Перекресток времен. Новые россы - Андрей Захаров

– В нашем времени тоже такой человек имеется. Эрик фон Деникен. Он даже книжку написал – «Колесницы богов», о пришельцах, сотворивших нашу цивилизацию, – поддержал профессора Уваров. – Но, дорогие товарищи и господа, мы отвлеклись. Давайте вернемся, как говорится, к нашим баранам… Что нам делать?

– Разрешите?! – поднял руку Новицкий. Заметив кивок Климовича, ротмистр встал. – Я поддерживаю господина профессора в отношении технического прогресса. Все мы здесь в основном люди военные и хорошо понимаем, что отлично оснащенная и обученная армия, хоть и небольшая, сможет победить огромные толпы неорганизованных дикарей. Историей это доказано. И нашей, и всемирной. Не буду углубляться в подробности. Предлагаю. Начиная с завтрашнего дня готовить такую армию исходя из местных условий. Я уже имел честь общаться с воинами-уаминка. И доложу вам, что по физической подготовке они превосходят наших солдат. Они прекрасно обращаются со своим примитивным оружием, отлично маскируются. Если, не дай бог, между нами случится рукопашный бой, то мы можем проиграть. Единственное наше преимущество – огнестрельное оружие и организация военного дела.

– А лошади? Ведь индейцы боялись лошадей испанцев?

– Да. Поначалу они испугались наших лошадей. Но сейчас уже нет, привыкли к ним. То же самое будет и с другими. Если мы не наладим производство боеприпасов или что-то подобное, то вынуждены будем вскоре перейти на холодное оружие. Пополнения у нас нет, да и вряд ли будет. Вот тогда враги просто раздавят нас своей численностью, – продолжил Новицкий. – Предлагаю привлечь к совместным действиям и народ-уаминка. Им на радость, и нам польза.

Климович обратился к Лене:

– Лена, а вы не узнавали у жреца, кого поддерживают в этой гражданской войне уаминка – Уаскара или Атауальпу?

– Прямо он не ответил. Вроде бы пока нейтральны. Но у вождя сейчас сын в Хосхо. Это они так Куско называют, на старый лад. Столицу империи – город Хосхо, «пуп земли», Куско назвали уже испанцы, на свой манер, – пояснила девушка. – Там сейчас правит Уаскар.

– Значит, сын вождя – в заложниках. Воевать с Уаскаром вождь не будет, – сделал вывод Алексей Аркадьевич. – Атауальпа должен победить только в одна тысяча пятьсот тридцать втором году, у нас в запасе есть еще два года… Пока они бьются между собой, нам надо все успеть.

– Командир! А может, нам в Россию рвануть, а? – вдруг предложил Дулевич. – А что? По Амазонке спустимся в Атлантику, там построим корабли, и айда, хлопцы, в Россию-матушку!

– Так нас там и ждут с распростертыми объятиями! – рассмеялся Невзоров. – Вы хоть знаете, что сейчас происходит на Руси? Какое государство и кто правит?

– Если сейчас одна тысяча пятьсот тридцатый год, то Иван Четвертый, которого Грозным прозвали, только родился. Правит его отец Василий Третий. И не Россия она, а Московия. Россией станет только при Петре Первом, – вмешался Левковский. – И нас действительно там никто не ждет. А если и появимся, то сразу головы наши полетят. Чужие мы для нынешней Руси. Это первое. Теперь – второе. Вы представляете, сколько отсюда добираться до Амазонки? Тысячи километров через горы, дикую сельву и джунгли, кишащие гнусом и разной мерзостью. А у нас – старики, женщины и дети. Мы все по дороге погибнем. Поэтому, как я и предлагал, надо нам обживаться здесь. Другого выхода нет!

