И пели птицы... - Себастьян Фолкс

Джек Файрбрейс неподвижно лежал в земляной гробнице и чувствовал, как жизнь уходит из него и вновь возвращается. В полости над головой оставалось все меньше воздуха. Боль прокатывалась от придавленных ног по позвоночнику, погружая Джека в беспамятство, затем удушье заставляло его очнуться, но сознание вновь уплывало. Он пытался шевелить ногами, надеясь, что боль не даст ему умереть. Если он ощущает ее, значит, сохраняет сознание, значит, живет.

В таком состоянии он и услышал — и сразу узнал — голос человека, который когда-то голым упал ему на руки с хриплым проклятием; человека, который и сам стоял в те мгновения на пороге смерти. Джек чувствовал, как слабая рука зарывается в почву, сковавшую его, и думал о том, до чего это правильно — спасение пришло к нему от человека, спасенного им, — и проникался уверенностью, что Стивен вытащит его отсюда.

Бороться Джеку приходилось с собой. Все свои силы он тратил на сопротивление накатывавшим на него мягким волнам сна, которыми тело отзывалось на боль в ногах. По крайней мере, голова сохранила свободу движений, и Джек мотал ею из стороны в сторону, стараясь разогнать пелену дурмана.

Он слышал успокоительный голос Стивена. Потом почувствовал под мышкой руку, пытавшуюся вытянуть его из земли.

— Не получится, — сказал Джек. — Ноги завалены.

— Ты меня слышишь? — спросил Стивен.

— Да.

— Кто ты?

— Джек Файрбрейс. Это я должен был вернуть тебя наверх целым и невредимым.

Джек удивился тому, что он еще способен изъясняться столь внятно. Похоже, простое присутствие человека, с которым можно разговаривать, вдохнуло в него жизнь.

— Что произошло? — спросил Стивен.

Джек всхрапнул.

— Скорее всего камуфлетный взрыв. Прямо над нами. Они хорошо изучили расположение нашего туннеля. Наверное, ждали нас несколько недель.

— Еще взрывы будут?

— Бог его знает.

— Сильно тебя зажало?

— Ног у меня, считай, нет. Двигать ими почти не могу. Руки в порядке. Если ты разгребешь землю вокруг меня, я смогу тебе помочь. Я…

— Что? Тебе нехорошо?

Усилия, которых требовал разговор, едва не лишили Джека сознания.

— Да. Не будем разговаривать. Копай.

— А остальное от этого не обрушится?

— Рискни, — выдохнул Джек.

Стивен снял и рубашку и возобновил свои труды. Скоро Джек ощутил его тело рядом с собой, — Стивен протиснулся в расчищенное им пространство. Джек посоветовал ему подпереть землю над ними уцелевшими при взрыве кусками досок. Час за часом Стивен работал одной рукой, выполняя инструкции Джека. И в конце концов вырыл в осыпи маленькую пещеру. Джек помогал затаскивать в нее и ставить торчком обломки досок, отгребал руками землю и щепки, пока они не отрыли его тело до поясницы.

В конце концов Стивен сказал:

— Мне нужно отдохнуть. Хотя бы несколько минут.

Он лег на пол пещерки, положил голову на грудь Джека и мгновенно заснул. Джек чувствовал, как поднимается и опадает грудь Стивена, и завидовал его способности спать, но прикасаться к нему не решался, боясь разбудить.

Джек ничего не сказал Стивену, не желая понапрасну обнадеживать его, но полагал, что сюда из траншеи уже отправлена команда спасателей. Даже если из осторожности они промедлят, пока не убедятся, что второго взрыва не будет, все равно ждать осталось недолго.

Времени в темноте не существует, но, по оценкам Джека, они провели под землей шесть часов, примерно пять из которых он оставался засыпанным, а Стивен пытался освободить его.

Он представил себе, как наверху в ярком свете летнего дня Картрайт составляет спасательную команду. И поклялся, что, если ему удастся выбраться на поверхность, больше он под землю не полезет никогда. Проведет остаток своих дней, ощущая, как на лицо его падает дождь или солнечный свет. Тут он понял, что на него снова накатывает забытье, что мысли его неторопливо текут по сонному кругу.

Пора разбудить Стивена, решил он. Иначе тут и помрешь. Джек взял его за плечи, приподнял, потряс, но Стивен снова упал на него. Джек похлопал его по щекам, Стивен застонал и тут же отключился снова. Похоже, на него навалилась вся скопившаяся за четыре года усталость.

Джек начал ругаться. Измышлял самые грязные слова и выкрикивал их Стивену в ухо. Бил и бил его по щекам. Но все было бесполезно.

В конце концов со стороны их окопов донесся звук нового взрыва. Джек закрыл глаза и вжал голову в плечи, уверенный, что на них летит по туннелю клуб земли и огня.

Стивен очнулся.

— Господи! Что это было?

Джек увидел в свете фонаря его испуганное лицо.

— Еще один взрыв. Ближе к нашим окопам. Они засекли нас.

— И что это значит?

— Да ничего. Все равно надо отсюда выбираться.

На самом деле, думал Джек, это значит, что спасателям до нас теперь скорее всего не добраться. Впрочем, тут многое зависит от точности взрыва.

А еще это значит, что если бы Стивен вернулся назад, не попытавшись спасти его, то уже провел бы несколько часов наверху, в безопасности.

И Джек мягко сказал:

— Ты все же попробуй вытащить меня. Я принесу тебе больше пользы, если не останусь торчать здесь.

Стивен возобновил работу, ставшую теперь еще более трудной, — пытался, выполняя указания Джека, соорудить над его ногами дощатый навес. Он вспомнил, как нечто в этом роде построили над отравленным газом юношей, лежавшим в одной с ним палате госпиталя. Ему приходилось попеременно то отгребать землю, то скреплять обломки досок. Джек помогал выбрасывать землю из пещерки.

Работая, Стивен думал о втором взрыве, о причиненных им разрушениях. И чувствовал, что смерть, которую он так ждал, подобралась к нему совсем близко. Однако принять ее он все еще не мог.

В конце концов ему удалось очистить ноги Джека от придавившей их земли и вытащить его в туннель. Джек вылетел из пещерки как пробка из бутылки и вскрикнул от боли, ударившись раздробленными ногами о покрытый обломками пол туннеля.

Он лежал, дрожа, а Стивен пытался успокоить его и жалел, что не прихватил с собой воды. Перед самым спуском в шахту он подумал, что бутылка с водой ему не помешает, но ведь предполагалось, что он проведет под землей всего час.

— Что, плохо? — спросил он, когда понял, что Джек уже может говорить.

— По-моему, обе ноги сломаны. И ребра. Боль адская. — Он притронулся к груди.

— И на голове кожа сильно рассечена. Болит?

— В общем-то, нет. Вот слабость чувствую. И голова кружится, как после хорошего удара.

— Придется мне тащить тебя, — сказал Стивен.

Джек ответил: