разумеется, государству, но и нам с Никой перепало по некоторой сумме «за содействие». Как все вокруг считают – за содействие в поимке преступников. Насчет клада – Никина мама сказала, что ей настойчиво не рекомендовали о нем болтать. Видимо, что-то там было такое, что эту историю не просто решили не предавать огласке, но и засекретить.

А потому мы с Никой договорились, что никому не будем рассказывать о подробностях случившегося. Конечно, начало этой истории знают ребята из нашей компании, и их рассказы уже успели превратить этот случай в страшилку, до сих пор активно гуляющую по школе. Но только начало. Что было дальше – тайна за семью печатями. В школе думают, что нас просто похитили преступники с целью выкупа, а мы сами сбежали и преступников помогли выловить – вот и пусть думают. А то, если правду рассказать – все равно же не поверят, сумасшедшими сочтут.

В школе, конечно, шум был в связи с этим делом, но он быстро угас. Мы с Никой вернулись в класс как ни в чем не бывало, и учебная рутина вновь заняла большую часть нашего времени.