Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию - Дэн Джонс

Решить эту проблему можно было, сделав заграничную службу знаком отличия, а не утомительной обязанностью и досадным пережитком времен феодальной повинности. Было ясно, что рыцарство в новые времена подразумевает весьма вероятную гибель, крупные расходы и другие неудобства, поэтому Эдуарду было необходимо сплотить вокруг себя рыцарское сообщество страны, предложив ему закрытую кастовую культуру, в центре которой стояла бы власть короля. Орден Подвязки обеспечил монархию Плантагенетов явным знаком отличия, которым можно было отметить и вознаградить благородный рыцарский дух. Экзотический девиз на французском языке напоминал всем, претендовавшим на членство в ордене, что английская аристократия была частью панъевропейского братства, а не сугубо местной иерархией.

Итак, в 1349 году на легендарном турнире в День святого Георгия орден Подвязки был основан официально. Орден стал средством, способным связать короля и его сыновей с людьми, которых они в ближайшие десятилетия поведут воевать на континенте. Отказавшись пятью годами раньше от плана построить в Виндзоре здание для Круглого стола, теперь Эдуард отдал приказ основать в городе коллежскую церковь. Часовня при колледже Святого Георгия станет духовным и церемониальным домом ордена Подвязки. Стройка началась в 1350 году и заняла семь лет; она потребовала таких же гигантских трат, как некоторые из величайших уэльских замков Эдуарда I. На перестройку Виндзора между 1350 и 1357 годом было потрачено 6500 фунтов – и практически вся сумма пошла на часовню. Чтобы окружить часовню мистическим флером, Эдуард передал в дар Нейтский крест – фрагмент Животворящего Креста, конфискованный у Лливеллина Последнего во время окончательного покорения Уэльса в 1283 году.

В грядущие столетия часовня Святого Георгия станет символизировать опьяняющую смесь воинской доблести, ревностного служения, возвышенной учтивости и расточительного церемониала, который культивировали Эдуард и его сподвижники. Основав орден Подвязки и построив для него дом, Эдуард показал себя, вероятно, величайшим, наиболее всесторонне одаренным королем из Плантагенетов. Он сочетал чутье Генриха III к изобразительному и архитектурному величию с грозным талантом полководца, унаследованным от Эдуарда I. Воистину, эта провидческая пропагандистская кампания исключительно самонадеянного короля стала кульминацией династической истории Эдуарда.

В юности, в первые годы царствования, Эдуард III, следуя принятой при дворе моде подражать блистательному миру короля Артура, равнялся на сэра Лайонела, скромного рыцаря Круглого стола, верного товарища по оружию, который сражается плечом к плечу со своими людьми. К 1350-м годам такая скромность была уже не к лицу королю-триумфатору: Эдуард стал воплощать в себе самого Артура, который правит своим славным королевством из нового Камелота – Виндзорского дворца. Король истратил огромные, невообразимые деньги на ведение войн, но победы принесли ему уважение и славу, которая гремела по всему христианскому миру; процветание Англии было тесно связано с ее военной фортуной. Эдуард не только подражал Артуру, он насаждал новый военный порядок, водружая повсюду штандарт святого Георгия. Красный крест развевался на мачтах военно-морского флота Англии, флагманом которого выступал когг «Томас», усиленный десятками кораблей, патрулировавших пролив. Святой Георгий появился на Большой государственной печати Англии рядом с Девой Марией. Под защитой воинственного небесного покровителя в 1348 году Эдуард чувствовал себя достаточно уверенно – как в своих ратных победах, так и в своей окрепшей монархии, – чтобы отвергнуть предложение германских курфюрстов занять трон императора.

Отношения с Францией и Шотландией были теперь у короля под контролем. Английский двор мог похвастать высокородными заложниками: среди множества ценных французских и шотландских пленников важнейшими были король Давид II Шотландский, граф Э и граф Танкарвиль. Несмотря на опустошение, вызванное Черной смертью и ставившее под угрозу полномасштабные военные кампании, Эдуард не снижал активности ни на одном из направлений. Английская армия регулярно совершала вылазки за Ла-Манш, некоторые – под личным командованием короля, другие – под руководством его доверенных полководцев, прежде всего Генри Гросмонта, графа Ланкастерского, возглавившего небольшую экспедицию в Гасконь зимой 1349–1350 годов.

24 декабря 1349 года, когда двор праздновал Рождество в эссекском Хаверинге, Эдуард III получил срочное донесение: Кале вот-вот перейдет на сторону французов. Времени собирать армию не было, и король, взяв с собой Черного принца и небольшой отряд проверенных бойцов, в обстановке строжайшей секретности немедленно отплыл во Францию. 1 января 1350 года передовой отряд Эдуарда был у Кале. Они тайно пробрались в город. На исходе ночи вероломный итальянский наемник поднял над цитаделью Кале французский флаг – сигнал, заметив который, отряд французских рыцарей ворвался в городские ворота. Король уже ждал их. Он и его люди обрушились на захватчиков под знаменами сэра Уолтера Мэнни: Эдуард, чтобы избежать разоблачения и плена, как в старые времена, нарядился простым рыцарем. В результате яростных уличных боев город удалось отстоять: король и его люди прогнали врага с криками «Эдуард и святой Георгий!». Не прошло и нескольких часов, как Кале был спасен. История об этой дерзкой и эффектной вылазке войдет в народные предания, прославляющие храбрость Эдуарда III и Черного принца.

22 августа 1350 года скончался Филипп VI. Ему наследовал его сын Иоанн II, герцог Нормандии, давний враг англичан, сражавшийся против Ланкастера в Гаскони и командовавший армией при Креси. Однако его восхождение на трон совпало с годичным перемирием между королевствами, и летом 1350 года Эдуард переключился на другого врага: Кастилию. Иберийским королевством правил еще один новоиспеченный король, Педро I Жестокий, и Эдуард быстро отреагировал на в основном беспочвенные слухи, будто Педро хочет завоевать Англию. В действительности кастильские корабли выходили в пролив по пути во Фландрию, где они закупали шерсть, и приобрели раздражающую привычку на обратном пути атаковать английские суда. Этого предлога Эдуарду было достаточно. На закате 29 августа 1350 года крупный флот англичан, состоявший примерно из 50 коггов, встретился с флотилией из более чем 20 гигантских кастильских галер у берегов Уинчелси. Английскими кораблями командовал король, Черный принц и графы Ланкастер, Нортгемптон и Уорик. Вместе они вовлекли жаждущих столкновения кастильцев в кровавую морскую битву.

Хотя с XII века конструкцию кораблей усовершенствовали, средневековые тактики морского боя в суровых морях к северу от Средиземного оставались примитивными, особенно по сравнению с теми, к каким прибегали наземные армии Эдуарда, использовавшие пеших латников и конных лучников. Искусство военных действий в открытом море все еще не шагнуло дальше высадки десанта на борт вражеского корабля и рукопашного боя. Эдуард приказал своим коггам атаковать кастильские галеры: идти на таран, забрасывать крючья на борта кораблей и пытаться высадить рыцарей, чтобы те перебили вражеских моряков и сбросили их тела во вспененные воды. Маневрированию в боевом порядке или обстрелу с расстояния почти не уделяли внимания. Бой велся на ближней дистанции, а победа во многом зависела от везения.