Народ еще немного пошумел, обсуждая различные предложения и свои возможности. Подпоручик Костромин, как возглавивший техническое обеспечение отряда, еще раз попросил всех переговорить с людьми, найти нераскрытых умельцев и специалистов в разных областях. Люди уже немного успокоились и теперь могут показать, что они знают и умеют. По предложению Ольховского и Уварова, на реке, протекающей через расщелину, где дорога вела в карьер, – самое лучшее место для будущего кузнечного цеха или даже металлургического завода. И до сырья рукой подать, топливо рядом – лес, а бурное течение реки будет хорошим движителем для станков. Да и подальше от города, воздух чище от издержек производства. Они даже место присмотрели, когда назад возвращались. Там же, но чуть ниже, можно построить и лесопилку, благо любой древесины полно. На том и порешили. Полина, как председатель женского комитета, поблагодарила за организацию школы для детей и предложила, чтобы в школе преподавали и язык кечуа, на котором разговаривает большинство местных жителей. Также решили предложить вождю направить в школу и детей-уаминка. Детям будет лучше в будущем общаться, да и местных к себе приучим.

Когда народ разошелся, Климович попросил остаться Уварова, Невзорова, Новицкого и Бондарева.

– Товарищи! Я надеюсь, что после всего, что с нами случилось, мы стали товарищами. Не по политическим взглядам, а по жизни, – промолвил командир полка. – Я приглашаю вас к себе домой. Екатерина Валерьевна такой ужин приготовила! Пальчики оближете! Да и по душам поговорить время пришло! Без чинов!

Офицеры переглянулись между собой, промолчали. Но никто не отказался.

Как-то само собой вышло, что между советским (красным) командиром полка Климовичем Алексеем Аркадьевичем и вдовой белогвардейского офицера графиней Екатериной Валерьевной Аракчеевой возникло чувство. Сначала, когда Климович был тяжело ранен, ухаживанию за ним медицинской сестры никто не придавал значения, так положено: медработник выхаживает раненого. Но со временем простое общение переросло в долгие разговоры о жизни, узнавании друг друга, выяснилось, что оба родом из одного района Москвы, когда-то гуляли по одним улицам и паркам. Так, слово за слово, возникла взаимная симпатия, а потом и любовь. Сначала оба стеснялись, но солдатская молва быстро разносит слухи, и вот в один из дней уже на новом месте Алексей Аркадьевич прямо предложил Екатерине Валерьевне стать его женой. И она не отказалась.

– Здравствуйте, господа! Пожалуйте в гостиную! Мы сейчас с Нюрой все приготовим, – приветливо встретила гостей хозяйка, подозвав свою молодую помощницу, тоже из девятнадцатого года.

Новый дом командира полка в сравнении с его комнатушкой в казарме для холостяков показался Уварову очень уютным. Здесь все было сделано в традициях начала двадцатого века. Этому способствовали вещи, найденные в полуторке Дрынько, а также умение хозяйки создавать уют.

«А кресла, стол и скамьи сделали солдаты-умельцы! Уважают командира! – подумал Олег. – Значит, есть за что».

– Прошу рассаживаться, где кто желает! Ужин сейчас будет подан, – пригласил всех Климович, пройдя к деревянному креслу. Его нога хоть и зажила, но Алексей Аркадьевич продолжал прихрамывать и пока ходил с палочкой.

Когда все расселись, Климович обратился к Невзорову:

– Борис Иванович, прошу прощения! К своему стыду, я так и не поинтересовался вашей жизнью раньше. Если это не секрет, конечно…

– Да никакого секрета нет, Алексей Аркадьевич, – смутился Невзоров. – Я ведь не кадровый военный. Из мещан, призван из запаса. Был учителем в школе, но начавшаяся мировая война изменила все мои планы. В четырнадцатом году окончил ускоренный курс Алексеевского военного училища в Москве и в чине прапорщика был направлен на Юго-Западный фронт. Командовал сначала полуротой, затем ротой, даже батальоном некоторое время. Вы же знаете, как тогда офицерский состав выбивали. Первых кадровых почти не осталось. В шестнадцатом году участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. За что получил чин капитана. Имею награды. После революции солдаты избрали меня командиром полка. В начале тысяча девятьсот восемнадцатого года, находясь в отпуске по ранению в родных краях, узнал, что наш полк расформировали. Снова пошел учительствовать. А в апреле девятнадцатого призвали в Добровольческую армию. Холост, детьми не обзавелся. Вот и вся моя история.