Москва - Андрей Круз

— Вижу морфа на крыше здания в конце улицы, — послышался в рации голос Сергеича.

— Контролируй! — откликнулся я, взбираясь по лесенке на крышу кунга.

Хорошо, что люк сделали большой, можно со всей снарягой выбраться. Две штурмовые алюминиевые лесенки лежали по обеим сторонам от него, вытянувшись вдоль крыши. Схватили их, установили, зацепив длиннющими самодельными клювами за подоконник широкого окна, пробив стёкла, осыпавшиеся со звоном, затем схватились за дробовики. Ещё вчера решили, что шума и так достаточно будет, в городе мёртвая тишина, так что есть смысл выбить все стёкла дробью, чтобы уже лезть без проблем, не боясь изрезаться.

Захлопали выстрелы ружей, громкие, как из гаубиц, словно кувалдами ударили по ушам, снова водопадом посыпалось звенящее стекло, но уже через секунду мы с Лёхой вскарабкались наверх лесенок и разом метнули светошумовые гранаты в помещение — некогда высматривать, не схоронилась ли там какая-нибудь тварь.

Грохнуло, сверкнуло, и через секунду мы уже были внутри, встав бок о бок и направив стволы ружей в разные стороны — не зря вчера вход отрабатывали. Но в большой комнате с белыми стенами и двумя рядами офисных столов никого не было.

Следом за нами в неё ввалились Вика с Большим, и они, как и отрабатывали, сноровисто втащили за собой лёгкие лесенки. Не хотелось бы, но могут пригодиться, вдруг придётся самим сваливать через какое-то окно? А их можно ещё и соединить, сделав из двух коротких одну длинную.

— Колонне выдвинуться на рубеж ожидания, — скомандовал я, подразумевая, что делать им тут уже не фиг и пусть катятся на Лубянку, откуда и начнётся их процесс «подвижного ожидания».

«Садок» снизу рыкнул дизелем и выкатился из проулка. Вскоре шум моторов затих. Мы с места не двигались — прислушивались и, главное, принюхивались. Пахло канализацией, спёртым воздухом и совсем немного — мертвечиной, но такой запах могло нести и с улицы, так что не показатель.

— Большой, сигналки, — скомандовал я.

— Ага, — кивнул он, вытаскивая из сумки два изделия хитрой конструкции, состоящих из тонкого нейлонового шнура и палки сигнальной мины СМ, от которой этот шнур и вился.

Энергично взявшись за дело, Большой обмотал шнуром открытые рамы окон, из-за чего мины повисли в центре получившейся паутины, как добыча паука. Зато никто не сможет махнуть снаружи внутрь здания, не сорвав чеку МУВа[21], и тогда отчаянно засвистит свистулька, встроенная в металлический тубус, а когда свист закончится, а он такой, что мало никому не покажется, слышно издалека, мина отстрелит поочередно штук пятнадцать звёздок. Думаю, что такой сигнал мы услышим в любой части здания, а звёздки, пожалуй, могут и напугать непривычную тварь. Или — нет.

К чему это всё? К тому, что морфов мы уже видели сегодня, а ещё наблюдали, как ловко они умеют лазить по стенам. Как бы такая тварь с улицы следом за нами не махнула.

— Большой, дальше по коридору налево? — спросил я.

— Именно, — кивнул он, прижимая к плечу обрезиненный приклад «Вепря».

— Все готовы?

Оказалось, что все. И мы пошли. Первая же дверь из этой комнаты оказалась заперта. К счастью, прочностью она не отличалась, достаточно было шарахнуть по ней ногой, благо открывалась она наружу. Она грохнула о стену, распахнувшись настежь, а мы дружно вывалились в тёмный коридор, включив фонари и ощетинившись стволами. Мертвяками пахло сильнее, что никому не понравилось, но в самом коридоре было пусто.

— Вика, клин под дверь.

— Есть, — вполне по-уставному ответила она, опускаясь на колено.

Деревянный клинышек, вбитый под закрытую дверь, застопорил её — это наша дополнительная предосторожность от преследования.

— На позиции, — послышался доклад Сергеича по радио. — Обстановка спокойная, угроз не наблюдаем.

— Принял. Ждите.

Связь, кстати, так себе, может и вообще пропасть, потому что экранов и стен хватает. Ладно, надо двигать.

— Лёха, Вика, прикрываете, — тихо сказал я и, вскинув ружьё, пошёл в сторону лестницы, видневшейся в конце коридора.

Самое мерзкое — двери с двух сторон. Мы же в офисе, не где-нибудь, и темнота при этом полная, лишь через пару приоткрытых дверей пучки тусклых лучей вываливаются, рассекая темноту. Ну и наши фонари, что под стволами, забегали лучами по стенам, замельтешили жёлтыми пятнами.

Слушать и нюхать, слушать и нюхать. Даже нюхать больше, «спящего» мертвяка не услышишь, гадину такую. Хотя со своим шумом мы уже должны были их всех разбудить. Но откуда-то всё же пахнет, верно? Мы люди уже опытные, не перепутаем с каким другим дерьмом, на всю жизнь вперёд, сколько бы её ни осталось, нанюхались.

Опять же выбор: пытаться открывать двери, чтобы свет появился, или, наоборот, сразу заклинивать, чтобы оттуда ничего не выскочило? Заранее думали и так ни до чего не додумались, решили, что «по обстановке». А что у нас за обстановка? А хрен её знает. Обстановка как обстановка, темно так, страшновато. Всё время кажется, что на голову что-то свалится, не знаю почему. Дурацкое чувство.

— Давайте по клинышку под закрытые двери, — принял я какое-то решение.

Клиньев мы много запасли, у меня ими целый подсумок для пулемётной «банки» набит, до самого верху. И у остальных примерно столько же. Большой с Викой взялись их забивать, мы с Лёхой замерли, с ружьями, направленными в разные стороны. Стук двух молотков разнёсся далеко по коридору, даванул на нервную систему. Пытаюсь понять при этом — почему стараюсь говорить шёпотом, когда от нас столько грохота? Никак самому себе не могу объяснить, но при этом и нормально разговаривать не получается.

Пока возились с клиньями, я до первой открытой двери дошёл, заглянул в неё аккуратно. Тут чья-то приёмная была, стол секретарский с компьютером стоит, по полу в беспорядке бумаги разбросаны. На стене, на белой водоэмульсионке, след окровавленной ладони, бурый, смазанный. Тут, значит, не всё так просто было… и ковровое покрытие чем-то тёмным пропитано. Как хотите, но уверен — есть мертвяки в здании.

Прошёл в приёмную дальше, попробовал дверь в кабинет начальника — она распахнулась легко и беззвучно. А заглядывать не стал, прикрыл обратно и тоже клин забил. Так спокойней. Зачем голову в каждую дырку совать, если можно эту дырку просто запечатать. Живых в здании точно нет, они бы уже давно на шум среагировали.

Снова закрытые двери, снова клинья. Медленно идём, зато обратно будет легче, всё же угрожающих направлений меньше. А пока вот так, нагибаясь на каждом шагу и всё время оглядываясь. А потом попался первый зомби, как раз в следующей открытой комнате, уставленной офисными столами. Из-за стука молотков по клиньям я его шагов не услышал, и он вывалился почти на меня, когда до этой самой двери оставалось два шага всего — маленький толстенький гнилой человечек с обвисшим лицом и мутным взглядом исподлобья, в рваном костюме, однако даже с галстуком на шее. Он был медленным, даже не «живчиком», и, судя по неизмазанной в крови морде, ему даже подкормиться пока не удавалось.