Нейтронный алхимик. Конфликт - Питер Гамильтон

— Вы должны остановить их. Если они убьют Мзу, все будет кончено.

Иссеченное снегом небо позади озарилось лиловой вспышкой.

Проехав в пассивном ожидании несколько десятков километров по заснеженной пустыне, агенты полиции безопасности Тоналы оказались застигнуты врасплох неожиданной электронной атакой. Из всех преследователей им пришлось хуже всего. Их застывшие машины разметало по обеим полосам, в то время как объекты наблюдения с вызывающей ярость легкостью огибали их, точно брошенные на дорогу чушки. Чтобы сорганизоваться, у них ушло некоторое время — надо было отключить процессоры, переходя на ручное управление, агенты из перевернувшихся или съехавших с дороги машин должны были перебежать в оставшиеся на ходу, стряхивая по дороге клейкие комья амортизационной пены с мундиров. И только после этого они смогли продолжить погоню.

А это значило, что их машины еще не успели оторваться друг от друга, представляя для кораблей Организации самую крупную мишень. Оскар Кирн, не зная, где находится Мзу, решил начать с них и отстреливать машины с хвоста колонны, покуда душа физика не отправится в бездну. Это означало бы победу. Главным было заполучить ее, тем или иным способом. Теперь, когда челноки были взорваны, оставалось только уничтожить Алкад Мзу. К счастью, Кирн, сам бывший военный, приготовил для себя пути отхода. До сих пор Мзу оказывалась на удивление неуловимой или же ей просто улыбалась удача. Кирн намеревался положить этому конец.

Эвакуация с плавильни для железбергов была оговорена с Барановичем во всех деталях, с особым упором на место и время — хотя Кирн не сказал новому союзнику, насколько они важны и почему. Он был доволен уже тем, что, даже если Организация и не одержит победы на земле, Мзу этого все равно не переживет.

Для начала над ее головой находятся фрегаты, готовые нанести лазерный удар. А если она и от него уйдет…

Покуда звездолеты Организации стояли у причалов «Духа свободы», они получили доступ и к тягачам, доставлявшим тоналанские железберги с орбиты в океан. И в траекторию одного тягача была внесена небольшая поправка.

Далеко над нюванским океаном, к западу от берегов Тоналы, в ионосферу входил одинокий железберг. Ему не понадобится буксирный флот, и ни один корабль не будет неделю волочь его до причалов плавильни. Он направлялся туда по прямой.

Первый лазерный удар пришелся по вылетевшей на обочину и зарывшейся капотом в канаву полицейской машине. Та испарилась, разметав в чудовищном взрыве расплавленный металл, выжженную землю и струи перегретого пара. Снег в радиусе двухсот метров от эпицентра снесло взрывной волной, прежде чем жар растопил его. Вторую брошенную на дороге машину отшвырнуло на поле, перевалив кверху днищем, и во все стороны брызнули стекла.

При первом взрыве Алкад только поморщилась и выглянула в окно. Позади медленно угасала корона оранжевого пламени.

— Черт, кто это сделал? — спросила Вои.

— Только не мы, — ответила Гелаи. — И не одержимый, даже не дюжина. Такой силы у нас нет.

Грянул второй взрыв, и машину качнуло.

— Это из-за меня, — прошептала Алкад. — Им нужна я.

Очередной взрыв озарил небо, волна ударила по машине, бросив ее в сторону, прежде чем автопилот вернул ее на курс.

— Все ближе! — вскрикнул Эриба. — Мать Мария, спаси нас!

— Теперь она мало чем может нам помочь, — ответила Алкад. — Дело за спецслужбами.

Когда «Хойя» уловила отчаянный призыв Самуэля о помощи, четыре космоястреба плыли по стандартной пятисоткилометровой парковочной орбите над Нюваном. С этого положения им удобнее было следить за фрегатами Организации, рассыпавшимися по орбите с высоким наклонением. В этот момент над горизонтом плавильни находились только «Уршель» и «Пинзола» — «Раймо» отставал от них на две тысячи километров.

Даже за четыре тысячи километров сенсоры «Хойи» уловили ослепительно-лиловую вспышку в толще облаков, когда разеры фрегатов поразили четвертую машину. Четыре космоястреба сорвались с орбиты с ускорением в семь g, переходя на боевое положение. Из колыбелей в нижней части корпуса «Хойи» выскользнули пятнадцать боевых ос, разлетаясь во все стороны на тридцати g и оставляя космоястреб в центре тающего облака выхлопной плазмы. Пять секунд спустя заряды изменили траектории, наводясь на фрегаты Организации.

«Уршелю» и «Пинзоле» оставалось только защищаться. Они запоздали с ответом, но двадцать пять боевых ос с каждого фрегата все же вылетели навстречу нападающим. Аннигиляционные двигатели несли их с ускорением, достигавшим сорока g. Отвлекшись от расстрела наземных машин, фрегаты перенацелили свои разеры на приближающийся рой подзарядов.

Поддерживая соратников, «Раймо» выпустил собственный заряд боевых ос, атакуя космоястребов с другого направления. Двое ответили оборонительными залпами.

Менее чем за двадцать секунд из пусковых установок вылетело более сотни боевых ос. Выхлопы их двигателей озарили облачный покров ярче лунного света.

Несмотря на продолжающуюся электронную войну между платформами СО, ни один сенсор на орбите не мог упустить такого зрелища. Программы оценки угрозы, управлявшие оборонительными сетями, ответили тем, что считалось для них адекватным применением силы.

Официально тоналанская плавильня для железбергов растянулась вдоль берега на восемнадцать километров, а в глубь суши — на восемь или десять, в зависимости от рельефа. Во всяком случае, именно эту территорию правительство выделило для осуществления проекта в 2407 году, воодушевленное успешным выводом на орбиту астероида Флорезо тремя годами раньше. После биосферной каверны самого астероида плавильня стала крупнейшей гражданской стройкой Тоналы.

Начиналось все многообещающе. Вначале — маленький прибрежный порт, куда возвращались после выхода в океан буксиры, тащившие железберги после приводнения. Покуда он строился, инженеры выкопали соединенный с морем канал, тянувшийся параллельно берегу, шириной сто двадцать метров и глубиной тридцать. Предназначался он для того, чтобы по нему железберги можно было заводить в распилочные эллинги, сердце всего предприятия. От главного канала отходило двадцать километровых ответвлений, каждое из которых упиралось в эллинг.

Когда первые семь распилочных эллингов был уже построены, аудиторская проверка тоналанского казначейства показала, что стране столько металла просто не нужно. Строительство новых эллингов сняли с финансирования до тех пор, пока они не потребуются растущей экономике. Было это в 2458 году. С тех пор тринадцать неиспользованных каналов постепенно заносились песком и зарастали травой, превращаясь потихоньку в засоленные болота идеальной прямоугольной формы. В 2580 году биологический факультет Гаррисбургского университета добился, чтобы им присвоили статус национального заповедника.

Уже построенные распилочные эллинги представляли собой массивные кубы с ребром около трехсот метров. Вначале строились колоссальные каркасы над водой, потом их покрывали композитными панелями. Лепестковые ворота пропускали внутрь железберг, а там вооруженные мощными ядерными резаками манипуляторы распластывали его на тысячетонные глыбы согласно заранее заданной программе, точно невиданный стальной плод.