Разговор с душой - Дмитрий Головаченко

Делать добрые дела нужно для самого добра, а не для выполнения собственного желания или представления, что я понимаю под добром. Когда дочь просит поиграть, сделать что-либо для нее в момент, а я занят, то воспринимаю это не слишком радостно. Когда же я свободен и имею время, желание поиграть с ребенком, это кажется явным и неоспоримым добром. Мое добро основано на моих желаниях и оно ограничено. Я не хочу видеть другие возможности добра в мире, мне удобно ограничить его своим взглядом, чтобы создать себе комфорт и удобства.

При правильном ракурсе времени с отсутствием больших ожиданий, искажений я создаю реальность, где нет возможности обманывать себя. Я не могу перескакивать со ступеньки на ступеньку, пытаясь казаться, а не быть. За счет реальной сложности настоящего добра, сделанного для собственного духовного результата, ради самого добра, я выбираю поступки по своим возможностям. Не стану брать на себя большие обязательства, пытаться показаться и запрыгнуть выше головы. Исполнение обязанностей несет куда большую тяжесть, чем выполнение добра, лежащего в рамках моего Эго, того добра, которое мне удобно видеть. Постоянная духовная работа, а не временный фриланс создает в человеке постепенность и последовательность в поступках и выбор действий по своему уровню. Цена настоящего добра очень высока, но оно делается без собственной заинтересованности, которая лежит в рамках Эго, моих ожиданий в будущем, что я что-либо получу за это.

Иисус говорил о вере, способной перемещать горы с одного места на другое (Мф. 17:20). Часто такая вера воспринимается как мое внутреннее стремление, желание. Крепкая вера – это отсутствие внутренней заинтересованности и выполнение действия только ради воли Творца: «Если тебе, Господи, угодно, то пусть горы сойдут со своего места. Мне нет никакой разницы, будут эти горы здесь или там, но я вижу в этом Твое желание, добро для исполнения верного пути».

Собственное безразличие и сильное желание выполнить волю Бога создает веру, способную изменять все. Самые сильные молитвы, которые были у меня, были по принципу: «Мне не особо важно, будет так или по-другому, но мне кажется, что усилия, старание и добро должно идти по этому пути, если так, то я прошу об этом». Я дважды правильно молился о детях. Оба раза говорил о том, что мне хорошо так, как есть, но я вижу в этом верный путь, правильную дорогу: «Если Тебе угодно, то я прошу». И Бог в милости своей давал, потому что самое сильное добро, которое делается ради добра.

Поднимаясь выше своего уровня, теряешь ощущение усилия и борьбы в настоящем. Может появиться небрежность к тем пропущенным ступенькам, как к поступкам и делам более низким, недостойным человека. Жизнь в настоящем не дает возможности перескакивать, брать задачу не по своему уровню, так как настоящее добро, даже очень простое, сложно для выполнения. Например, хирург может прийти домой и небрежно говорить с женой: он ведь спасал жизни людей! Но сама такая расстановка вещей лишь удобно выбранная позиция гордости, чтобы пренебречь тем, что важно.

– Заботишься об окружающей среде? Тогда не забывай заботиться и о том, кто наполняет ее.

– Любишь животных? Прекрасно, тогда нужно любить свою семью и людей вокруг еще сильней.

– Любишь друзей и ценишь дружбу с ними? Отлично, тогда люби и дорожи женой еще больше.

Лишая себя реальной точки борьбы, работы, человек лишается прошлого и настоящего, инструмента работы и борьбы с недостатками, одного из излюбленных способов отстраниться от духовной работы, поставить себя выше. По этой причине у мужчин популярно мнение, что «бабы – змеи», а у женщин, что «мужики – сволочи». Попытка сделать из этого насмешку, анекдот является попыткой уйти, оправдать себя.

