Величайший рыцарь - Элизабет Чедвик

Изабель нахмурилась.

– Да, – медленно произнесла она. – Думаю, что да… Однако не из братской любви. Я не верю, что она есть между ними. И не из чувства долга. Возможно, из-за общих родителей. К тому же Ричард стоит настолько выше Иоанна, что заговоры того беспокоят Ричарда не больше, чем путающийся под ногами ребенок. Кроме того, ты можешь придумать что-нибудь более унизительное для Иоанна, чем великодушное прощение Ричарда?

Вильгельм покачал головой.

– Нет, не могу, – сказал он.

* * *

Ральф Блоет, сын сенешаля Стригила, привез Вильгельму подарок от отца.

– Он подумал, что это подойдет вашему старшему сыну, – сказал молодой человек, довольно кивая на маленького пегого пони с лохматой гривой и хвостом. – Слуга выиграл его в кости у карлика, а потом продал. Пони приучен ходить под седлом.

– Ральф, я в долгу перед твоим отцом за это, – с довольным видом ответил Маршал. – Вильгельму пора иметь пони, но я не мог найти достаточного маленького, разве только отправиться на большую ярмарку в Лондоне…

– Рад помочь, – ответил молодой рыцарь. – Значит, вы пока избегаете Лондона?

– Нет, не избегаю, а предпочитаю находиться в Кавершаме – отдыхать между бурями, – с усмешкой ответил Маршал. – Кто знает, может у меня еще будет время сделать из Вильгельма опытного наездника, как и из бесенка Ричарда. – Он улыбнулся при мысли о младшем сыне, которому недавно исполнилось два года. Он был уже ловким, хорошо владел своим телом, и с ним все время случались какие-то истории. – Я…

Он замолчал. Во двор рысью въехал всадник. Фигура казалась знакомой, но у Вильгельма появилось дурное предчувствие.

– Вигайн?

Маленький писарь спешился с взмыленного коня, а потом, потирая попу и корча гримасы, на полусогнутых ногах направился к Вильгельму.

– Клянусь: мили становятся длиннее по мере того, как я становлюсь старше, – простонал он, небрежно кланяясь Вильгельму, потом осмотрел пони. – Теперь вы разводите больших собак?

Блоет нахмурился.

– Вы наглец! – прорычал он. – Если бы вы так разговаривали со мной, то я бы исправил ваши манеры при помощи кнута!

– Успокойся, Ральф, – рассмеялся Вильгельм. – Я знаю Вигайна с тех пор, как он работал при кухне, а я был безземельным щенком. Теперь я королевский юстициарий с женой-графиней, а он все еще простой человек, правда, больше не служит при кухне.

– Иногда я об этом жалею и хочу вернуться, – с чувством заявил Вигайн. – Боже, как у меня болит задница! Можно подумать, что я ехал на корове!

У Блоета раздувались ноздри. Гость явно произвел на него неприятное впечатление, но он молчал, видя доброе отношение Вильгельма к старому знакомому.

– У тебя есть новости? – Вильгельм стал серьезным.

– От архиепископа Губерта Вальтера.

Вигайн достал из-под плаща запечатанный пакет.

– Ты знаешь, что там?

Вильгельм забрал у него пакет и направился к лестнице. Одного из слуг послали за Изабель.

– Да, лорд. Я сам писал письмо под его диктовку. Вам это не понравится, но вы не удивитесь.

Вильгельм приподнял бровь. Лицо Вигайна выражала мрачное удовлетворение.

– Ты собираешься мне сказать, что воры выкрали выкуп или что Ричард мертв?

Вигайн покачал головой.

– Нет, все не так плохо.

– Значит, дело касается принца Иоанна.

Вильгельм толкнул дверь, вошел и направился к очагу, потом снял с пояса нож, разрезал печать, развернул пергамент и вручил Вигайну.

– Читай.

Вигайн многозначительно откашлялся, и Вильгельм приказал принести ему кубок вина. Пока он пил, из личных покоев спустилась Изабель. В глазах у нее застыл вопрос. Вигайн поклонился ей, вытер рот, откашлялся и стал читать.

Настроение от услышанного испортилось. Принц Иоанн и король Филипп попытались помешать освобождению Ричарда, предложив более высокую цену германскому императору за то, чтобы он держал Ричарда в тюрьме или передал им. Были отправлены письма всем смотрителям замков Иоанна в Англии с приказом держаться. В них повторялось, что Ричард не вернется.

– Архиепископ Кентерберийский перехватил одного из шпионов Иоанна с пакетом писем, – сообщил Вигайн. – Нет сомнений в государственной измене Иоанна. Однако епископ боится, что посыльные все равно добрались до кастелянов.

Вильгельм выругался.

– А ответ от императора поступил?

Вигайн покачал головой.

– Еще слишком рано.

– Он не согласится на их предложение, – сказала Изабель. – Он почти уверен в получении выкупа из Англии. Его люди были здесь, и часть уже выплачена. И где Иоанн с Филиппом найдут такие огромные деньги? Независимо от желаний Филиппа, французы не станут опустошать сундуки ради того, чтобы Ричард оставался в тюрьме. А у Иоанна очень мало собственных средств.

Вильгельм кивнул. Он думал точно так же. У Филиппа с Иоанном нет денег, да и дело зашло уже слишком далеко, чтобы что-то менять. Но кастеляны Иоанна…

– Архиепископ Губерт готовится осадить замки принца, – объявил Вигайн, словно прочитав его мысли. – Я видел заказы на цепи, веревки, смолу и серу для греческого огня[25]и все остальное, необходимое для осады. Если они не сдадутся, то их будут штурмовать, и тогда они получат сполна.

Последовало неловкое молчание. Вигайн подлил себе еще вина.

– Простите меня, – пожал он плечами. – Но я только посыльный, который принес вам сообщение. Если у кастелянов принца есть хоть немного здравого смысла или они беспокоятся о своей шкуре, то они сдадутся.

Вильгельм покачал головой.

– У моего брата нет ни того, ни другого, – с тяжелым сердцем сказал он.

* * *

В Мальборо Иоанн Маршал слушал своего секретаря. Тот читал приказ его господина, принца Иоанна. Ричарда не освободят, а принц собирается заключить новое соглашение с императором. Вероятно, юстициарии атакуют замки принца в Англии. Его кастелянам приказывалось оказывать сопротивление любой ценой.

Иоанн с отсутствующим видом заплатил посыльному и с трудом поднялся к парапетной стенке с бойницами. К тому времени, как он оказался наверху, он тяжело дышал, хватал ртом воздух, а ноги у него горели. Замок построили на холме. Люди говорили, что это древний курган, где в старые времена кого-то хоронили. Иногда из земли выкапывали наконечники стрел, бусины, куски глиняной посуды, которые совершенно не походили на используемые теперь. Рассказывали о духах, проходящих сквозь стены ветреными осенними ночами. В июне, по вечерам, когда темнело поздно, слышали шаги но галереям наверху и женский смех. Иоанн не помнил, как звучит женский смех. Однажды ему показалось, что он видит отца, идущего по парапету. Одна сторона лица была погружена в тень, а другая видна отчетливо. Резко выделялся знакомый жестко очерченный профиль. На боку у отца висел меч, который теперь принадлежал Иоанну и который носил он сам. Отец бесшумно ступал на доски галереи. Иоанн моргнул, и как раз в это мгновение призрак – если это был он – исчез. Иоанн в страхе, ошеломленно смотрел на освещенные луной камни и деревянный пол, потом коснулся рукоятки меча. Она оказалась холодной, как лед.