Папины дочки - Тасмина Перри

— Все готово! — объявил Ник, подойдя к ее двери.

Кейт сбросила халат, надела кремовый джемпер и юбку и, причесав волосы, подошла к зеркалу. После отдыха лицо ее стало свежее и спокойнее.

Она вошла в залитую светом гостиную. Обеденный стол был накрыт с невиданным искусством, все было расставлено очень аккуратно и правильно, разложены салфетки, и даже в канделябрах горели свечи. Ник ждал ее с двумя бокалами кларета.

— Вот это да! — восхитилась Кейт. — Я думала, ты просто разогреешь пиццу в микроволновке.

Ник подал ей бокал и чуть убавил звук музыкального центра, откуда лилась ее любимая песня Синатры.

— Я хотел тебя развеселить, — пробормотал он, немного смутившись. Кейт удивилась его необычной робости. — Я решил, что сегодня самое подходящее время. После всего, что с тобой произошло… — Он внезапно замолчал, словно подбирая нужные слова. — Кейт, я не могу больше ждать, — он подошел к ней совсем близко, — я хочу продолжить то, что началось в рождественский вечер.

Кейт слушала его затаив дыхание.

— О чем ты говоришь? Подходящее время для чего?

— Время перестать быть просто друзьями, — ответил он и, обняв ее, прикоснулся губами к ее губам.

От восторга у нее закружилась голова.

— Мы давно уже не просто друзья, — прошептала она.

Ник коснулся ее щеки.

— Да. Но помнишь, что ты сказала мне в Милане?

— Что? — искренне недоумевая, спросила Кейт.

— Ты сказала, что между нами ничего не должно быть, потому что мы только деловые партнеры.

— Я этого никогда не говорила! — возмущенно воскликнула она. — Я помню, ты мне сказал, что у тебя есть подруга.

— Нет, это ты сказала… — упорствовал Ник, — ты сказала, что… — Он не выдержал и рассмеялся. А потом притянул ее за плечи и снова поцеловал. — Я бы ради тебя расстался с Ребеккой в ту же минуту, — сказал он очень серьезно. — Ты для меня все — мой друг, мой партнер, женщина, которую я безумно люблю…

Кейт почувствовала, как у нее по щекам текут слезы.

— Я люблю тебя, — всхлипнула она.

— Выходи за меня, Кейт. — Ник целовал ее снова и снова, и ей казалось, что реальность превратилась в сказку и только для них двоих поет Синатра.

Внезапно Кейт отстранилась и переспросила:

— Выйти за тебя, Ник Дуглас? Но мы же впервые поцеловались? — Она расхохоталась, уткнувшись ему в плечо.

Ник взял ее руку и, посмотрев на часы, торжественно произнес:

— Ну, трудоголик, когда мы едем в офис — прямо сейчас или подождем до утра?

— Лучше подождать до утра, — ответила она, обняв его за шею.

— Ты знала, что я приеду?

Кейт улыбнулась и честно ответила:

— Нет. Но я мечтала об этом.

— Значит, я не зря поторопился с новогодним подарком, — заключил он.

Двести человек прибыли в Хантсфорд на похороны Освальда. Если бы сторонний наблюдатель послушал речи, звучавшие в память о нем, то решил бы, что хоронят святого. Однако Мария и дочери Бэлкона в церкви стояли по разные стороны. Серена, несмотря на то что только вышла из больницы, тоже присутствовала. В черном костюме от Шанель, подавленная, уставшая, она с трудом сдерживала слезы. Ей казалось, что вместе с отцом она хоронит всю свою предыдущую жизнь.

После заявления Серены, что Филипп Уэтхорн и Николас Чарлзуорт убили Освальда Бэлкона, полиция активно взялась за расследование. В коридоре, где находился выход на крепостную стену, были обнаружены их следы. Но больше улик не нашли. Для того чтобы предъявить им обвинение в убийстве, одних следов было недостаточно. Однако Чарлзуорта и Уэтхорна обвинили в попытке похищения Серены — Димитрий Влоданов дал показания против них. Камеры слежения в доме Уэтхорна сыграли не последнюю роль в этом деле. Обоих приговорили к году тюремного заключения. Кроме того, в связи с судебным процессом компания Филиппа понесла огромные убытки, а клуб Николаса был и вовсе закрыт, а затем продан какому-то бизнесмену из Саудовской Аравии.

* * *

Урагана приобрела американо-японская компания и он еще много раз побеждал на скачках, а затем был отправлен на покой в Ирландию. Как и мечтал Освальд, этот конь в некотором смысле стал мировой знаменитостью. Дилана О’Коннора вскоре арестовали за торговлю наркотиками и допингами в Гонконге, где он и сел в тюрьму, Финбар стал победителем дерби.

Кейт, решившая выяснить всю правду о судьбе Крейгдейла, спонсировала поездку корреспондентов в Центральную Америку. Один из жителей деревушки, находившейся неподалеку от бывшей виллы Уэтхорна, узнал на фотографии Крейгдейла. Он сообщил, что человек этот называл себя Эндрю Маккинни. Пятнадцать лет назад, катаясь на лодке, он попал в шторм. Спустя сутки лодку нашли у берега, а ее хозяина нигде не было. Кейт направила все собранные сведения в местную полицию с просьбой выяснить, не были ли причастны к исчезновению Маккинни Филипп Уэтхорн и Николас Чарлзуорт. После чего расследованием занялись местные власти.

Освальд, как выяснилось после оглашения завещания, ничего не оставил Марии. Она в полном расстройстве уехала в Париж, где провела лето с шестидесятилетним, дважды женатым поклонником оперы, который владел крупной винодельческой фермой. Вскоре французские газеты напечатали сообщения об их свадьбе.

Имение Хантсфорд перешло к Серене, поскольку именно ей передала его наследница Венис.

— Ты любишь этот дом, — сказала она сестре, — тебе и владеть им. Я бы никогда не сумела распорядиться им как следует.

* * *

Серена сообщила Майклу Саркису о рождении сына. Он признался, что, предлагая ей выйти за него замуж, на самом деле рассчитывал получить Хантсфорд. Тем не менее муки совести подвигли его отправить Серене чек на сто тысяч долларов в качестве подарка новорожденному, но Серена распорядилась немедленно вернуть его.

О приключении Серены в доме Уэтхорна написали в газетах. Ее менеджер и агенты, упорно хранившие молчание в период ее беременности, стали обрывать телефон. Фильм по сценарию Тома имел большой успех. Серена дала множество интервью, ею заинтересовался Голливуд, журнал «Вог» дважды печатал о ней статьи. Но пока ее сын Тоби был еще слишком мал, она старалась уделять ему как можно больше времени, отказываясь почти от всех предложений. Она оказалась хорошей матерью и верной женой.

Камилла рассказала инспектору Крэнбруку об угрозах со стороны Дэвида Лофтуса. Следуя инструкциям полиции, Кейт и Венис встретились с ним через несколько дней после Нового года. Лофтус не знал об обвинениях, предъявленных Уэтхорну и Чарлзуорту, и продолжал шантажировать сестер. Он был пойман с поличным и за попытку шантажа и причинение морального ущерба отправился на год в тюрьму. Мемуары Освальда так и остались недописанными.