Фурия Капитана - Джим Батчер

— Приказы от Сенатора? — Спросил Крассус.

Маркус отрицательно покачал головой.

— Другие капитаны?

— От них тоже ни слова, сэр.

Крассус сделал глубокий вдох.

— Сдается мне, нам действительно необходим хоть какой-то план.

— Как скажете, капитан.

— Пошлите гонцов к Сенатору и другим капитанам, — сказал Крассус, — с сообщениями о том, что я приготовил палатку для него и его людей и готов принять их немедленно.

Маркус отсалютовал и собрался идти.

— Маркус, — тихо сказал Крассус.

Тот остановился, не оборачиваясь.

Крассус понизил голос до шепота, который был бы слышен только им двоим.

— Нам не выбраться с этого холма, ведь так?

Маркус тяжело выдохнул.

— Похоже на то, сэр.

Крассус кивнул.

— Спасибо, — сказал он.

Маркус отправился выполнять его указания, хоть и был готов позволить канимам убить его, если те сперва позволят ему немного поспать.

Отряд возник из засады возле дороги: дюжина канимов и вдвое больше людей в экипировке Свободного Алеранского.

Только что в поле зрения не было никого, а в следующий момент целый арсенал был нацелен на грудь Тави.

— Ну, — нетерпеливо произнес Тави, осаживая своего коня. — Самое время, чтоб вас…

Один из людей начал было говорить, но удивленно заморгал и уставился на Тави, удивленный таким обращением. Тави рассматривал его какое-то время и решил выбрать его объектом для атаки.

Если ему не удастся провести успешное словесное нападение на первый же пикет под Мастингсом, то у него уйдет очень много времени на то, чтобы добраться до Насага, а у его матери и Арариса этого времени не было.

— Ты, — сказал Тави, указывая на человека и оглядывая дубинку на его поясе. — Центурион, я полагаю?

— Да, — произнес юноша. — Да, я…

— Похоже, вы не присматриваете за задней дверью так же внимательно, как за передней. Потрясающая беспечность.

Лицо человека побагровело.

— Итак, вы вторглись на территорию Свободного Алеранского, и по этой причине я помещаю вас под арест в соответствии с общими предписаниями…

— У меня нет времени на то, чтобы слушать ваши цитаты, центурион, — сказал Тави тоном, в котором были идеально сбалансированы нетерпение и властность, но отсутствовала злоба. — Немедленно отведите меня к Насагу.

Один из канимов, воин, в тёмной броне из красно-чёрных стальных пластин своей касты, сощурил кроваво-красные глаза и зарычал на канише одному из своих товарищей, рейдеру:

— Насади-ка его на копьё. Посмотрим, как он тогда заговорит.

Тави повернулся и пристально посмотрел на канима, который говорил. Их потрёпанная группа не была рассчитана производить впечатление, и состояла из одного человека, верхом, но без доспехов, на коне, который видел лучшие дни, и одного покосившегося фургона, запряженного парой мохнатых мулов, ведомого девушкой-маратом и везущего неодетого канима и раненого пассажира.

Они вряд ли могли выдать себя за бандитов, а тем более за кого-либо достаточно важного, чтобы потребовать аудиенции у командира канимов, и если Тави позволил бы воину-каниму относиться к ним как к мелким бродягам, они бы, несомненно, угодили в камеру, чтобы томиться и передаваться от одного офицера к другому, вверх по цепочке командования, и всё предприятие последних нескольких недель сошло бы на нет.

Варг, вероятно, может подтвердить свой ранг в довольно короткие сроки, но инстинкты Тави предупредили его не просить канима об этом. Варг решил действовать совместно и поддерживать его, пока они не попадут к Насагу, но только до тех пор, пока Тави ведёт себя, как подобает вожаку.

Среди канимов касты воинов вожаки не доверяют вопросы, затрагивающие личные интересы, своим подчинённым. Они доказывают подобные вещи самостоятельно. И в первую очередь то, кто будет главным.

Тави должен доказать своё первенство сам, в одиночку, и немедленно, а когда превосходство нужно доказывать перед канимом, действия бесспорно, говорят гораздо больше, чем слова.

Итак, без лишних слов, Тави соскочил с лошади и не спеша пошёл к каниму, глядя ему в глаза. Тави остановился на расстоянии примерно шести футов от волка-воина и произнёс на его родном рычащем наречии:

— Повтори, пожалуйста. Я не расслышал.

Солдаты Свободного Алеранского вытаращили глаза. Каждый каним в поле зрения повернул голову в сторону Тави и насторожил уши.

Воин-каним опустил подбородок, и предупреждающее рычание заклокотало в его груди.

Тави издал хриплый лающий смешок и оскалил зубы в ответ.

— Ты что, думал напугать меня?

Воин-каним положил одну руку на рукоять меча.

— А ты хотел, чтобы я тебе сразу кровь пустил, сочар-лар?

Тави поднял брови, услышав незнакомое слово, и взглянул на Варга.

— Обезьяна, — перевёл Варг на алеранский. — И ребёнок мужского пола.

— Он обозвал меня мальчишкой-обезьяной? — спросил Тави.

Варг кивнул.

Тави кивнул в знак благодарности и снова повернулся к воину-каниму.

— Отведи меня к Насагу, — сказал ему Тави. — Сейчас же.

Каним приподнял губы, показав клыки.

— Брось меч и молись, чтобы я оказался достаточно милосердным, мальчик-обезьяна.

— Тратишь время, чтобы заговорить меня до смерти? — спросил Тави. — Я не могу не задаться вопросом, почему ты, воин, возглавляешь ремесленников и обезьян, охраняя проселочную дорогу. Скверно. Ты слишком бесполезен для настоящей битвы?

Каним испустил злобный рык, начиная разбег, его меч стремительно покинул ножны, когда он бросился на Тави.

Тави совершенно не ожидал такой сильной реакции, но он был готов к действию с того момента, как слез с лошади.

Он занял скорости у фурий ветра и замедлил происходящее, обнажая меч, чтобы встретить канима, вобрал силу фурий земли и напружинил все тело, бедра, плечи и ноги, чтобы изо всех сил нанести удар по оружию канима.

Алеранский гладиус со звоном встретился с канимским клинком из кровавой стали, и разбил его вдребезги под скрежет рвущегося металла. Каним пошатнулся, теряя равновесие, и Тави ринулся вперед, нацелив низкий, широкий взмах меча на заднюю часть покрытой броней ноги канима.

Каним отдернул ногу подальше от удара, который мог бы разорвать сухожилия и сделать его инвалидом, и Тави протаранил его плечом в живот всем своим весом и мощью фурий, практически оторвав огромного волка-воина от земли, прежде чем с хлопком опрокинуть его на спину.