Человек без лица - Лоренсо Сильва

— Круиз, Фред? О каком именно круизе идет речь?

— Из Акапулько. У Драммонда двухсотфутовая яхта. Он предложил ей отдохнуть у него на борту, пока улаживается дело с разводом. Может, она и ненавидела меня как мужа, но ценила как менеджера. Однако после этого круиза она не захотела говорить со мной вообще ни о чем. Отменила деловые встречи со мной. Не подходила к телефону, когда я звонил. Те несколько раз, когда я видел ее на людях, ни благотворительных вечерах или еще где-нибудь, телохранители Драммонда меня к ней просто не подпускали. Черт возьми! Она отказывалась вести дела через меня, и мне это дорого стоило! Очень дорого!

— Спокойно, Фред. Этого миллиона долларов, который тебе заплатили за то, чтобы ты прекратил приставать к Марии, тебе пока на кокаин хватит. Но хочешь послушать хороший совет? На твоем месте я потратил бы эти деньги, чтобы смотаться отсюда. Уехать. Налегке, быстро и как можно дальше. Потому что у меня есть очень сильное предчувствие, что когда все это кончится — что бы это ни было, — Алистер Драммонд намерен гарантировать себе твое молчание, устроить так, чтобы ты не явился просить еще денег, — например, вкатить тебе такую дозу кокаина, от которой ты сразу покинешь этот мир, сечешь? В сущности, я даже удивлен, что он этого еще не сделал. По-моему, он не хотел, чтобы это произошло так скоро — сразу же после твоих разглагольствований перед репортерами. Слишком явное совпадение. Слишком подозрительно. Но это обязательно случится, Фред. Так что советую тебе: кончай суетиться, сматывай удочки, смени фамилию и выкопай глубокую нору. Заройся в землю. Ляг на дно. Потому что и они придут за тобой.

Лицо Малтина исказилось от страха.

— Пока, Фред.

— А как же?.. — Малтин повел рукой в сторону человека, лежавшего без сознания на полу. — Что с этим?..

— Как мне представляется, у тебя два варианта. Либо придумай хорошенькое объяснение, либо отваливай, пока этот не проснулся. Ну, мне надо бежать, Фред.

— Господи, я никогда еще не видела ничего подобного, — вымолвила Холла.

Они вышли из «Шерри-Недерленд», свернули с 5-й авеню и шли теперь по Сентрал-Парк-Саут. Сигналили автомобили, туристы ждали своей очереди, чтобы покататься в каретах, запряженных красивыми лошадьми.

— Иди помедленнее, — попросил Бьюкенен. От солнца голова у него стала болеть еще сильнее. — Мы не должны выглядеть так, будто от кого-то или чего-то убегаем.

— А разве нет? — прошептала Холли дрожащими губами. — Ты сломал человеку челюсть. Ты избил Малтина. Он наверняка позвонил в полицию через секунду после нашего ухода.

— Нет, — усмехнулся Бьюкенен. — Он укладывает чемоданы.

— Откуда это тебе известно? Каждый раз, как я слышу полицейскую сирену…

— Слушай, если ты никогда еще не видела ничего подобного тому, что сейчас произошло, то Малтин и подавно не видел. Если бы он звонил в полицию, то позвонил бы и в службу безопасности отеля, но ведь никто не попытался нас остановить, когда мы выходили. Бьюкенен вел Холли ко входу в Центральный парк со стороны 7-й авеню. Прохладный ноябрьский ветерок ерошил ему волосы.

— Зачем мы идем туда?

— Чтобы вернуться назад. Мы повернем направо вон у той тропинки впереди и пойдем в обратном направлении тем же путем, которым пришли. Чтобы узнать, не топает ли за нами кто-нибудь, кто связан с тем парнем в апартаментах Малтина. Кроме того, в парке немноголюдно. Можно разговаривать без опасения, что нас могут подслушать. Ты обратила внимание, что Малтин был до смерти напуган?

— Не на шутку. У меня самой тряслись поджилки. Мне показалось, что ты потерял контроль над собой. Господи, ты собирался ломать ему пальцы!

— Нет. Я знал, что до этого не дойдет. Но вы с Малтином поверили, что я проделаю это. Спектакль удался.

— Неужели ты ничего не делаешь без предварительного расчета?

— А ты что, предпочла бы, чтобы я действительно переломал ему кости? Брось, Холли. То, что я исполнил там, эквивалентно получению интервью.

— Это совершенно не похоже ни на одно из интервью, которые приходилось когда-либо брать мне.

Бьюкенен оглянулся, потом окинул взглядом деревья и кусты по обе стороны от них.

— Я имею в виду не только угрозы, — продолжала Холли. — Почему ты прервал допрос? Откуда ты знаешь, что он говорил правду?

— По глазам, — ответил Бьюкенен.

— По твоим глазам можно было подумать, что ты — сумасшедший маньяк.

— Я неплохо ими владею. Много тренируюсь. Глаза — это ключ к работе оперативника. Если кто-то поверит моим глазам, он поверит и всему остальному.

— Тогда почему ты так уверен, что глаза Малтина говорили правду? Может, он-то как раз и притворялся.

— Нет. Это как-то сразу распознаешь. Малтин — актер на одну роль. Кусок дерьма, который рассыпается, как только лишишь его власти. Неудивительно, что Мария Томес с ним развелась. Он сказал все, что мне было необходимо узнать. Я мог бы подвергнуть его более обстоятельному допросу, но это было бы пустой тратой времени. Я уже знаю, что мы должны делать дальше.

— И что же?

Они вышли из парка и окунулись в гул уличного движения на проспекте Америк.

— Быть практичными. Остановиться в отеле, — пояснил Бьюкенен. — Перекусить и отдохнуть. Провести кое-какую исследовательскую работу.

— А потом?

— Найти яхту Алистера Драммонда.

Покатавшись в метро и трижды сменив такси, чтобы убедиться в отсутствии слежки, они вернулись примерно в тот же район, который покинули, и тут им повезло — нашлась свободная комната в «Дорсете», устланном мягкими коврами и отделанном темными панелями отеле на 54-й улице, между проспектом Америк и 5-й авеню. Они пригнали туда машину Холли и оставили ее на попечение гостиничного парковщика, потом зарегистрировались как мистер и миссис Чарльз Даффи и поднялись в свой номер на 21-м этаже. Бьюкенен чувствовал себя спокойнее от того, что комната была расположена недалеко от лифтов и пожарной лестницы. Они находились в таком людном месте, что вряд ли здесь что-то могло угрожать им. Кроме того, отсюда Бьюкенен и Холли получали доступ к нескольким удобным путям отхода.

Они заказали в номер кофе, чай, салаты, бифштексы, печеный картофель, длинный батон, много овощей, мороженое. В ожидании еды Холли приняла душ. Потом это сделал Бьюкенен. Когда он вышел из ванной комнаты, одетый в белый махровый халат, любезно предоставленный отелем, Холли, тоже в халате, сушила волосы гостиничным феном.

Выключив фен, она сказала:

— Садись. Спусти халат до пояса.

— Что такое?

— Хочу посмотреть на твои швы.

У него по спине поползли мурашки, когда женские пальцы коснулись его кожи.