Хранитель пограничной крепости - Ольга Голотвина

Орешка передернуло. Он с новым интересом и уважением взглянул на королевскую сестру.

– Когда меня спасли, я была слаба и почти ничего не помнила. Мне рассказали, что спасательные работы велись слишком медленно, я непременно погибла бы, но внезапно странная и страшная сила разорвала гору пополам, освободив меня. Было объявлено, что это сделали маги из Клана Дракона, но в разговорах отца с приближенными я уловила тревожные слова: «Душа Пламени».

Она мрачно замолчала. Джангилар серьезно кивнул.

– Я помню, как при дворе шептались о древних чарах Шадридага, что вновь проснулись...

– Понятно, я не могла улежать в постели, – вздохнула Нурайна. – Я еще с трудом стояла на ногах, но все же отправилась к своему возлюбленному – и застала его, когда он собирался скрыться из дворца. Между нами произошел тяжелый разговор, который я не намерена пересказывать... скажу лишь то, что имеет сейчас значение. Я назвала его изменником, а он предложил мне кликнуть стражу... и заявил, что меня, вероятно, порадует казнь человека, который меня спас. Я крикнула, что он лжет, потому что мой неведомый спаситель владел тайной Души Пламени. В ответ он засмеялся – и ничего страшнее этого смеха я в своей жизни не помню. В тот миг я поверила, что именно он ужасными чарами спас меня, поверила так же твердо, как в то, что на смену дню приходит ночь. Перестав смеяться, он сказал, что я могу не беспокоиться об этой истории, потому что его уже разыскивают. Бежать, скорее всего, не удастся, а попасть живым в руки стражи он не собирается. Вряд ли он встретит следующее утро, так что я могу быть совершенно спокойна... Тут со мной случился...

Женщина резко оборвала фразу, хмуро взглянула на увлеченного рассказом Орешка и повелительно сказала:

– Мне не хотелось посвящать посторонних в семейные секреты, но раз мой брат настаивает... Я обладаю даром Второго Зрения, но не желаю, чтобы все кругом болтали об этом!

Орешек почтительно склонил голову. Еще раз властно, почти угрожающе пронзив его взором, сестра короля продолжала:

– В тот миг на меня снизошло озарение. Я узнала день его смерти – и назвала вслух... когда во мне пробуждается Второе Зрение, я теряю власть над собой и говорю даже то, что лучше бы скрыть. Он поверил мне, сразу поверил, он никогда не сомневался в моих магических способностях. Жестоко потрясенный, в гневе и горе хотел он уйти, но я удержала его и потребовала, чтобы он рассказал о Душе Пламени – ведь я всю жизнь буду казнить себя за то, что выпустила из дворца человека, владеющего такой тайной! Он усмехнулся и сказал: «А каково будет жить мне? Я ведь по твоей милости начинаю считать годы и дни обратным счетом! Уж ты попереживай – может, тогда не сразу меня забудешь...»

Нурайна поймала сочувственный взгляд Орешка и надменно вскинула голову.

– Девять лет я не слышала о нем. Но оказалось, что, уходя из столицы, он оставил для меня письмо. И велел верному слуге передать мне это письмо в двести девяностом году, в десятый день Звездопадного месяца... в день своей гибели...

Волнение перехватило горло женщине, она замолчала, не желая выказать слабость.

А Орешек при словах «десятый день Звездопадного месяца» чуть не вскрикнул.

Речной берег, заросли, Аунк с двумя стрелами в животе... его предсмертный бред, а потом четкое, ясное: «Черная птица!»

Вей-о-о! Нур-райна!

– Он умер с твоим именем на устах, госпожа, – без тени сомнения сказал Орешек.

Нурайна Черная Птица взметнулась, как порыв урагана. Орешку показалось, что она сейчас его ударит.

– Что ты знаешь об этом?! Что ты смеешь об этом знать?!

– Если это тот человек, – продолжил Орешек так же уверенно, следуя вспыхнувшей догадке, – что на прощание подарил тебе меч юнтагимирской работы...

Нурайна коротко, гортанно вскрикнула – и поникла, как угасшее пламя.

– В самом деле, – протянул король, переводя взгляд с сестры на Сокола. – У нее есть изумительный меч, имя ему – Альджильен... Повторяю вопрос, который задала моя сестра: что ты можешь обо всем этом знать?

– Очень немногое. О мече знаю больше, чем о человеке... хотя он был моим учителем карраджу.

– Этот... Аунк из шайки? – ахнул король. – Значит, Юнтайо докатился до разбоя? А ведь я его помню. Великий фехтовальщик, лучший клинок Грайана. Он и Нурайна...

Женщина уже пришла в себя и сказала спокойно, чуть надменно:

– Да, мы увлекались карраджу, старались узнать старые, забытые ныне приемы, пытались восстановить это древнее боевое искусство в первозданной чистоте... а вместо этого, кажется, создали собственный стиль... Так он был твоим учителем? Тебе повезло!

Орешек вежливо поклонился, но мысли его были заняты сорвавшимся с королевских уст словом «Юнтайо». Неужели это было настоящим именем учителя? Ой, вряд ли! Какой отец даст сыну имя, означающее «самое большое несчастье»?..

– Но это не относится к делу, – холодно бросила Нурайна. – Вернемся к письму. Кроме слов прощания, которые касаются лишь меня, там были строки: «А если старая тайна еще тревожит тебя, можешь о ней забыть. Только два человека знали этот секрет: я и мудрый Илларни. Теперь оба мертвы. Твоим опасениям конец».

– Как – «оба мертвы»? Почему? – встревожился Орешек.

– За день до того, как было написано это письмо, во дворец пришло ложное известие о смерти старого астролога. Он перед этим болел, лежал в жару...

– Помню, – тихо сказал Орешек. – Только не знал я, что кто-то интересовался тогда его жизнью и смертью. Я его в одиночку выхаживал, еле-еле денег на лекаря набралось...

– Мы с Юнтайо хорошо относились к старику... – впервые в голосе Нурайны прозвучали человеческие, виноватые нотки, – и, конечно, позаботились бы о нем. Но я сама была больна после той ужасной истории, а Юнтайо пришлось бежать...

– То дела прошлые, – вмешался Джангилар. – Сейчас перед нами стоит важная задача. И имя этой задаче – Илларни из Рода Ульфер!

Орешек выжидающе молчал, хотя душа его жалобно скулила от желания узнать хоть что-нибудь о пропавшем хозяине.

– Илларни, – вздохнул король. – Моя боль, моя вина... Но что я мог сделать? Передо мной стоял выбор: или война, или подлый поступок по отношению к хорошему человеку...

– Ты поступил правильно, – с глубоким убеждением произнесла Нурайна.

– Лет пять назад, – задумчиво продолжил король, не обращая внимания на слова сестры, – в Тайверан прибыло наррабанское посольство. В воздухе сильно пахло войной, а мы к ней не были готовы – по уши увязли на Проклятых островах. Я с почетом принял посольство, готов был на любые разумные уступки. Знающие люди шепнули мне, что все вопросы решает не посол – тот прислан для солидности, двоюродный брат Светоча. Настоящей душой посольства был молчаливый такой, остроглазый человек. Звали его Таграх-дэр, был он весьма знатного происхождения... кстати, тебе приходилось встречать незнатного наррабанца?