Шотландия: Путешествие по Британии - Генри Воллам Мортон

Я уже упоминал, что не играю в гольф, и наверное, по этой причине чувствовал себя в Сент-Эндрюсе не вполне уютно. Примерно так же, как чувствовал бы себя христианин в Мекке или же неверный в центре Иерусалима. Я был здесь чужаком, человеком, который не помнил, что делал Том Моррис много лет назад или что совсем недавно сделали Гарри Уордон или Бобби Джонс.

Я мог только с почтением взирать на клуб, который возвышался на берегу моря, подобно кусочку Пэлл-Мэлл, выехавшей на каникулы. Но, даже будучи непосвященным иностранцем в этом королевстве гольфа, я невольно проникся важностью момента. Мне уже не казалась странной та торжественная серьезность, с которой обставлялось в общем-то простое действие — первый, «церемониальный» удар по мячу нового капитана.

Толпа тем временем росла. Казалось, все население Сент-Эндрюса собралось в это утро на территории гольф-клуба. Люди толпились вокруг поля, стояли на ступеньках здания, тихо переговариваясь в ожидании предстоящей церемонии. Это был самый важный день в жизни города, и никто не хотел пропустить столь значительное событие. В городе, где все и вся связано с гольфом, каждый горожанин — будь то мужчина или женщина — чувствовал себя обязанным увидеть, как новый капитан взмахнет драйвером и пошлет мяч на фервей первой метки. Вокруг поля собралось огромное количество кэдди, представителей особого племени, чем-то напоминающих мальчиков из беговой конюшни или ассистентов профессиональных рыболовов. На церемонии вступления в должность нового капитана кэдди нередко устраивают настоящую свалку за мяч, ведь тот, кто принесет его, станет обладателем золотого соверена. И вот они стоят, перетаптываясь на утренней прохладе, сосредоточенные, безразличные ко всему остальному — так, будто им заранее известны все язвительные шуточки, которые завтра появятся на страницах «Панча».

Терраса постепенно заполняется людьми. Мужчины и женщины стоят, с удовольствием глядя на площадку для игры и земляные скамьи, устроенные вокруг. Наконец появляется новый капитан — пожилой мужчина в ярком костюме с брюками гольф. Он идет в сопровождении своего предшественника, человека, который на протяжении предыдущего года исполнял функции капитана гольф-клуба. Теперь внимание публики разделяется между этой парочкой и служителями клуба, которые закладывают заряд в допотопную пушку.

Старина Эндрю Керколди, профессионал «РЭЭ», чье имя известно во всем мире, наклоняется и устанавливает мяч на первом ти. Этот человек на короткой ноге с коронованными особами, те называют его попросту «Эндрю». Керколди славится своей прямолинейностью, и не раз высказывал нелицеприятное мнение в адрес палаты лордов. Когда несколько лет назад принц Уэльский прибыл в Сент-Эндрюс, чтобы занять пост капитана гольф-клуба, Керколди презрительно осмотрел его снаряжение и заявил, что с такими клюшками впору только в детский хоккей играть! Он является своеобразной легендой Сент-Эндрюса. Город гордится тем, что этот человек уже на протяжении двадцати двух лет выставляет мяч для «церемониального» удара.

Вот и сейчас все затаили дыхание. Кэдди поспешно рассредоточились по площадке, приготовившись к решающему броску. Толпа горожан глядела на нового капитана с тем благоговением, с каким верующие в прошлом наблюдали за жертвоприношением верховного жреца.

Капитан размахнулся, репетируя предстоящий удар. Затем окинул внимательным взглядом поле.

Я подумал, как будет ужасно, если он сейчас промажет! Перед моим мысленным взором возникла жуткая картина: десятки баронетов, умерших от позора; старинные помещичьи семьи, лишившиеся своих наследников; серые камни, которые выпадают из здания «РЭЭ» — словно на город нежданно-негаданно обрушилось землетрясение.

— А так случалось, чтобы капитан промахнулся? — шепотом спросил я у стоявшего рядом друга.

— Нет, — строго ответили мне, — но неоднократно бывало, что он «срезал» мяч или портил подачу.

Это прозвучало ужасно. Я умолк, не желая развивать тему. Просто стоял и молился в душе, чтобы нынешний капитан ничего не испортил и не «срезал».

Вот он вскинул руку в предупреждающем жесте. Грохнула маленькая морская пушечка, белый мячик взмыл в воздух и полетел в тот конец площадки, где замерла в ожидании толпа кэдди. Когда он преодолел больше половины траектории и пошел на спуск, все кэдди сорвались с места. Церемония, которая начиналась как степенная игра в гольф, мгновенно превратилась в свалку, обычно сопутствующую регби. Кэдди сражались за мяч, как стая голодных чаек за рыбу. Все перемешалось, образовалась форменная куча-мала: взлетающие руки, брыкающиеся ноги. Время от времени кто-то откатывался в сторону, бережно баюкая пораненные пальцы. Наконец из общей массы вывалился взъерошенный молодой человек с мячиком в руках и ринулся в нашу сторону. На него сразу же налетела толпа репортеров.

— Как вам это удалось? — наперебой спрашивали они.

— Я оказался в самом низу, — отвечал паренек с подкупающей искренностью, — и кто-то толкнул мяч ко мне. Так что я просто лег на него и не вставал.

В сопровождении репортеров он подошел к капитану, обменялся с ним рукопожатием и получил свой золотой соверен. На этом собственно церемония окончилась. Сент-Эндрюс получил нового капитана. Парламент, регламентирующий законодательство гольфа, приветствовал своего временного премьер-министра. Во всем мире игроки в гольф могли спокойно проводить подачи, промахиваться, зная, что где-то в Шотландии, в священной столице гольфа, установилась новая власть, которая распространяется на все, даже самые удаленные площадки.

И новый капитан, порадовавший публику хорошим ударом и получивший свою порцию поздравлений, мог с чувством исполненного долга удалиться и приступить к «срезанию» традиционного яйца всмятку.

8

Я направлялся к Стерлингу кружным путем, оставляя в стороне Купар и Кинросс. По дороге я размышлял над правописанием слова «гольф». В Сент-Эндрюсе мне доводилось слышать три различных варианта произношения: «гофф», «гауфф» и «го-ль-ф».

Интеллигентные шотландцы исключают сочетание «ль» из этого слова, необразованные говорят «гауфф», а англичане настаивают на букве «л».

Лично я категорически не согласен с последним вариантом. И вот почему: по правилам английской грамматики в словах наподобие «calf» и «half» звук «л» опускается, и нет причин делать исключение для «golf». Следовательно, слово надо произносить как «гофф», а поклонников этой игры называть не иначе как «гофферами».

Во времена правления Марии Стюарт слово звучало как «гойф» — то есть без всякой буквы «л». В 1669 году увидела свет трагикомедия Т. Шэдуэлла «Королевская пастушка», в которой есть такая песенка:

Так жизнь проводим мы, веселью предаемся,

Повсюду и везде играем и смеемся;

Ловитвы, мяч, шары и кегли у канавы,

А с ними гойф и прочие забавы.

Xор: Веселимся, не грустим и уныния не знаем

И девиц пригожих мы в наши игры вовлекаем.

Бейли включает данное слово в свой словарь, изданный в 1728 году, и поясняет: «Гофф — разновидность игры в мяч».