Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная

медленно приближался к выпрямленной, словно первосортная деревянная доска, спине. Напряжение Антона заполняло весь коридор, и Пёс отчетливо улавливал в нём нотки испуга.

– Да это не отель, а блядский лабиринт, – он повернулся, изображая непринужденный вид, но страх никуда не делся. Пёс отчётливо видел, как он плескался в его глазах. – Хуй знает, как отсюда выбраться.

– Бывает, – Пёс положил свою тяжелую руку ему на плечо и вмиг доска погнулась. – Как ночь? Хорошо отдохнул?

– После такого отдыха нужен сон часов так двенадцать.

Антон неловко схватился за шею, пытаясь её размять. Всё же в их борделях работали первоклассные проститутки, выжимающие все соки из клиентов. Знали, что на кону стоит их здоровье, ведь с отлынивающими от работы Пёс беседовал лично. После таких разговоров они долго не могли прийти в себя, восстанавливая здоровье в больнице. Публичные порки – вот, что Пёс любил больше всего. И неважно кто стоит перед ним: парень или девушка – получали все одинаково.

– Ты бы завязывал с блядством. А то глядишь, так судьбу свою упустишь.

В глазах Антона застыл немой вопрос. Пёс сам от себя такого не ожидал. Ему ли говорить о судьбе, когда на руку нечист? Он не помнил сколько сгубил людей за последний год. Все они были не важны. Все, кроме одной. Его девочка была прекрасным цветком, выросшим среди грязи и крови. Поэтому-то он не мог её забыть. Собственноручно загубил единственного человека, который его любил, обрывая лепестки и втаптывая их в грязь. Она преследовала его и во снах и наяву. Не давала ни минуты покоя.

– Я давно хотел спросить, – Пёс перевел болезненный взгляд на Антона. – Но, наверное, не стоит…

– Лёха небось уже что-то наплёл, – Антон опустил взгляд в пол, делая вид, что рассматривает ковролин. – Да не ссы, бить не буду. Спрашивай.

– Кто она?

Этот вопрос эхом отозвался в голове Пса. Она была его маленьким миром. Тихой гаванью, куда хотелось вернуться. Она была отравленной, но этот яд лечил его незажившие раны. С ней у Пса наконец-то появилась семья, о которой он даже не мечтал. С её исчезновением все старые раны раскрылись, принося больше боли. Это прошлое сводило его с ума, ведь он так до сих пор и не узнал, по какой причине она его предала. С кем спелась, чтобы вонзить холодный клинок в остатки его сердца.

– Она… – он задумался. – Обычная девушка. Таких дохуя, но среди серой массы она выделялась своим похуизмом ко всему. Первая, кто дала мне отпор.

– Ты про предательство?

Услышав подобный вопрос, у Пса возникло желание сломать нос Джокеру. Неужели он всем подряд рассказывал, насколько ущербный у него друг? Кулаки зудели от предвкушения будущей расправы. Что ж, он проведет хорошую воспитательную беседу, выбивая из головы друга не только мысли о ней, но и об Антоне.

– Тоха, если вдруг тебя кто-то попытается наебать – не думай, что это отпор. Это наебалово чистой воды и прощенья ему нет! – Пёс тяжело выдохнул, пытаясь вспомнить, чем его зацепила девушка. – Она не велась на бабки. Отшивала меня, как какого-то беспризорника и если бы не наш узкоглазый, хуй знает, чтобы я сделал. Гриха её спас, а вместе с ней и меня. Он единственный не верит в её предательство.

Возможно, стоило с ней поговорить в последнюю встречу, но гнев затуманил его мозг. Перед его глазами будто была совсем другая девушка. Пёс сам не понимал, что творил. Смотрел в эти родные глаза, наполненные страхом, а в голове набатом било: «Убей!» и он практически это сделал. Силы не хватило на последний удар. Его оплошность. И теперь её призрак преследовал его, напоминая о собственной никчемности.

– Если вы встретитесь вновь, то что ты сделаешь?

Антон бил по больному. Он определенно задавал правильные вопросы, но Пёс не знал на них ответы. Сможет ли он сдержать гнев и поговорить? Посмотреть в её глаза и спросить: «За что?» или снова наброситься на её тело, как зверь. Ненасытный, со зловонной пастью, понимающий язык силы и забывший о любви. Пёс прекрасно понимал, что у них больше нет будущего, от того добыча была желанней.

– Ей лучше где-нибудь сдохнуть, иначе я её уничтожу.

Лицо Антона стало напоминать белый лист бумаги. Он явно ожидал не такого ответа. Парень был молод и наивен. Верил в любовь, как первоклассник, дарящий подружке валентинку. Но жизнь была жестока, не прощала ошибок – это Пёс давно уяснил. Не было другого варианта. Она выжила и не вернулась к нему, так чем это не предательство? Оно самое в чистом виде, а с предателями у него был разговор короткий.

– Но ты не смотри на других. Я самый хуевый пример, который существует на этом свете, – Пёс усмехнулся, качая головой. – Бабы не все такие. Знаешь, я малолеткой мать свою ненавидел, но вырос и понял, что до такого состояния её довели. Она не хотела меня, с телевизором в руках прыгала беременная, а всё потому, что отца ненавидела. А потом я вырос его копией. И будь у неё другой мужик, может, и жизнь по-другому бы сложилась. Вот и я со своей девочкой дел наворотил, за что и получил.

Они всё ближе подходили к лифту, и Пёс видел, как от подобных разговоров Антону стало не по себе. Он не умел давать советы, но почему-то именно Антону хотелось открыть эту житейскую мудрость. Мир вокруг зависел только от того, что человек в него привносил. Пёс был жестоким и его окружение никогда не менялось. Он жил в грязи и умрёт в ней. Но стоило появиться кому-то светлому в его жизни, так обстоятельства поливали его чаном с дерьмом. Он врал своей женщине, за что крупно поплатился.

Пёс надеялся, что сказка будет вечной. Что его гадкая повседневность всё не разрушит. И он ошибался. Эта ошибка стоила ему многого, но открыла глаза на новое будущее. Возможно, прозрей он раньше, то и жизнь была другой. Теперь же ему предстояло стереть пятна прошлого и двигаться вперед. И первой в списке была она.

Они спустились в холл отеля в тишине. Антон явно жалел об этом разговоре. Разочарование в Псе читалась в его глазах, но эта была суровая реальность и ему пора было ее принять. А сколько ещё открытий предстояло Антону, если Пёс не образумит друга?

– Слушай, – обратился он к Антону, останавливая его у ресепшена. – Ты лучше иди домой. Не стоит тебе пока видеться с Лёхой. У него там шарики за ролики