– Я ничего не могу сделать! Все бабы – змеи, что уж тут…

Поэтому человек начинает напирать на мужскую дружбу, взаимопомощь, такую настоящую, а не как у женщин. Он пропустил, что лежало в его обязанности, его непосредственной работе – быть мужем. Он ушел в уровень большого благочестия, делая себя на ступеньку выше, чем есть. Он не привязан к духовному пониманию времени, поэтому может оперировать, живя то в будущем, то в прошлом, то в собственных ожиданиях, фантазиях. Непривязанность к настоящему освобождает руки, делая человека фрилансером, способным самостоятельно определять добро и истину.

Истинное доброе выполняется с особой тяжестью, сопротивлением, но имеет и наибольшую цену. Осознание, где лежит настоящее добро для меня, определяется в моем прошлом, в его ошибках и моих недостатках. Без недостатков человек лишает себя прошлого и того инструмента, которым должен воспользоваться для будущего посредством настоящего. Недостатки не должны расстраивать. Их можно сравнить с болью в 70 лет: уже ничего не болит, то, возможно, уже все, конец. Привычка сосуществовать с тем, над чем нужно работать, исправлять в себе, является тем духовным материалом настоящего, с которым нужно уметь комфортно жить, не вдаваясь в крайности и отчаяние. Эго человека хочет быть идеальным и таким же выглядеть для окружающих. Но это как убирать комнату, забрасывая ногой мусор под диван при неожиданном приходе гостей. Настоящее добро в том, что я больше всего хочу переступить, на чем больше всего не хочу заострять внимание, к чему не хочу возвращаться. Как неловкая ситуация в жизни, вспоминая которую ты стыдишься, но если вспоминать ее много раз и с разных сторон, понимаешь, что ничего особо стыдного в ней, может, и нет. Я просто забрасываю ее в темный угол, и от этого она только разрастается в моей фантазии.

То, что лежит ближе всего ко мне, к тому, что делаю ежедневно, что связано с людьми, с которыми постоянно взаимодействую, то является моей наибольшей духовной работой, за которую я имею шансы получить самую высокую духовную цену. Нет в мире человека, который имеет духовную обязанность заботы об окружающей среде, животных. Естественно, что каждый человек не должен вредить, причинять ущерб или боль окружающим, в том числе и животным, но именно забота, словно он Бог, который управляет миром, у человека отсутствует. Поднимаясь на высокую ступень благочестия и добра, человек склонен тешить свое Эго. Я много раз слышал в различных проповедях о большой цене заботы о странниках, чужих людях, а не о тех, кто рядом. К сожалению, такое поведение свойственно людям прошлых поколений, но в наше время человек иногда готов пренебречь тем, кто рядом, своей семьей, не говоря уже о не связанных с ним людях. Раньше люди просто не допускали мысли, что отец, мать могут оставить своего ребенка, проявлять бесчувственность без всякого основания. Тогда их работа лежала духовно выше, в заботе о людях, условно говоря, чужих. Сейчас чаще духовная работа смещается в сторону более близкую ко мне, привычкам, повседневности. То обманчивое чувство, которое разливается в душе от помощи чужому человеку, говорит о не совсем чистом добре, совершенном человеком. Настоящее добро по духовному уровню и зрелости человека несет лишь сопротивление, тяжесть, а не удовольствие. Мое настоящее во многом продиктовано работой над прошлым, т. е. над ошибками, которые я совершил. Даже с людьми чужими, если имел грубость, невежество и хочу исправить это в себе, я могу попытаться исправить это посредством новых контактов с людьми в настоящем. Но иногда добро лежит в области, в которой у меня нет прошлого, я никогда не портил окружающую среду, никогда не имел склонности плохо обращаться с животными, но почему-то меня в эту область тянет куда больше, чем в другие. Не стоит зацикливаться на областях своей жизни, которые явно не несут обязанностей, но почему-то именно к ним я стремлюсь. Стоит стараться обращать внимание на свое прошлое, на ошибки и ту работу, которую можно извлечь из этого.