Отражение - Дженнифер Арментроут

Кэт захлопнула рот.

– Я не помчалась к Блейку. Он прислал мне сообщение и позвал перекусить. Это было даже не свидание, Дэймон. Я пошла, чтобы сказать ему…

– А что же, как не свидание, Котенок? – Я подошел ближе и заглянул ей в глаза. – Ты ему нравишься. И вы до этого целовались. Он готов рисковать своей безопасностью, чтобы тебя тренировать.

– Это не то, что ты думаешь. Если ты дашь мне объяснить…

– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, – оборвал я.

– Дэймон…

– Знаешь, ты неподражаема. – Меня охватила ярость – ее острые, как бритва, когти раздирали мне грудь. – Помнишь ту ночь на вечеринке, когда тебе показалось, что я путаюсь с Эш? Ты так разозлилась, что повышибала окна и выдала себя.

Кэт вздрогнула.

– И что ты теперь делаешь? Путаешься с ним, в промежутках целуясь со мной?

Ее нижняя губа задрожала.

– Я не путаюсь с ним, Дэймон! Мы просто друзья, и все!

– Не держи меня за дурака, Кэт. – Мои губы скривились в скептической усмешке.

– Я и не думала! – закричала она, стиснув кулаки. – Ты не даешь даже возможности объясниться. Как обычно, строишь из себя долбаного умника и все время меня перебиваешь!

– А с тобой, как обычно, новые проблемы, и каждая следующая еще хуже! – Как только у меня вырвались эти слова, я тут же понял, что перегнул палку.

– Я не твоя проблема. Уже нет, – отступая от меня, произнесла Кэт срывающимся голосом.

– Кэт…

– Нет. Если на то пошло, я никогда и не была твоей проблемой. – Злость в ее голосе перемежалась с обидой. – А сейчас и подавно.

– Черт, все это… – Я махнул рукой, окончательно выйдя из себя. – Сейчас совершенно не важно. Проехали.

Спорить с ней было бесполезно. Что бы я ни делал и ни говорил, она меня не слышит. Надо уйти, пока я не сболтнул лишнего, о чем потом пожалею.

Или она скажет что-нибудь такое, о чем я не смогу забыть.

Домой я не пошел – патрулировал окрестности до самого восхода. Если поблизости появился один Аэрум, значит, рядом еще трое, даже если я их не чувствую.

Часа в четыре утра я вернулся домой, и, надо сказать, моя человеческая кожа без особого восторга восприняла столь длительное пребывание на холоде. В гостиной мерцал слабый свет и слышалось негромкое бормотание. Сняв бейсболку, я зашел в комнату.

На краю дивана, свернувшись калачиком, прикорнула Ди. Рядом протирал глаза сонный Адам. Я молча прошел на кухню. Включил свет над плитой, бросил бейсболку на стол и направился к холодильнику.

Вытащив целый лоток с индейкой, я прихватил газировку. Когда я снял с лотка крышку, мой живот заурчал. Решив обойтись без вилки, я пальцами выуживал куски мяса.

– Поздновато ты, – стоя в дверях, заметил Адам. Он подошел к столу, поскреб подбородок и зевнул. – Все хорошо?

Хрена с два все хорошо. Я сунул в рот полную пригоршню индюшатины, раздумывая, что ему рассказать. О Придурке? Я был не готов обсуждать это с Адамом или с кем-то из наших. Не хотелось их втягивать в то, что могло нам всем выйти боком.

Что, скорее всего, точно выйдет нам боком.

Я запихнул в рот очередную порцию индейки. Мне не нравится обманывать друзей и семью. Но это далеко не первая и не единственная ложь. Они не знают, что я лечил Кэт. Что она теперь меняется – мутирует. Столько вранья.

Адам выжидающе смотрел.

Открутив крышку у бутылки, я сделал большой глоток.

– Сегодня вечером объявился Аэрум.

Сон с Адама как рукой сняло. Он встревоженно напрягся.

– Что произошло?

– Аэрум уже не проблема, – сказал я, доставая еще кусок индюшатины.

– Но раз появился один, значит, есть…

– Еще трое где-то рядом. – Я отставил лоток с индейкой. – Знаю. Так что просто будь начеку. Я расскажу Мэтью – пусть предупредит Старейшин.

Адам провел рукой по взъерошенной шевелюре.

– Черт, наступит ли тот день, когда мы сможем больше об этом не думать?

– Ага. – У меня пропал аппетит. – Когда сдохнем.

К вечеру субботы злость во мне поутихла. Не совсем, конечно, но, по крайней мере, я был уверен, что не прикончу Придурка, когда окажусь с ним рядом. Почти уверен. Мне не нравилось то, что он собирался тренировать Кэт, но это не означало, что я пущу дело на самотек и не буду за ним следить.

Мое недоверие к Блейку росло с каждой минутой.

В пять я отправился к Кэт. Ее мать уже уехала. Я постучал, и через пару секунд послышались странные звуки, будто к двери несется стадо росомах. Нахмурившись, я отступил.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Кэт. Она немного запыхалась, ее глаза слегка припухли и покраснели.

– Привет, – проговорила она.

Я выгнул бровь.

– Грохот стоял такой, будто ты решила выбить дверь.

– Э-э, я просто… искала свою колу, – вспыхнула она.

– Колу?

– Нигде ее не вижу.

Заглянув ей через плечо, я увидел банку в холле на столике.

– Да вот же она стоит, – слегка улыбнулся я.

Кэт обернулась.

– О… надо же, спасибо.

Войдя в дом, я остановился и сунул руки в карманы, чтобы не было соблазна прикоснуться к Кэт. Она как-то верно подметила: с соблюдением личного пространства у меня проблемы. Прислонившись к стене, я просто смотрел на девушку… а она наблюдала за мной. К ее щекам постепенно приливала кровь.

– Котенок…

– Дэймон?

Я скользнул взглядом по ее лицу, задержавшись на припухших веках.

– Выглядишь усталой.

Она сделала шажочек навстречу.

– Я плохо спала прошлой ночью.

– Что, обо мне думала?

– Да, – мгновенно ответила Кэт.

Ничего себе! Она только что призналась? Неужто рак на горе свистнул?

– Ну вот, а я готовил целую речь: мол тебе нужно перестать отрицать, что все твои мысли и сны только обо мне. Теперь даже не знаю, что и сказать.

Кэт прислонилась к стене рядом.

– Ты, который лишился дара речи? Событие, достойное книги рекордов.

Опустив голову, я прошептал:

– Мне тоже плохо спалось.

Она придвинулась еще ближе, задев меня рукой. Я застыл.

– Прошлой ночью…

– Я хотел попросить прощения, – торопливо проговорил я, понимая, что должен извиниться за вчерашние слова. – Мне жаль…