На высотах твоих - Артур Хейли

– Что значит отдал? – раздраженно спросил Элан.

– А то и значит. Приходил тут официант примерно одного роста с Анри. Он ему костюм-то и подарил. Просто так. Ах да. И еще пару новых рубашек и штиблеты…

– Если это шутка, – оборвал его Элан, – то, по-моему, совсем не смешная.

– Послушайте, приятель, – предупреждающим тоном ответил репортер, – не знаю, кто вас там обидел, но только на мне злость срывать не надо. И кстати, мне тоже совсем не смешно.

– Вы уж меня извините, – виновато сказал Элан. – У меня что-то вроде душевного похмелья.

– Произошло это до моего прихода, – объяснил Дан Орлифф. – Видимо, парень пришелся Анри по душе, и на тебе. Я тут же стал звонить вниз, чтобы попробовать вернуть костюм, но официант закончил работать и ушел домой.

– А что сказал Анри?

– Пожал плечами и заявил, что у него будет еще куча костюмов, а ему хочется делать много подарков.

– Ну ничего, он у нас скоро будет думать по-другому, – мрачно пообещал Элан.

Он подошел к двери в спальню и без стука открыл ее. Анри Дюваль в светло-коричневом костюме, белой рубашке с тщательно повязанным галстуком и сверкающих туфлях изучал себя в высоком зеркале. С сияющим лицом он обернулся к Элану:

– Я глядеть очень красивый, нет?

Заставить себя не замечать его заразительной, по-мальчишески открытой радости было невозможно. Элан улыбнулся ему в ответ. Волосы у Анри были тоже приведены в порядок: щегольски подстрижены и расчесаны на безукоризненно ровный пробор. Вчера у них был напряженный день: медицинское обследование, интервью для печати и телевидения, поход по магазинам, примерка костюмов.

– Выглядите вы, конечно, красавчиком, – Элан постарался придать своему голосу назидательную строгость, – но это вовсе не значит, что вы можете раздаривать костюмы, купленные специально для вас.

На лице Анри появилось обиженное выражение.

– Человек, который я отдать, он мой друг, – заявил Дюваль.

– Насколько я понимаю, он его впервые в жизни увидел, – произнес из-за спины Элана Дан Орлифф. – Анри заводит дружбу в один момент.

– Больше новой одежды никому не давать, даже друзьям, – распорядился Элан.

Анри надул губы, как ребенок. Элан тяжело вздохнул. “У нас, похоже, будут проблемы, – подумал он, – с адаптацией Анри к новому окружению”. Вслух он произнес:

– Пора идти. В суд опаздывать нельзя. Уже выходя из номера, Элан остановился. Обвел взглядом гостиную и сказал Дювалю:

– Если в суде все кончится благополучно, сегодня днем подыщем вам комнату.

Анри выглядел совершенно озадаченным.

– Почему не здесь? Этот место хороший.

– Вне всяких сомнений. Только вот у нас таких денег нет, – резко ответил ему Элан.

– Газета платить, – бодро заверил их Анри Дюваль.

– С завтрашнего дня – все, – сообщил Дан Орлифф. – Наш редактор и так грызет меня за расходы. Ах да. Еще такая штука. – Репортер обернулся к Элану:

– Анри решил, что отныне ему должны платить за каждую фотографию. Это он утром меня проинформировал.

Элан почувствовал, как к нему возвращается злое раздражение.

– Он просто ничего еще не понимает. Надеюсь, вы не станете печатать об этом в газете.

– Я-то нет, – спокойно ответил Дан. – А вот другие с радостью пропечатают, если до них только дойдет. Я предлагаю вам в самые ближайшие дни очень серьезно переговорить с нашим молодым другом.

Анри Дюваль одарил их обоих сияющей улыбкой.

У зала судебных заседаний, где было назначено сегодняшнее слушание дела Анри Дюваля, бурлила толпа. Места для публики были уже заполнены, и судебные приставы вежливо, но твердо заворачивали опоздавших. Протискиваясь в небывалой толчее, не обращая внимания на вопросы наступавших ему на пятки репортеров, Элан буквально втолкнул Анри в центральную дверь зала.

Элан уже успел накинуть на себя адвокатскую мантию с белым крахмальным воротником. Слушание сегодня проводилось по полной форме и с соблюдением всех тонкостей протокола. Войдя в зал, он увидел впечатляющее просторное помещение с мебелью резного дуба, роскошным красным ковром и золотисто-малиновыми шторами на высоких сводчатых окнах. Сквозь поднятые жалюзи бил яркий солнечный свет.

За одним из длинных столов на обитых кожей стульях с высокими прямыми спинками уже расселись Эдгар Крамер, А. Р. Батлер и адвокат судоходной компании Голлэнд. Напротив них под королевским гербом располагалась судейская скамья, затененная балдахином.

Элан и Анри Дюваль прошли к своему столу. Справа от них стоял стол прессы, уже облепленный репортерами, в тесные ряды которых пытался проникнуть прибывший самым последним Дан Орлифф. Ниже судейской скамьи разместились секретарь суда и судебный стенографист. Позади адвокатов переполненные ряды для публики приглушенно гудели нестройным хором голосов.

Краешком глаза Элан заметил, что оба адвоката одновременно повернулись к нему. Они приветствовали его кивками и улыбками, и Элан ответил им тем же. Эдгар Крамер, как и прежде, демонстративно не смотрел в его сторону. Минуту спустя на стул рядом с Эланом рухнул запыхавшийся Том Льюис, также в мантии. Оглянувшись вокруг себя, он ни с того ни с сего заявил:

– Похоже на нашу контору, только чуть побольше. – Затем кивнул Дювалю:

– С добрым утром, Анри.

А Элан задумался, когда ему сообщить Тому новость о том, что работа, которую они делают, оплачиваться более не будет, что из-за своей запальчивой гордыни он отверг гонорар, уже полагавшийся им вне зависимости от его ссоры с сенатором Деверо. Может, на этом придет конец их партнерству, во всяком случае, им обоим придется трудно.

Потом он стал думать о Шерон. Сейчас в нем окрепла уверенность, что она и понятия не имела о том, что предлагал Элану ее дед сегодня утром, именно поэтому он и отослал внучку из гостиной. Если бы Шерон осталась, она бы, как и сам Элан, возмутилась и разразилась протестами. Но он не захотел верить в нее, а наоборот, в ней усомнился. Внезапно в безысходном отчаянии и со стыдом он вспомнил брошенные ей слова: “Тебя ведь тоже включили в оплату сделки”. Как бы он хотел взять их обратно! Элан подозревал, что Шерон никогда больше не захочет его видеть.

Ему вдруг пришло в голову, что Шерон сегодня утром обещала прийти в суд. Вытянув шею, Элан внимательно разглядывал места для публики. Как он и опасался, ее не было.

– К порядку! – воззвал секретарь суда. Зрители, судейские чиновники, адвокаты встали, послышался отчетливый сухой шелест мантий. Затем секретарь объявил:

– Верховный суд, 13 января, дело Анри Дюваля. Элан поднялся на ноги. Быстро покончив со вступительными формальностями, он начал:

– Милорд, уже на протяжении многих столетий каждый человек, подпадающий под юрисдикцию короны, вне зависимости от того, находится ли он в данное время в стране или нет, вправе искать защиты от несправедливости у подножия трона. Если сжато излагать суть настоящего ходатайства, именно в этом состоит цель обращения моего клиента в суд.