Друг мой, враг мой... - Эдвард Радзинский

Я постараюсь быть запоздало справедливым…

Вместе с ним в двадцатых годах я создавал агентурную сеть в Германии, Франции и Швейцарии. Он был блестящий разведчик, избравший в качестве «крыши» профессию дипломата. Трудно перечислить языки, на которых Розенберг свободно говорил… У него было какое-то нечеловеческое обаяние. Маленький, лысенький, с безукоризненными европейскими манерами и непередаваемой доброжелательнейшей улыбкой, он так не соответствовал образу коммуниста-фанатика, которым пугали европейцев! Он являлся мастером закулисных переговоров. В тот период, когда мы выстраивали союз против Гитлера, Розенберг сумел сделать почти невозможное – Франция и Чехословакия заключили с нами, с большевиками, договор о взаимопомощи!

Он общался с Кобой напрямую, в обход наркома иностранных дел. Как и я, Розенберг тоже был его личным эмиссаром.

Когда мы вступили в Лигу Наций, его избрали заместителем ее Генерального секретаря. Коммунист вел заседания Лиги Наций – одна из главных дипломатических сенсаций тридцатых годов! На этом посту он сумел завербовать нескольких знаменитых журналистов, которые много помогали «князю Д.» во время моей работы во Франции.

Этого самого знаменитого большевистского дипломата Коба отправил постпредом в Испанию, как бы подчеркивая нашу любовь к республиканцам. Доброжелательный интеллектуал Розенберг, столь не похожий на фанатика, был… фанатиком коммунистической идеи. Он так же, как все мы тогда, мечтал о всемирном равенстве, братстве, о мире без наживы. И потому для него, восхищавшегося Троцким, была мучительна одна из главных задач, поставленных перед ним Кобой, – охота на троцкистов.

Марсель приехал с целой группой военных советников, среди которых выделялся блестящий наш разведчик Лев Фельдбин. (Он же – Александр Орлов. У нас на Лубянке он значился как Никольский, в Париже работал под фамилией Голдин… У него было два десятка фамилий.)

С Орловым, как и с Марселем Розенбергом, я много сотрудничал. Во второй половине двадцатых годов он руководил резидентурой в Париже, в 1933–1935 годах вместе со мной действовал в Европе (Германии, Франции, Италии и Швейцарии; в Англии мы вместе работали с «кембриджской пятеркой»).

Кстати, он написал умный учебник для высшей школы НКВД – как вербовать иностранцев. Ознакомьтесь, если сможете, там много и моих идей…

Когда началась гражданская война в Испании, Коба отправил его в Мадрид.

Этот жгучий брюнет с модными усами был опытным донжуаном и пользовался этим не только для вербовки за границей. У него завязался бурный роман с молодой красоткой, работавшей у нас. И когда он не захотел уйти от жены, та застрелилась прямо перед зданием Лубянки. Перед самым его отъездом в Испанию.

Думаю, эта история его сильно изменила…

В Испании Орлов занял официальную должность военного советника республиканской армии. Его истинной деятельностью являлась разведка, контрразведка и партизанская война в тылу армии генерала Франко.

Но ему, как и Марселю Розенбергу, Коба поставил особую задачу. В интернациональных бригадах сражалось множество добровольцев-троцкистов. Мой великий друг решил превратить Испанию в капкан для несчастных. Орлов организовывал многочисленные «дела» троцкистов. Фальшивые документы, изготовлявшиеся у нас на Лубянке, доказывали: троцкисты – предательская «пятая колонна», засланная в Испанию международной буржуазией, фашистские агенты. После быстрого суда их беспощадно расстреливали.

Это стало отличным дополнением к московским процессам. «Троцкистские шпионы» каялись в Москве, а их иностранных сподвижников – «пятую колонну» – «разоблачали» и убивали в Испании. (Со времен Испании образ «пятой колонны» стал любимым у Кобы. Родили это понятие франкисты. Один из их генералов заявил тогда: «Мы наступаем на республиканцев четырьмя колоннами, но пятая работает на нас в тылу врага».)

Коба принял меня ночью в кремлевском кабинете. Он сказал:

– Это, пожалуй, самая важная твоя миссия. В Испании ждет хорошо знакомый тебе Орлов. Это письмо для него, – он протянул мне конверт. – Здесь инструкции от «Ивана Васильевича». – (Коба часто подписывал секретные инструкции именем любимого царя Ивана Грозного.) – Есть договоренность с испанским правительством… Мы, как ты знаешь, помогаем им активно. На днях из Феодосии отправили очередные десять транспортов с танками, артиллерией. У них наши самолеты, броневики, мы снабжаем их снарядами, винтовками, нефтью – снабжаем всем! Но Толедо пал. И как становится ясно, испанские товарищи долго не продержатся. Поэтому Политбюро считает, что не худо бы, пока есть возможность, получить какую-то плату за нашу помощь. Испанские товарищи в Мадриде отнеслись к этой идее с пониманием. Они сами обратились к нам с просьбой – эвакуировать в СССР три четверти золотого запаса Испании, а это пятьсот десять тонн золота.

Видимо, я не сумел скрыть изумления, Коба усмехнулся.

– Товарищ Розенберг с ними отлично поработал. – Он походил по комнате. – Орлов организует все дело. Я написал ему, но и тебе надлежит это знать: ни при каких обстоятельствах не должно стать известным, что золото едет к нам. Поэтому – никаких расписок. Я говорю это тебе… потому что Орлов становится очень подозрителен. В последнее время ведет нехорошие разговоры – ему не нравятся процессы, но по-прежнему нравятся мерзавцы… – (Зиновьев и Каменев).

Длинные, вездесущи уши Кобы слушали, конечно, и в Испании!

– Так что если почувствуешь, что он собрался нас покинуть… – Коба с усмешкой посмотрел на меня, помолчал и закончил: – Короче, при его ликвидации дело придется организовать тебе. – И вручил мне еще один конверт. – Здесь письмо для испанских товарищей на этот случай.

Мы встретились с Орловым в Мадриде на явочной квартире. Я кратко передал ему слова Кобы: «Вывезти золото и при этом не оставить наших следов», а также письмо «Ивана Васильевича» (где наверняка была изложена та же задача) и составленные на Лубянке документы. По документам золото отплывало в Америку! Мы становились представителями Национального банка США: Орлов – мистером Блэкстоуном, я – мистером Муром.

Орлов прочел письмо, просмотрел документы, потом сказал:

– Как я понимаю, Хозяин хочет забрать испанское золото навсегда.

Ответ и тон мне не понравились.

Я произнес сухо:

– Политбюро справедливо считает, что золотой запас Испании – компенсация за огромную помощь, которую мы оказываем и будем оказывать республиканцам.

Он помолчал. Затем спросил:

– Ты хоть представляешь, что нам предстоит? Золото испанцы перевезли из Мадрида в тыл – в Картахену. Там у них база военно-морских сил Республики. Оно спрятано в пороховой пещере военно-морского флота. Нам надо оттуда вывезти пятьсот десять тонн металла! Это около восьми тысяч ящиков. Остается вопрос: как сделать это незаметно двум американцам?..

К счастью, выяснилось, что в это время на рейде в Картахене стояли три наших судна (привезли Республике танки).