Метро 2033: Московские туннели - Сергей Антонов

Однако звук доносился не из-под земли. Хлюпало в месте, скрытом от взгляда парапетом метровой высоты. Даже не хлюпало. Чавкало – вот подходящее слово. Гиви взял автомат наизготовку и медленно двинулся на источник звука. Шаг, второй. От волнения Габуния стал дышать чаще. Стекла противогаза сразу запотели. Видимость ухудшилась настолько, что Гиви собирался повернуть назад, но тут левая нога исследователя по колено провалилась в яму. Габуния чертыхнулся, а когда вытащил ногу, не смог сдержать крика. Шнурованный сапог и штанина были облеплены серой, шевелящейся массой. Гиви наклонился, чтобы очистить ногу от мерзких личинок. И тут услышал рычание.

Всего в метре стояло существо, напоминавшее овчарку. Только в отличие от обычной собаки у этого монстра не было шерсти. Розовое, испещренное синими прожилками тело. Непропорционально большая голова. Лапы с кривыми когтями. Короткий обрубок вместо хвоста. Полукруглые, обвислые уши. Ощерившаяся пасть измазана теми самыми личинками, что и нога Габунии. Чавкал кошмарный пес. Он пировал, а человек помешал ему и теперь должен был за это поплатиться. Упругие мускулы пса напряглись. Передние лапы царапнули землю. Бесшерстный монстр готовился к прыжку. Гиви спустил курок. Мутант подпрыгнул и завертелся. Очередь рассекла ему кожу на шее.

Хлынула кровь. Пес клацнул зубами, попытался развернуться.

Новая очередь, сопровождаемая диким воплем Гиви, придушенным противогазом. Собака упала, дернула всеми четырьмя лапами и затихла.

Габуния ринулся к автостраде и едва не врезался в цепочку из пяти псов. Привлеченные громкими звуками, на Чкаловскую выходили все новые и новые твари. Не переставая стрелять, Гиви миновал мутантов.

До дороги оставался всего десяток метров, когда нога провалилась в новую яму, доверху наполненную серыми червями. Гиви выбрал из двух зол меньшее – личинки были опасны не так, как гнавшиеся за ним адские псы. На этот раз стрельба была беспорядочной. Несмотря на обилие мишеней, Габунии удалось перебить лапы всего лишь одной собаке. Остальные приближались, выстроившись, по всем правилам тактики, полукругом.

Манера передвигаться у этих монстров была нарочито неуклюжей, она ничем не напоминала движения обычных собак. Радиация, лишившая их волосяного покрова, сыграла с псами-мутантами еще одну злую шутку. Головы их дергались, словно в нервном тике, а передние и задние лапы вели себя самостоятельно, будто не принадлежали одному организму. Все это приводило к тому, что уродливые существа часто двигались полубоком. Иногда, вместо того чтобы бежать, они просто топтались на месте.

Габуния выстрелил опять и вдруг понял, что недооценил коварства ямы, в которую его угораздило провалиться. Она засасывала, и в пылу перестрелки Гиви не заметил, что стоит чуть ли не по пояс в скопище извивающихся червей! Еще через миг его затянуло уже по грудь. Он мгновенно позабыл о собаках. Сорвал с шеи автомат, положил его поперек ямы и сделал выход силой. Сработало! Навалившись грудью на край ямы, Габуния начал выползать на твердую почву. Первая собака была тут как тут. Она попыталась вцепиться в хобот противогаза. Получив удар кулаком по морде, отлетела назад и врезалась в своих собратьев. Гиви вырвал из-за пояса заточку, готовясь отразить новое нападение. Сражаться с псами врукопашную не пришлось. За спиной Габунии застрекотали автоматные очереди. Рухнул как подкошенный один мутант. Свалился второй. Собаки снизили темп наступления, но уходить не собирались.

Чья-то рука схватила Гиви за шиворот и одним рывком вытащила из ямы.

– Ты что здесь устроил?!

Противогаз приглушал голос Лациса, но было понятно – он вне себя от ярости.

– Откуда мне было знать, что тут полно этих тварей? – оправдывался Габуния.

Чей-то удачный выстрел вдребезги разнес череп еще одной собаке. Когда Лацис выпустил новую очередь поверх голов собак, стая начала отступать. Причем мутанты не оставляли своих погибших собратьев на поле боя. Повизгивая, вцеплялись в мертвые тела и волокли их за собой. Из чисто практических соображений: два самых нетерпеливых пса вцепились в труп своего собрата прямо на поле боя и принялись рвать его на куски. Их примеру последовали остальные. Сражение закончилось пиршеством каннибалов.

Люди перестали интересовать псов. Взвод без помех вернулся на дорогу. Оплеванный в прямом и в переносном смысле Габуния уже не искал славы, а желал только одного – поскорее избавиться от налипших на одежду личинок. Поделился своей мечтой с Мартином. Тот, довольный благополучным исходом дела, остыл.

– Скоро мост через Яузу. В ней и отмоешься, балбес.

«Скоро» растянулось на два часа. Начинало светать, когда взвод ступил на пролет моста над набережной.

Рассвет над Москвой образца две тысячи тридцать третьего года был зрелищем и величественным, и пугающим. Порывы ветра усилились, а на горизонте появилась светло-розовая полоска. Она стремительно расширялась, делая видимыми мелкие детали умершего мегаполиса: покосившиеся столбы с обрывками проводов, рамы рекламных щитов с остатками оцинковки, тротуары, оккупированные буйно разросшейся растительностью. Трещины на асфальте, выглядевшие рваными ранами. Вскоре и черные силуэты разрушенных зданий окрасились в розовый цвет.

Многие здания, казавшиеся ночью уцелевшими, с рассветом обретали свой настоящий, зловещий вид: будто первые лучи солнца превращали оживших ночью мертвецов обратно в гниющие трупы.

Темные проемы окон светлели, и становилось видно, что от большинства строений сохранился лишь фасад.

Гиви обрадовался рассвету. Прежде чем спуститься с моста к реке, он долго осматривался. Только убедившись, что вокруг нет ни круглоголовых мутантов, ни бесшерстных собак, он перелез через гранитный парапет. Спустился по земляному откосу к воде, но не бросился, как намечал, избавляться от сухой корки червей. Остановился в метре от берега и в нерешительности поднял голову. Яуза выглядела слишком черной для реки, словно была наполнена не водой, а битумом. Касаться ее подозрительно гладкой поверхности не было никакого желания. Габуния видел поджидавших его товарищей и не мог отступить. На ватных ногах приблизился к реке, сел на корточки и погрузил в воду кисть руки. Вопреки опасениям, Яуза выпустила руку обратно. Гиви осмелел. Зачерпнул пригоршню воды и выплеснул ее на штанину. «Ждете, что струшу и помчусь наверх? – подумал он с обидой. – Не дождетесь!»

Габуния гордо выпрямился во весь рост и вошел в Яузу по колено.

* * *

Томский первым ступил на асфальтированную площадь перед встроенным в здание наземным вестибюлем Автозаводской. Беглый осмотр территории не выявил признаков опасности. Толик взмахнул рукой, подавая знак остальным, и отряд двинулся к расположенному в центре площади скверу. Когда-то сквер занимал меньше места. Остатки деревьев, помнящих те славные времена, робко выглядывали из чащи, которую образовали их потомки – уродливые порождения радиации. В отличие от предков, они нагло требовали для себя как можно больше жизненного пространства. Кривые, покрытые наростами сучья тянулись к темному небу, а корни взрывали асфальт, готовя почву для захвата новых территорий.