Эта война еще не кончилась - Борис Бабкин

– Откуда я знаю? Я пришел посмотреть, как Исламбек будет…

– Не ты нанял стрелка?

– Для меня кровная месть осталась как отголосок нашего довольно-таки кровожадного прошлого. Я уничтожаю своих врагов как могу и стараюсь делать это без опасности для себя. Сейчас я помогаю вам не по убеждению, а из-за денег. Впрочем, как многие здесь. Я не видел ни одного идейного араба или талиба, который воевал бы за ваш ваххабизм. Для меня идол, которому я поклоняюсь, доллар.

Плотный брезгливо посмотрел на него и отвернулся.

– Нашли стрелка? – спросил Шукаев.

– Ты побереги себя! – не смог удержаться от злорадства боевик. – Если не дали казнить Исламбека, то за тобой тоже пуля ходит. И где-то совсем рядом.

– Может, это кто-то из парней Гучи? Ведь ваши положили его тогда…

– Иди, – махнул рукой чеченец.

– Лечи, – назвался чеченец. Русские представились.

– Ты родственник Исламбека? – спросил Борис.

– Я его друг. Она, – Лечи кивнул на Малику, – принесла от него записку, в которой он просил помочь ей. Он предполагал, что его могут взять живым, и знал, что тогда с ним будет. Малика должна была убить его. Она это сделала, но на вас я не рассчитывал.

– Да если бы не я, – проговорил Денис, – ее бы взяли или убили.

– Я сделал то, о чем просил Исламбек, – сказал Лечи. – Остальное не мое дело. Вы понимаете, что теперь будет? – раздраженно спросил он. – Найдут убитых во дворе и поймут, откуда стреляли по площади и по тем, которые…

– А ты кто по масти? – не удержался Борис. – Часом, не ваххабит?

– Я вообще ни в какого бога не верю, – отмахнулся Лечи. – Просто помогаю своим друзьям из Азербайджана. Они занимаются торговлей оружием. Здесь этого железа полно, и цены низкие. А сейчас оружейный рынок, был такой в Грозном, ракета или разведгруппа федералов взорвала.

Русские и Малика незаметно для него переглянулись.

– Что же делать? – вздохнул чеченец.

– Думай быстро, – поторопил его Борис. – Отсюда надо смываться. И чем скорей, тем лучше.

– Надо будет заехать, – буркнул Денис, – за Марият. – Он взглянул на Малику.

– И еще в одно место, – вмешался Борис. – На улицу Красных Фронтовиков. Там Маша, – ответил он на взгляд Малики.

– Женщины смогут выбраться сами, – недовольно сказал чеченец. – Я не могу рисковать.

– Тогда так, – решил Бабич, – подгоняй машину, ключи нам – и сиди дома. Одного тебя не тронут, сам говоришь. А мы…

– Я не могу вас оставить, – перебил его Лечи. – У нас есть обычай, переданный нам предками, – вы в моем доме, и я должен сделать все, чтобы помочь вам.

– Классный обычай, – хмыкнул Денис.

– Исламбек погиб поэтому, – проговорил Лечи. – И Гуча тоже. Я должен помочь вам. Если погибнете вы, я…

– Тогда заедем за Марият, – твердо сказал Денис, – и за девчонкой. Без них мы не уйдем, у нас свои обычаи предков.

– Этих тоже уложил снайпер, – кивнул горбоносый бородач. – Значит, стреляли из этого дома. Но зачем он убил этих?

– След оставлял, – заметил стоявший рядом с ним светловолосый молодой мужчина, – чтобы мы искали его здесь.

– Может быть, и так, – задумчиво проговорил горбоносый, оглядывая девятиэтажный дом. – Здесь многие ушли по предоставленному федералами коридору. Остались те, кому нельзя попадать в руки русских. Лечи Исламов приехал неделю назад. Но он не станет связываться с родственниками Исламбека. Впрочем, это внутренние дела кровников. Своего родственника они убили, чтобы род не позорить. Так поступили бы все, кто уважает обычаи. Теперь Шукаеву нужно опасаться, – улыбнулся он. – Пока его не убьют, не успокоятся.

– Хорошо, если это кровники, – негромко заметил светловолосый.

– Не будут же федералы вмешиваться в кровную месть, – усмехнулся чеченец.

– Но Исламбек укрывал русских, – сказал невысокий бородач.

– В перестрелке погибли наши люди. Один русский взорвал себя. И один, кажется, ушел. А может, и кто-то из друзей Гучи или Исламбека.

Где-то на окраине раздался мощный взрыв, и в небо поднялся густой столб черного дыма.

– По нефтеперерабатывающему ударили, – сказал горбоносый.

– Они город наполовину обложили, – мрачно проговорил светловолосый. – Если сунутся, то мы им напомним девяносто…

– Навряд ли, – не дал ему договорить невысокий бородач. – Есть данные, что столицей Чечни русские собаки хотят сделать Гудермес. А значит, Грозный будут сравнивать с землей. Поэтому зря мы выпускаем жителей.

– Это все понимают, – недовольно отозвался горбоносый. – Но если не выпускать, то Запад увидит в нас международных террористов, какими нас представляет Москва. К тому же в основном уходят родственники и знакомые командиров и боевиков. Конечно, и русские под эту волну бегут. Но если пойдут одни чеченцы, федералы поймут, что…

– И все-таки надо сократить число уходящих, – сказал светловолосый. – Они наш живой щит. Не будет мирных жителей – федералы снесут Грозный с лица земли.

– Они в любом случае будут бить по городу, – махнул рукой невысокий бородач.

– Сейчас саммит в Турции, – напомнил горбоносый. – Там наши есть. Может, подействуют на Москву защитнички?

В связи с антитеррористической операцией в Чечне западные политики выступают в защиту так называемых прав человека. На саммите в Стамбуле президент России Борис Ельцин привел факты кровавых преступлений чеченских экстремистов и доказательства того, что Чечня является оплотом международного терроризма. Подчеркнул, что недопустимо вмешательство иностранных держав во внутренние дела России. В тот же день президент вылетел назад в Москву. Западные политики после выступления Ельцина смягчили тон и настаивают на политическом решении чеченской проблемы. Интересно, с кем начинать эти самые переговоры? Из чеченского плена освобождены семь заложников, среди освобожденных есть человек, похищенный в Саратове.

– Что я говорил? – выйдя из комнаты, сказал Борис пившему кофе Лечи. – К тебе даже не занырнули.

– Если бы во дворе перебили чеченцев, – сделав глоток, сказал Лечи, – или тех славян, которые считаются хорошими воинами, то дом наверняка проверили бы. А эти, – он махнул рукой, – отбросы общества. Сейчас их стало гораздо меньше, ведь закрыли границу с Грузией. Пусть не совсем, но все-таки прикрыли. Через Азербайджан сейчас проходят только небольшие караваны. К тому же в городе эти подонки, которые приехали, чтоб заработать денег, расстреливая безоружных, уже надоели и боевикам. Не сегодня-завтра их начнут собирать в отряды и бросать в самые горячие места.

– Так ты нам поможешь выскочить из Грозного? – спросил вошедший Денис.

– Это очень трудно сделать, – вздохнул чеченец. – На выезде поставлены посты и проверяют всех, даже беженцев. Многих возвращают. В основном это пожилые русские. В лагерях беженцев в Дагестане и Ингушетии сейчас много больных. Палаточные лагеря переполнены. В Россию отправляют не многих. Федералы понимают, что среди этих беженцев наверняка есть те, кто пытается уйти от наказания или попасть в освобожденные районы для нанесения удара в спину армии.