Топ-модель - Кэтрин Коултер

— Она пережила целый ряд серьезных травм, — донесся до нее голос доктора Шэнтел из коридора, где она продолжала беседовать с Тэйлором. — Советую вам проконсультироваться у хорошего психиатра. Знаете, все может быть. Вам нужен специалист, который помог бы ей побыстрее справиться со своим недугом.

— Мне не нужен психиатр, — громко крикнула Линдсей из палаты. — Мне нужно только одно — знать, кто и зачем нанял Освальда. Если мы не докопаемся до этого в самое ближайшее время, то я точно сойду с ума и проведу остаток жизни в дурдоме.

— Она права, — поддержал ее Тэйлор. — Послушайте, доктор Шэнтел, я буду внимательно присматривать за ней. В конце концов, она мужественная женщина и может постоять за себя, в чем мы все уже убедились. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Даже если что-нибудь случится, я всегда буду рядом с ней. Договорились?

Когда они остались одни, впервые после нападения Освальда, Тэйлор нежно поцеловал ее.

— Я только что разговаривал с Барри, — сказал он через минуту. — Освальд находится в хирургическом отделении и имеет шансы выжить. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Нет, ты не волнуйся, это не имеет отношения к твоим ударам. Главная опасность для него проистекает от раны, которую нанес ему полицейский выстрелом в голову. Ну, как ты себя чувствуешь, женушка?

— Мне заплатят за участие в боевых действиях?

Тэйлор был очень доволен, что она в состоянии шутить. Конечно, это слегка смахивало на легкомысленную браваду, но теперь это уже сущие пустяки. Она пребывает в хорошем расположении духа и не стесняется демонстрировать свою храбрость. А это очень многое значит для них обоих. Он улегся на койку рядом с ней и повернулся на бок, чтобы можно было видеть ее лицо.

— Похоже, что твоя физиономия останется на том самом месте, где она была раньше. Доктор Перри настроен весьма оптимистично. Он сказал, что припухлость еще сохранится на какое-то непродолжительное время, а шрамы от швов рассосутся чуть позже. Ты довольна?

Линдсей кивнула и слегка прижалась к нему.

— Да, очень довольна. Для меня это приятная новость. Я действительно выгляжу ужасно?

— Да, но я настолько близорук, что это не имеет абсолютно никакого значения.

— Знаешь что, Тэйлор?

— Что? — встрепенулся он и провел носом по ее шее.

— Я ни разу не скучала с тех самых пор, как мы познакомились с тобой. С другой стороны… А что, если я снова окажусь мишенью для маньяка и… мое тело перестанет привлекать тебя? К тому же заодно можешь пострадать и ты.

Он внезапно застыл, остановившись на полпути к поцелую.

— Тэйлор?

Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее сверху вниз.

— Господи, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? — неожиданно произнес он, медленно выговаривая каждое слово. — Дорогая, ты, кажется, попала в самую точку.

Линдсей удивленно взглянула на мужа, но ничего не сказала, так как ничего ровным счетом не поняла. Ее пробитая пулей рука все еще обжигала резкой болью, но сейчас все ее внимание было сосредоточено на нем.

— Не могу поверить, что не додумался до этого сам, — продолжал говорить загадками Тэйлор. — Не исключено, что мы смотрим на все это дело с совершенно неправильной стороны. Ты сама только что сказала, что я могу пострадать из-за следующего покушения. А что, если все эти покушения на тебя связаны не с тобой непосредственно, а со мной?

Линдсей уставилась на него, ничего не понимая.

— Как это может быть?

— За многие годы я нажил себе массу врагов. В особенности когда работал полицейским в течение нескольких лет. Да, похоже, мы ищем разгадку там, где ее нет и быть не может. Надо срочно связаться с Барри.

Барри сказал, что приедет к ним сразу после обеда. А они вдвоем даже забыли о том, что настало время обедать.

— Ну так вот, — воодушевился Тэйлор, когда снова уселся к ней на койку. — Я хочу задать тебе один вопрос.

— Валяй.

— Нет, это не то, что ты думаешь, Линдсей. Скажи мне, пожалуйста, почему твой отец так ненавидит тебя?

Она посмотрела на него ясными и чистыми глазами.

— Не знаю, Тэйлор. Действительно не знаю. Я уже много лет пытаюсь понять это и ничего путного не могу придумать. Я часто спрашивала об этом свою мать и бабушку, но они отмахивались от меня, говоря, что я все это придумала, что это плод моего воображения. Правда, иногда они говорили, что отец просто устал и из-за этого становится раздражительным. В конце концов бабушка вынуждена была признать, что Сидни он больше любит, чем меня или кого-либо другого на этом свете. А еще она сказала, что он относится к тому типу людей, которые способны любить только одного человека. Похоже, что он навсегда привязался к ней, и поэтому надеяться мне фактически не на что.

— А он всегда так плохо относился к тебе?

Она покачала головой:

— Нет, это началось незадолго до свадьбы Сидни, то есть до того, как мне исполнилось шестнадцать. Думаю, что именно в этот момент он резко отошел от меня. Все лучшее шло моей сестре, все внимание, вся отцовская любовь, хотя большей частью ее даже дома не было. Сейчас я припоминаю, что именно в этот момент у него начались постоянные ссоры с моей матерью. Она стала много пить и набирать лишний вес, что всегда безумно раздражало его. Другими словами, она вела себя примерно так, как сейчас ведет себя Холли.

— Сидни на девять лет старше тебя.

— Да. Кстати сказать, когда все это началось, она была уже в юридической школе в Гарварде и в Сан-Франциско появлялась лишь от случая к случаю.

— А ты не можешь вспомнить, что именно вызвало такое отношение к тебе? Почему он стал таким озлобленным и жестоким?

— Нет. А ты что думаешь по этому поводу, Тэйлор?

Он нежно поцеловал ее.

— Думаю, что скоро мы получим ответы на все наши дурацкие вопросы. Что же до этого ублюдка Освальда, то он скоро зачирикает, как канарейка. Подождем, пока он слегка оклемается. Не волнуйся, все будет хорошо.

— А чего мне волноваться? — неожиданно спросила она и подмигнула. — У меня есть еще одна рука, которой я могу пожертвовать.

Барри Кинсли стоял рядом с Тэйлором, заложив руки в карманы брюк. Они оба напряженно смотрели на дверь операционной, дожидаясь хирурга.

— Сегодня я обнаружил у себя седые волосы, — поделился Тэйлор, не отрывая взгляда от двери.

— Да, ну а я получил несварение желудка от проблем, в которые вы с Линдсей меня втянули. Моя жена сказала сегодня, что если я не найду виновника всех этих бед, то она не будет спать со мной в течение пяти месяцев.

— Почему именно пяти?

— Потому что через пять месяцев наш малыш отправится в колледж, а она к тому времени так истоскуется по мужской ласке, что ей будет наплевать на то, что я сделал или чего не сделал.