Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

Потом Эрика сообразила, что в доме у нее есть и другие секреты. Быстро дохромав обратно до спальни, она выдвинула нижний ящик стоящего возле кровати комода. Сердце ушло в пятки. Все люди имеют тайны. Она хранила свои в комоде, в спальне. Дневник Эрика Бергер регулярно не вела, но временами к нему обращалась. Там хранились старые любовные письма.

В комоде лежал конверт с фотографиями, казавшимися забавными во время съемки, но совершенно не подходящими для публичной демонстрации. Когда Эрике было лет двадцать пять, она состояла членом клуба «Экстрим», устраивавшего частные вечеринки для любителей выряжаться в кожу. Если глядеть на некоторые фотографии с вечеринок трезвыми глазами, едва ли можно сказать, что она выглядит на них вполне адекватной.

Но самое ужасное — там находилась видеозапись, сделанная во время отпуска в начале девяностых годов, когда они с мужем гостили у художника по стеклу Торкеля Боллингера в его летнем доме на Коста дель Соль. Во время того отпуска Эрика обнаружила у мужа явные бисексуальные наклонности, и они вместе оказались в постели у Торкеля. Отпуск проходил великолепно. Видеокамеры были еще в новинку, и созданный ими в шутку фильм, безусловно, не предназначался для просмотра с детьми.

Ящик комода оказался пуст.

Черт побери, как можно быть такой идиоткой?

На дне ящика кто-то выписал распылителем хорошо знакомые ей пять букв.

Пятница, 3 июня — суббота, 4 июня

Около четырех утра пятницы Лисбет Саландер закончила писать автобиографию и отправила копию Микаэлю Блумквисту на адрес «Stolliga_Bordet» на yahoo. После этого она просто лежала в постели, глядя в потолок.

Лисбет сообразила, что 30 мая ей исполнилось двадцать семь лет, но она даже не вспомнила о своем дне рождения. Ей уже случалось встречать очередной день рождения в неволе, когда она лежала в детской психиатрической клинике Святого Стефана, и, если дело примет скверный оборот, она рискует в будущем провести в сумасшедшем доме много таких знаменательных дат.

Мириться с этим Лисбет не собиралась.

Когда ее лишили свободы в первый раз, она едва достигла подросткового возраста. Теперь же она взрослая и обладает более значительными знаниями и навыками. Лисбет задумалась над тем, сколько ей потребуется времени, чтобы сбежать, обосноваться в безопасном месте где-нибудь за границей, раздобыть новые документы и начать новую жизнь.

Встав с кровати, Лисбет пошла в туалет и посмотрелась в зеркало. Ходила она уже нормально, не хромая. Она пощупала внешнюю сторону бедра, где пулевое ранение благополучно зажило и остался только шрам. Потом покрутила руками и подвигала туда-сюда плечами. Немного тянуло, но она чувствовала себя практически здоровой. Постучав по голове, Лисбет решила, что ее мозг не слишком пострадал от того, что его продырявила пуля.

Ей чертовски повезло.

Пока у нее не появился доступ к компьютеру, она строила планы побега из запертой палаты Сальгренской больницы.

Но доктор Андерс Юнассон и Микаэль Блумквист, снабдившие ее компьютером, нарушили первоначальные планы. Прочитав тексты Микаэля, она долго размышляла, анализировала последствия, обдумывала его план и взвешивала собственные возможности. В виде исключения она решила последовать его совету — протестировать систему. Микаэль Блумквист уверял, что ей, собственно, нечего терять, и предлагал совершенно иную возможность бежать. Если его план не сработает, ей просто придется планировать побег из клиники Святого Стефана или из какого-то другого сумасшедшего дома.

Но на самом деле к решению сыграть в предложенную Микаэлем игру ее подтолкнула жажда мести.

Лисбет ничего не прощала.

Залаченко, Бьёрк и Бьюрман мертвы.

Но Телеборьян жив.

Равно как и ее братец Рональд Нидерман. Хоть, в принципе, он и не ее проблема. Конечно, он помогал ее убивать и закапывать, но это казалось не столь важным. Если я когда-нибудь с ним столкнусь, тогда посмотрим, а пока он — проблема полиции.

Но Микаэль прав — за заговором должны стоять еще другие, неизвестные лица, искалечившие ее жизнь. Ей необходимо заполучить имена и персональные идентификационные номера этих анонимных лиц.

И в результате Лисбет решила последовать плану Микаэля и написала голую, неприукрашенную правду о своей жизни в форме сухой автобиографии на сорока страницах. Она тщательно подбирала формулировки, и каждое предложение содержало только правду. Микаэль прав: шведские СМИ уже распространили о ней настолько чудовищные утверждения, что никакие безумные откровения уже не смогут нанести дополнительный ущерб ее репутации.

Вместе с тем автобиографию нельзя было назвать полностью правдивой: Лисбет едва ли рассказала всю правду о себе и своей жизни. Это ей было совершенно ни к чему.

Вернувшись к кровати, Лисбет снова забралась под одеяло. Она испытывала какое-то непонятное раздражение. Протянув руку, она достала принесенный ей Анникой Джаннини блокнот, которым почти не пользовалась, и открыла первую страницу. Там была записана одна-единственная строчка:

(х3 + у3 = z3)

Прошлой зимой Лисбет провела несколько недель на Карибских островах, упорно размышляя над теоремой Ферма. Вернувшись в Швецию, она продолжала игру с уравнениями, пока ее не отвлекли поиски Залаченко. И теперь ее не покидало раздражающее чувство, что она когда-то нащупала решение…

Но не могла его вспомнить.

Невозможность что-то вспомнить была для Лисбет Саландер феноменом незнакомым. Она проверяла себя — заходила в Интернет и выбирала наобум несколько HTML-кодов, которые мельком просматривала, запоминала и потом воспроизводила с абсолютной точностью.

Она не утратила своей фотографической памяти, которую считала проклятием.

В голове все работало, как всегда.

За исключением того, что она вроде бы помнила, что нашла решение теоремы Ферма, но не могла сообразить, как, когда или где.

Главное, она не испытывала к этой загадке никакого интереса. Теорема Ферма ее больше не увлекала. Именно так Лисбет и была устроена — она увлекалась какой-нибудь загадкой, но, разгадав ее, сразу теряла к ней интерес.

Именно такое ощущение у нее и было по отношению к теореме Ферма. Она перестала быть неким чертиком на плече, который постоянно требовал внимания и дразнил ее ум. Просто какая-то маленькая формула, несколько закорючек на листе бумаги, и Лисбет не испытывала ни малейшего желания за нее браться.

Это ее беспокоило. Она отложила блокнот.

Надо бы поспать.

Вместо этого Лисбет достала компьютер и вышла в Интернет. Немного подумав, она зашла на жесткий диск Драгана Арманского, который еще не посещала с тех пор, как заполучила компьютер. Арманский сотрудничает с Микаэлем Блумквистом, но особой необходимости читать, чем он занимается, она не ощущала.