Месть троллей - Кристоф Хардебуш

— Он был хорошим другом, — решительно сказала юная влахака и улыбнулась Стену.

— Он был лучшим другом, какого только можно было желать. Мне не хватает его.

— Мне тоже, — прошептала Флорес, затем развернулась и посмотрела на Стена. — Это не твоя вина.

— В капелле он сказал, что всегда знал, что умрет, находясь рядом со мной. Вся эта затея была безумием, я…

— Ерунда, — резко перебила она его. — Он давно боролся. Еще до того, как ты в первый раз сделал вылазку в Дабран. Он понимал, что это опасно, и осознанно пошел на риск. Не оскорбляй его память. Он не был твоей марионеткой, Стен. Он делал то, что считал нужным. До самого конца!

Ее брат молча посмотрел на свежую могилу, а потом перевел взгляд на Флорес.

— Он был героем. Он никогда не думал о себе и был лучшим из нас двоих. Но никто не напишет песен о нем, никто не будет воспевать его деяния. Проклятье! А если мы проиграем войну, то его имя вообще будет забыто, — горько сказал Стен. — При этом, когда люди говорят обо мне и моих трижды проклятых геройских поступках, на самом деле они говорят о нем.

— Нет, брат, — тихо возразила Флорес. — Он был хорошим человеком, но в этой борьбе только ты сможешь повести влахаков, — она умолкла на мгновение. — И что бы ни произошло, мы двое никогда не забудем Натиоле.

Ее брат кивнул.

— Никогда.

Они стояли и думали о своем друге, чье тело лежало перед ними в холодной земле.

— Ты будешь ждать в Дезе? — неожиданно спросил Стен, и Флорес смахнула мокрые темные пряди с лица.

— Я не знаю. Мне нужно подумать над этим.

— Дождись меня, сестра. Сейчас у нас нет времени и возможности… Но позволь нам устроить совместные поминки: ты, я и Висиния, — настойчиво попросил ее Стен.

Флорес медленно кивнула.

— Хорошо, я дождусь. И раздобуду для нас пару бочонков хорошего красного вина с южных виноградников. Но при вашей жизни…

— Да, я знаю. Спасибо, Флорес. Ты спасла нас.

— Ты мой брат, Стен. И постоянно попадаешь в неприятности.

— Понятно. Ты намного благоразумнее меня. Определенно! — подтрунил над ней Стен. — Что там было с тем кузнецом-подмастерьем? Ионна чуть до потолка не взвилась…

Флорес рассмеялась при воспоминании этой старой истории и ответила:

— У него появлялись ямочки, когда он смеялся, Стен. Ямочки…

Прежде чем брат успел ответить, Висиния позвала их из хижины:

— Идите есть, пока не остыло!

Брат и сестра вернулись в хижину, где Вангелиу выдал им по миске с густым супом. Гости жадно поглощали нехитрую, но исключительно вкусную еду.

Сарган тоже проснулся и ел с таким же аппетитом, что и остальные. Стен неожиданно спросил дирийца:

— Зачем ты пришел к троллям?

Через несколько мгновений обдумывания рыжий ответил:

— Давай подождем, пока они проснутся. Тогда мы сможем поговорить. Все вместе.

Подняв брови, Стен пристально смотрел на маленького чужестранца, но потом пожал плечами и сказал:

— Хорошо.

— Ну и как идут дела у писателя? — неприязненно спросила Флорес.

— Могло быть и лучше, — признался дириец, — хотя здесь достаточно объектов для описания.

— Кстати, спасибо, — ответила Флорес и улыбнулась коротышке, который тоже улыбнулся в ответ.

— Как там, в империи? — с любопытством поинтересовалась она, и его улыбка стала еще шире.

— Цивилизованно. Чудесно. Города размером с эту страну. На каждом углу чудеса, на рынках продается любой товар, который только можно себе представить! — красочно восхвалял он свою родину, и Флорес не удержалась от смеха.

— Это звучит многообещающе, — ответила она. Он кивнул.

— Не звучит! Так и есть! А почему ты спрашиваешь?

— Обычное любопытство? — ответила она вопросом на вопрос, но потом серьезно добавила: — Потому что я спрашиваю себя, куда податься, когда начнется война.

— Ты всегда будешь желанным гостем на моей родине. Но сейчас путь туда будет тяжелым: скоро зима, а перевалы и сейчас практически непроходимы, — вздохнув, пояснил Сарган.

— Точно. Но на следующий год можно будет попробовать.

— Если хочешь, отправляйся со мной, я не собираюсь слишком долго здесь задерживаться, — улыбнулся дириец. — И рядом со мной одно свободное место, — заявил он с двусмысленной улыбкой.

Флорес нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня только три жены, — рассмеялся Сарган и подмигнул ей. — Могу взять себе еще одну!

— Что? Ты имеешь в виду замужество? — взорвалась Флорес, и рыжий радостно кивнул.

Флорес уже хотела ответить что-то злое, но перехватила улыбку Стена и поняла: «Он просто шутит».

— У меня тяжелый характер, — громко сказала она. — Боюсь, что не потерплю присутствие других женщин!

— Это так, — вмешался ее брат. — Если ты возьмешь ее с собой, то через неделю у тебя будет только одна жена.

— А что станет с моими тремя сыновьями и четырьмя дочерьми? — спросил Сарган с наигранным отчаянием. — Кто будет заботиться о них?

— Я — нет, — твердо заявила Флорес. — Я хочу посмотреть империю, а не нянчиться с твоими шалунами.

— Тогда я не смогу взять тебя в жены, — пожав плечами, почти серьезно сказал дириец.

— У тебя действительно три жены и семь детей? — с любопытством спросил Костин, и когда Сарган, неожиданно посерьезнев, кивнул, маленький влахак заявил: — Ты, должно быть, очень богатый писатель, к тому же терпеливый… как осел!

— Я много путешествую, — просто ответил Сарган, что вызвало общий приступ веселья.

После еды и разговоров усталость все же одолела Флорес, и она поудобнее устроилась у маленького камина, где под шушуканье остальных медленно погрузилась в сон.

Ее видения были на удивление спокойными и приносящими отдых. Сны переплетались. После пробуждения она еще некоторое время не могла прийти в себя, но это не были кошмары, просто запутанные и не связанные друг с другом грезы. Выглянув наружу, Флорес увидела, что опускаются сумерки. Все еще шел дождь, и похоже было, что закончится он не скоро. Некоторые спали, зато наконец-то Сухаи пришел в себя. Он все еще был бледен, но уже мог сидеть и даже ел суп.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Флорес у юного дворянина, который мужественно улыбнулся наемнице.

— Терпимо. Рука болит, но Вангелиу говорит, что кости стоят правильно.

— Переломы всегда болезненны, — согласилась с ним Флорес. Среди ранений воительницы уже числились и переломы.

— Я мог бы быть уже мертв, — заявил Сухаи. — Мы все были бы мертвы, если бы не эти чудовища.