Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис

Первым очнулся Петру.

— Стоять! — крикнул он, выхватил меч, шагнул вперед и сделал выпад.

Отшельник пригнулся, и лезвие просвистело над его головой. Сам же он в мгновение ока оказался рядом с Петру, подсунул левую руку тому под мышку, правой схватился за рукоятку меча и вывернул его в обратном направлении. Петру вскрикнул от неожиданности и боли и выронил оружие. Отшельник ловко поймал его, крепко схватил спатара и упер острие клинка ему в спину.

Тем временем солдаты осознали, что происходит, и начали действовать. Тот, который был помоложе, сбил Илону с ног, бросил ее на пол и ринулся к стене, на которой висел арбалет. Он был специально оставлен здесь на случай неожиданной ссоры или атаки.

Солдат сорвал арбалет со стены.

— Не надо, я сам! — крикнул ему Богдан.

Он выхватил меч и быстро двинулся к отшельнику. Тот выставил Петру перед собой, повернув его боком к нападавшему, и внимательно следил за движениями Богдана. Он по-прежнему держал клинок в руке, но так, что оружие было скрыто за телом спатара, и Богдан даже не видел его. Когда помощник Петру приблизился, отшельник сделал выпад. Меч пронзил одежду молодого человека и воткнулся в тело нападавшего. Кожаная куртка не смогла защитить его. Он вскрикнул, уронил свой собственный меч, сделал несколько шагов назад, покачнулся, потом упал и схватился руками за лезвие, которое отшельник как раз вытащил из его тела.

Петру резко рванулся, и ему почти удалось освободиться. В это мгновение он увидел, что второй солдат приложил арбалет к плечу.

— Нет! — вскрикнул спатар.

Охранник, видимо, не расслышал его и нажал на спусковой механизм. Отшельник выставил Петру перед собой и шагнул назад. Через мгновение стрела вонзилась в горло молодого человека и прервала его жизнь.

Тело Петру безжизненно обмякло в руках отшельника. Тот бросил его на пол, рядом с Богданом.

Отшельник не обращал внимания на тех, кто лежал рядом с ним и больше не представлял опасности. Он взглянул в зал.

Пожилой воин, первым приблизившийся к нему, сидел на полу, раскинув ноги. Глаза его были закрыты. Он уже не мог оказывать сопротивления. Молодой же отбросил арбалет, инстинктивно шагнул назад, но сообразил, что так спастись невозможно, попробовал двинуться вперед, однако отшельник преградил ему путь. Он наклонился и поднял кинжал, который выронил этот юнец, когда схватился за арбалет.

— Помогите! — завопил солдат, обращаясь к графу Хорвати, неподвижно стоявшему у дверей. — Ради бога, помогите!

Но граф не откликнулся на его призыв. Он смотрел на то, что происходило в зале, и словно впал в оцепенение. Посланец короля Ворона думал о том, что люди, находившиеся в других помещениях крепости, ожидали, что в зале будут раздаваться крики, поэтому и не беспокоились.

Молодой солдат шаг за шагом отступал к дальней стене зала, а отшельник все так же безмолвно и невозмутимо следовал за ним, держа кинжал в руке. Юнец достиг того конца зала, где находился колодец, крышка которого все еще была поднята, и остановился. Отступать было уже некуда. Отшельник приблизился к нему. Молодой солдат, видимо, в порыве отчаяния решил, что колодец — это единственный путь к спасению, и с криком бросился в него. Этот предсмертный вопль, похожий на вой умирающего животного, некоторое время звучал над бездной, потом внезапно навсегда затих.

Снова послышался призыв птицы, который так же резко оборвался.

Когда наступила тишина, в зале оставались только четыре человека. Они молча смотрели друг на друга.

— Кто?.. Как?.. — прошептал Ион.

Он знал ответы на эти вопросы, но не мог поверить в невозможное.

Однако догадался не только Ион. Хорвати неожиданно, с удручающей ясностью тоже все понял.

Его не смущали никакие сомнения, поэтому именно он едва слышно произнес имя, готовое сорваться с уст всех остальных:

— Дракула.

— Да, — последовал ответ, слегка приглушенный капюшоном, низко опущенным на лицо отшельника.

— Нет! — Хорвати отчаянно замотал головой и бросил на пол свитки, которые все это время держал в руках.

У него не было при себе серьезного оружия, только кинжал за поясом. После всего, что граф только что увидел, он вовсе не считал, что этого достаточно. Поэтому человек, страстно желавший возродить орден Дракона, поспешно рванулся к возвышению, на котором недавно восседали он сам, спатар, уже отошедший в мир иной, и кардинал Гримани. Граф хотел добраться до перекованного меча, все еще лежавшего на поручнях его кресла.

Он схватил его, повернулся и увидел, что Дракула уже стоит рядом с ним, совсем близко. До него легко было дотянуться клинком.

— Это мое, — негромко произнес Влад.

Хорвати поднял меч.

— Нет!.. — прошептал он.

— Что — нет? — невозмутимо поинтересовался Дракула. — Не трогай то, что тебе не принадлежит!

Словно не замечая намерений венгра и совсем не опасаясь его, Влад сделал шаг вперед.

Хорвати ощущал странное бессилие. Он не мог сделать выпад, ударить. Графу оставалось только неотрывно смотреть в зеленые глаза этого человека, в которых, как ему казалось, мелькали красноватые огоньки. Словно со стороны он наблюдал за тем, как Влад вырвал меч из его собственных рук. Все это происходило не с ним, а с кем-то еще, где-то совсем в другом месте и в другой жизни.

Дракула отошел назад и поднял меч. Он любовался сияющими гранями клинка.

— Этот кузнец из Куртеа де Аргеса неплохо потрудился. — Влад улыбнулся. — Теперь я чувствую себя в полной готовности, совсем как прежде.

Он снова перевел взгляд на Хорвати. Венгр увидел в зеленых глазах именно то, что и ожидал, — свой смертный приговор. Когда граф со всей ясностью и неизбежностью осознал, что конец вот-вот наступит, страх, сжимавший его сердце, как-то сразу исчез. Он ощутил невероятное умиротворение.

— Что ж, — медленно произнес венгр. — Делай то, что ты должен сделать, Дракула, сын Дьявола. Видимо, тебе выпала честь осуществить мое желание и отправить меня к жене.

— Нет. — Дракула покачал головой. — Я слышал, что твоя жена была набожной женщиной. У меня нет никакого сомнения в том, что сейчас она сидит по правую руку от Господа, а тебя ожидает совсем другое место. Ты должен отправиться в особый круг ада, где влачат загробное существование предатели.

— Но как?.. — Страх неожиданно вернулся к Хорвати, захватив его целиком. — Брат-дракон!.. — Он поднял руку, как бы защищаясь от неизбежного.

— Когда-то ты уже называл меня так, — равнодушно ответил Дракула, и меч сверкнул в его руке.

Хорвати почувствовал боль, но не вскрикнул, а только упал на колени, когда клинок вонзился в него. Теперь его поддерживала сталь, нанесшая рану, через которую с невероятной быстротой утекала жизнь. Единственный глаз графа оставался раскрытым.