Код Гагарина - Дмитрий Юрьевич Дубинин

отсутствовала – и то правда: камлающий шаман в кроссовках – это уже по меньшей мере фестиваль «Живая вода». Конечно, чукчи или алеуты вызывают у себя там в ледяных пустынях духов, будучи обутыми в торбаса или унты, да и зима на Алтае неласкова, однако сейчас даже здесь, в горах, стояли весьма теплые ночи.

Переминавшийся с ноги на ногу шаман вдруг резко заколотил в шаман и завопил (впрочем, негромко) на одной ноте: «а-а-а-а-а-а-а-а-а!!». Потом слегка согнулся и, ходя узкими кругами вблизи костра, затянул то ли песню, то ли молитву, то ли просто набор слов в духе «что вижу, о том и пою», по-видимому, на местном наречии.

Борис вдруг встал и быстро подошел к нам.

– Не надо тут находиться, – сказал он вполне настойчиво. – Ничего для вас интересного тут нет. Это наши дела, и к вашим они никакого отношения не имеют.

И тут же повернулся и направился на свое место недалеко от костра.

Спорить было бессмысленно. Но соглашаться и уходить вот так сразу казалось неловко. Неожиданно поляну у скалы осветили фары появившегося откуда-то автомобиля. ГАЗ-66 – древний армейский грузовик-вездеход, прозванный «шишигой». И с военными в кабине – по крайней мере двое в камуфляже сидели там. Один из них, ехавший пассажиром, выскочил наружу и подошел к алтайцам:

– Убедительно прошу вас всех погасить костер и сесть в машину.

«Сесть в машину» – это означало залезть в тентованный кузов грузовика, который повезет тебя в кутузку. Понятно, что желающих совершить увлекательную ночную поездку, по горным дорогам, да еще в таком зловещем экипаже как-то сразу и не нашлось. Не факт, что вообще кто-либо добровольно полез бы в кузов, но офицер (наверное, что-то вроде старшего лейтенанта – в ночном свете звездочки на полевой форме пересчитывать было бесполезно) повторил приглашение. Не знаю, правильно ли я поступил, но решил подойти чуть ближе к костру, шаману и военному человеку. Одновременно со мной двинулся и Мороз.

– А вы кто такие? – с досадой спросил мужчина в камуфляже. Пожалуй, все-таки кадровый военный. Солдат запаса, отдавший когда-то два года почетного долга стране, армейского офицера почти всегда сумеет опознать, даже если и служит он совсем другому императору и существенно изменившимся идеалам.

– Да живем мы тут, – нахально сказала Эльвира. – Этнографию изучаем местную. Вот, шамана пригласили выступить, показать, как духов вызывают.

Армейский надулся, но тут неожиданно заговорил Мороз:

– Да бросьте, командир… Ничего же событийного не происходит, а нам просто интересно.

Как ни странно, офицер неожиданно прекратил разговор, не стал более приставать к алтайцам с требованиями ехать с ними, вместо этого обратился к нам с невнятной просьбой «приглядывать и не давать ходить куда не надо». Видимо, ему совсем не нравилось данное кем-то поручение. Поручение, не приказ. Приказы выполняют… А поручения можно обсуждать. Так что он залез в кабину «шишиги» и машина, натужно загудев двигателем, развернулась и покатилась куда-то в сторону едва заметной дороги, ведущей по кромке турбазы.

– Ладно, пошли, – сказала Эльвира. – Может, это и интересно, но делать тут действительно абсолютно нечего.

Я чуть придержал Геннадия и спросил, что ему известно о подобных обрядах. Почему-то зрелище меня встревожило – оно показалось мне слишком серьезным, словно бы шаман что-то слышал о происходящем здесь. Ну и плюс разговоры в «сторожевой башне». Геннадий тоже был взволнован.

– Я, конечно, не верю ни в духов, ни в богов, ни в демонов, – сказал археолог. – Но помнишь эту сомнительную эпопею с мумией «принцессы Укока»? Якобы местные также обратились к шаманам, а те, в свою очередь, к горным духам, которые слегка потрясли землю. С тем, чтобы люди убоялись и вернули тело женщины на место захоронения.

Как интересно, я ведь только вчера сам вспоминал про эту историю…

– Но его так и не вернули туда? – спросил я.

– Да. Мумия сейчас лежит в музее Горно-Алтайска. Нашли, так сказать, компромиссное решение. А собирались в Питер увозить, в Эрмитаж. Я не знаю точно, кто и как принимал решение, но то, что местные шаманы устраивали похожие шоу и исполняли похожие песнопения – это точно… Я ведь не только узбекский язык знаю, но немного понимаю и местные говоры… И эту инвокацию уже слышал.

Иди к чёрным горам! – повелел мне Ульгэй,

и я пошёл к ним.

Но меня сбросили со склона,

толкнувши в спину.

То был дух нехороший кёрмёс —

не брат творца, а его тёмный слуга —

он сам стал ветром и улетел ниже,

туда, где под чёрными горами,

на которых живет Уткучы,

растекается море огня.

Но разве шаману страшно пекло?

Но разве у шамана есть тело из жил и костей,

которые обтянуты крепкой кожей

цвета дерева с корою ободранной?

Вынырнул я из огненной пучины,

словно рыба из реки или озера.

И поплыл в железной лодке по золотым волнам…

– Это заклинание на землетрясение, ни больше, ни меньше.

– Но ты же не веришь в это?

– Азиаты говорят – не важно, веришь ты или нет. Главное – оно работает.

Я вспомнил про одну из своих прежних подруг, которая хорошо понимала азиатский менталитет. Она говорила примерно такими же словами. Кто знает, что на самом деле происходит между небом и землей? В конце концов духи, боги и всякие козлобородые бафометы существуют лишь только потому, что в них кто-то верит.

Ночь прошла неспокойно. Шаманский бубен стих через полчаса, а под утро послышался рев мощных двигателей, и стало ясно, что по дороге вкруг турбазы движутся несколько дизельных грузовиков. Скорее всего, КАМАЗов – зарубежные машины, вроде бы, еще не приняты на вооружение в отечественной армии. А после рассвета шум воздушных винтов со стороны полигона дал нам понять, что вооруженные силы активизировали свои действия. Неужели у них там действительно готовится ядерный взрыв?

Утром я неожиданно обнаружил исчезновение УАЗа и Виктора. Сопоставив одно с другим, пришел к выводу, что мастер поехал за пополнением каких-нибудь припасов. Неясно только, зачем он решил это делать ночью и самостоятельно. После традиционно символического завтрака с подачи Геннадия произошел общий сбор. Ратаев, несмотря на свое негативное отношение к экспедиции и к ее целям, заявил, что надо форсировать поиски, если мы хотим успеть завладеть артефактом. На резонный вопрос Ричарда прозвучал чуть менее резонный ответ: события становятся непредсказуемыми. Не знаю, понял ли американец, но спорить он не стал. В этот момент на территорию въехал УАЗ, из которого вывалился Виктор. Судя по его виду, он провел за рулем не самого комфортабельного экипажа приличное время. Тем