Eve. Век эмпирей - Тони Гонзалес

Санитар отступил; Кейтан обнял ее за плечи.

— Карин… — сказал он.

— Что вы… как… — простонала она, готовая вот-вот расплакаться.

— Тш-ш, — произнес он, крепче обнимая ее. — Сейчас нет времени для слез, Карин… охрана, которая сделала это с вами, — часть сети Карсота. Люди, с которыми я пришел теперь, должны вывести вас отсюда. Вы понимаете меня?

Она сидела, держа марлю, в оцепенении и замешательстве, которые перерастали в гнев.

— Две минуты, сэр, — услышала она. «Кто-то обращается к Кейтан Юну „сэр“?»

— Карин, слушайте меня, — сказал он. — Вы были бы убиты, если бы мы не прибыли. Это все.

Она чувствовала, что он помог ей встать на ноги, и гнев увеличился десятикратно, тем более что она осознала, что наполовину обнажена; вид ее порванной одежды на полу сделал ее разъяренной.

«Это действительно случилось со мной?»

— Можно ли чем-то ее укрыть, — потребовал Кейтан.

— Нет времени, — ответил санитар. — Мы должны уходить. Немедленно.

Карин увидела нереальную сцену: тот охранник, который пытался ее насиловать, лежал на спине, также полуголый; бруторы-охранники стояли на его руках и ногах, не позволяя шевельнуться.

— Что с ним собираются делать? — спросила она.

Санитар с нежными глазами отцепил оружие.

— Сэр… — сказал он, показывая, что сейчас произойдет.

— Карин, пора уходить из офиса, — предупредил Кейтан.

— Нет, — сказала она, и в этот момент каждый «гвардеец» в помещении обернулся к ней. — Я хочу это видеть.

Регион Великие Пустоши, созвездие T-W4L3

Система H9S-WC

По мере того как проходили часы, как оставалось позади пространство, для Карин Мидулар становилось все труднее понять, какая часть ее кошмара была наиболее отвратительна.

И преследование, и месть оставили столь же грязный след в ее душе, сколь грязной она чувствовала себя физически. Простая и убийственная правда была в наблюдении расправы над насильником — это зрелище принесло удовлетворение, хотя не содержало ни на гран благопристойности.

На это накладывалось парадоксальное поведение санитара: его добрые слова, сочувствие в его глазах и странные инструменты, медпакеты и оружие, которыми он и лечил, и калечил без колебания.

Память еще и еще раз воскрешала детали: приглушенный чпок выстрела, влажный треск разорванного черепа и растекающихся мозгов, ни с чем не сравнимый запах крови. Это было ужасно и безобразно; и все же странным образом доставляло удовольствие.

Лицо Кейтана то освещалось, то затемнялось, как судно — этот атакующий фрегат класса «Волк», на котором они мчались от системы к системе, к неизвестной конечной точке. В этот момент Кейтан заговорил.

— Вы не перестаете себе удивляться? — сказал он наконец.

Она смотрела на его маленькую, хрупкую фигуру, которая внезапно показалась ей более сильной, чем она помнила.

— Я продолжаю думать о том, что случилось бы, если бы вы не появились, — сказала она. — И о том, как все было выполнено.

— Та пуля была актом милосердия, — свирепо сказал Кейтан. — Он заслужил куда худшего.

Карин вспоминала ирреальную сцену в бараках: множество республиканских гвардейцев вокруг, парализованных иммобилизационными воротниками; и среди них множество мертвых тел, лежащих в лужах крови, все убиты выстрелами в упор. Она вспомнила, что люди Кейтана отметили каждый труп маленьким устройством.

— Что ваши солдаты помещали на тела? — спросила она.

— Датчики, — ответил Кейтан, — подтверждающее свидетельство их измены… более чем достаточно, чтобы привлечь любого из них к законному суду. Старшие не убивают без серьезного основания.

— Вы действительно везете меня к ним?

— О да, — сказал он, указывая в иллюминатор. — В Святилище.

Ее глаза расширились, когда она увидела, что таккеры летят неподалеку.

— Как это возможно? — спросила она, показывая всю свою уязвимость. — «Враги» Республики, летящие рядом с нами…

— Минматары, летящие с нами, — с улыбкой поправил Кейтан. — Вы напоминаете мне момент, когда я увидел это впервые…

Когда Святилище — красивые сине-зеленые сферы и огромная армада, окружающая их, — предстало взору, она затаила дыхание.

— Те самые титаны? — уточнила она, указывая на самые огромные сооружения во флоте.

— Да, — сказал Кейтан, поражаясь эпической демонстрации судов. — Всего их три, один для каждой целевой группы, собирающейся развернуть наибольшую военную кампанию в истории нашей расы.

— Но это принесет ужасы Республике! — она задыхалась, пораженная явным множеством огневой мощи перед нею: тысячи минматарских военных кораблей плыли впереди, их красно-оранжевые плазменные инверсионные следы освещали окружающее пространство подобно пламенной туманности. — Все, для чего мы работали, будет потеряно!

— Карин, — произнес он торжественно. — Нас слишком долго насиловали.

Она посмотрела на него взглядом убийцы, но он все равно продолжал.

— Несправедливость, которую вы испытали, случилась однажды. Для миллионов других, живущих в Империи, это случается каждый день. КОНКОРД позволяет этому существовать, Карин. Те военные корабли, которые вы видите, призваны удостоверить, что правосудию кто-то служит — так же, как правосудие служило вам, и с той же справедливостью, усиливающей возможности нашей расы.

Перед одним из титанов открылся портал; судно сделало скачок, оставив после себя циркулирующий вихрь.

— Старшие будут действовать там, где правительство терпело неудачу. Это — наше время. Теперь, пожалуйста, извините меня, — сказал он, в то время как армада начала проходить через портал. — Я обещал КОНКОРДу выполнить кое-что.

Регион Эссенс, созвездие Крест

Система Алгогиль, планета XIII

Испытательная станция флота Федерации

Речи, которым, казалось, никогда не будет конца, и церемония награждения, последовавшая за ними, завершились без особого энтузиазма.

Лейтенанту Корвину Лирсу преподнесли «Крылья Доблести» за его участие в битве на Малкалене — темное пятно в истории отношений галленте и калдари, последствиям которых только предстояло развернуться. Награда за «выдающееся выполнение боевого задания в условиях непреодолимых тактических обстоятельств» являла собой платиновую эмблему на металлической пластине, на которой золотом была выгравирована подпись гранд-адмирала Анвента Этеррера. Впервые в этом поколении «Крылья» достались действительному военнослужащему, что делало Корвина единственным обладателем награды и было предметом зависти для каждого пилота во флоте Федерации.