Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 года - Максим Оськин

Отказавшись от продолжения наступления навстречу английским контингентам, стремившимся возложить бремя ведения боев в Месопотамии на русских, ген. Н.Н. Юденич был обречен на увольнение. Всецело зависевшее от союзников Временное правительство, сумевшее устранить царя только потому, что за спиной либеральной оппозиции стояли англичане и французы, не желавшие после войны рассчитываться с Российской империей по всем обязательствам, не могло идти против требований своих западных хозяев. Генерала Юденича на новом посту — главнокомандующего Кавказским фронтом — вновь сменил ген. М.А. Пржевальский.

В 1917 г. общая численность войск Кавказской армии была доведена до 220 тыс. штыков и сабель, что в перспективе позволяло занять всю турецкую Малую Азию и двинуться на Стамбул с востока.

Однако последствия Февральской революции, выразившиеся в решительном параличе политической воли буржуазно-социалистических «временщиков», тяжело ударили по всей русской армии, не исключая и Кавказ. Прогрессировавший развал армии и стихийная демобилизация, развернувшаяся с сентября месяца, не позволили русскому командованию предпринять хоть какие-то масштабные военные действия. Удалось провести лишь частные весенне-летние операции на левом крыле Кавказского фронта силами 1-го Кавказского кавалерийского корпуса ген. Н.Н. Баратова.

Большевики довели дело распада до своего логического завершения. Хотя главнокомандующий Кавказской армией генерал Пржевальский и не признал Октябрьского переворота, но это не помогло ни ему, ни войскам: армия расходилась по домам. Постепенно войска стали отходить в глубь русского Кавказа, где и демобилизовываться. Большая часть возвращалась домой, меньшая — активно включилась в разгоравшуюся Гражданскую войну, благо что «под боком» находились заведомо контрреволюционные области Донского, Кубанского, Терского казачьих войск.

Распад русских войсковых единиц Кавказской армии происходил в самой различной форме. При этом львиная доля военного имущества просто бросалась и доставалась в качестве трофеев самочинно образующимся кавказским государственным образованиям, наступавшим туркам и просто местному населению. Больше всего «повезло» 5-му Кавказскому армейскому корпусу, расположенному в районе Трапезунда. В конце ноября корпус был «украинизирован» по образцу ряда частей Юго-Западного и Румынского фронтов на западной границе, а затем еще и переименован в Украинский корпус{440}.

До конца октября 1917 г. еще шли вялые бои на мосульском направлении. Большевистский переворот в Петрограде вывел страну из войны, окончательно свернув военные действия на Кавказском фронте. Развал русской Кавказской армии под влиянием революционных процессов позволил туркам приступить к реализации давно вынашиваемых планов по вторжению на русский Кавказ. В середине января 1918 г. части 3-й турецкой армии вошли в очищенный русскими Трапезунд, в конце февраля — в Эрзерум. В начале марта, к моменту подписания Брест-Литовского мирного договора, турки вышли на линию предвоенной государственной границы. Столь нерешительное продвижение турок вперед объясняется просто — непрерывные блестящие победы Кавказской армии под командованием ген. Н.Н. Юденича приучили врага к уважению русского оружия.

Борьба на Кавказском фронте явилась резким отличием от того, что творилось на Западном театре военных действий. Здесь велись высокоманевренные действия, исключавшие окопную позиционную борьбу. Здесь противник уступал русским в выучке и организации даже при численном превосходстве. Здесь русские, в отличие от неприятеля, имели превосходную железнодорожную коммуникацию в своем тылу. Здесь целиком и полностью властвовал моральный фактор, дававший русской Кавказской армии победу за победой: развитию этих побед до решительных размеров мешала небольшая численность Кавказской армии.

Даже в тяжелом для Российской империи 1915 г. противнику не удалось нанести русским ни одного поражения. И немалая роль в этом принадлежала военачальнику «суворовского типа» — ген. Н.Н. Юденичу. Именно его воля позволила русским войскам не только удержать за собой русский Кавказ, но и опрокинуть неприятеля в глубь его собственной территории; занять восточные провинции Турции и планировать уже решительное вторжение в Османскую империю сквозь всю Анатолию до Стамбула. Как справедливо говорит В.Ж. Цветков: «За время боев на Кавказском фронте в 1914–16 гг. войска под командованием Юденича не проиграли ни одного сражения и заняли территорию, по площади превышавшую современные Грузию, Армению и Азербайджан вместе взятые»{441}.

Свою роль сыграла и обособленность Кавказского фронта от австро-германского фронта, где велась главная борьба. Известная независимость штаба Кавказской армии от Ставки, особенно усилившаяся после вступления в должность наместника на Кавказе великого князя Николая Николаевича, позволяла Юденичу вести боевые действия не оглядываясь на Ставку. А.И. Деникин пишет: «Совершенно в исключительном положении находился Кавказский фронт. Дальность расстояния, выработавшаяся за много лет практика известной автономности кавказской администрации и командования, пребывание во главе Кавказской армии с августа 1915 года великого князя Николая Николаевича — человека властного и пользовавшегося своим особым положением в разрешении различных спорных вопросов, возникавших с Ставкой, наконец, совершенно своеобразные условия театра и противника, сильно отличавшегося от условий европейского фронта — все это создало какую-то обособленность Кавказской армии и неестественные отношения со Ставкой. Генерал Алексеев говорил не раз, что, несмотря на все свое старание, он очень плохо разбирается в кавказской обстановке. Кавказ жил своей жизнью, осведомляя центр лишь в той степени, в какой считал нужным, и в освещении, преломленном сквозь призму местных интересов»{442}.

В таких условиях первостепенную роль играл фактор качества войск и командиров. Также — техническое обеспечение противоборствующих армий и тыловое обеспечение (особенно в транспортном отношении). Так как в данном отношении перевес был явно на стороне русских, то становится понятным, почему объективно турки терпели на Кавказе постоянные поражения. Победоносные войска русской Кавказской армии, отразив в 1914–1916 гг. турецкое наступление в русские пределы, в 1917 году готовились перейти в решительное наступление в глубь Турции. Для этого, от Батума до Трапезунда прокладывалась железнодорожная ветка (снабжение армии морем признавалось недостаточным). С англичанами была достигнута принципиальная договоренность объединения усилий севернее Багдада, для чего, собственного говоря, и создавалась 2-я Кавказская армия ген. Н.Н. Баратова. Цель — создание единого фронта в Малой Азии.

Великая русская революция 1917 г. в Российской империи разрушила все планы русской стороны. И в отношении Проливов, и в отношении мощного удара по Турции движением Кавказских армий сразу на Анкару, и в отношении готовившегося весеннего наступления на австро-германском фронте. Некоторые исследователи считают даже, что русско-турецкое противостояние 1914–1918 гг. для обеих сторон явилось роковой ошибкой: «Это привело к развалу обеих империй и сокращению их географического пространства. Геоцивилизационные последствия оказались для них еще более значимыми: изменился демографический состав “стержневых наций” — не только количественно, но и качественно. В более широком масштабе, пожалуй, ни для одной цивилизации война не оказалась столь судьбоносной, как для России и мусульманского мира»{443}. Следует добавить разве, что ошибкой явилось уже само вступление и России и Турции в Первую мировую войну; их противостояние в разных лагерях было почти неизбежным. Как бы то ни было, генералу Юденичу не пришлось сыграть ту роль, которую он сам для себя выковал в сражениях 1914–1916 гг., — роль покорителя Османской империи.