Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Но Кан Ювэй при этом отнюдь не ограничивался китайской традицией. Он упорно изучал западную мысль и историю европейских стран — в первую очередь историю их общественно-политического развития. Выделял Петра I, сумевшего вывести Россию в ряд сильнейших держав. На Востоке его особенно интересовал ход реформ в Турции и Японии. Кан Ювэй писал: «Государства, вставшие на путь реформ обрели силу, сохранившие же приверженность прежнему исчезли. Современные проблемы Китая состоят в стремлении опереться на старые установления и в отсутствии понимания того, как встать на дорогу перемен».

В 1895 г. Кан Ювэй прибыл в Пекин для сдачи экзаменов на высшую ученую степень цзиньши. Там его и застало известие о бесславном для его страны мирном договоре, заключенном с Японией. Потрясенный, он вместе со своим любимым учеником Лян Цичао составил «Меморандум из 10 000 иероглифов» на имя императора Гуансюя, а впоследствии направил ему несколько докладных записок. Предлагаемые им меры по модернизации страны были многообразны: от введения конституционно-монархической формы правления по британскому образцу, с ее парламентской системой формирования правительств, до строительства по всей Поднебесной тысячи храмов для поклонения Конфуцию и провозглашения конфуцианства государственной религией — чтобы поддержать традиционную духовность народа. Предлагалось ввести новое летосчисление: не по фрагментарным девизам периодов правления конкретных Сынов Неба и 60-летним циклам, а по сплошной временной шкале, берущей начало от дня рождения Учителя Куна. Лично императору предлагалось взять побольше власти в свои руки и окружить себя советниками из числа сторонников преобразований — в известной мере это было личным выпадом против императрицы Цыси.

Свои идеи Кан Ювэй распространял на постоянно проводимых им лекциях, а также с помощью многочисленных газетных публикаций (со свободой слова дела в цинской империи обстояли не так уж плохо). Образовалось «научное общество» со множеством отделений, объединившее его сторонников.

Ученики Кан Ювэя в своих взглядах шли еще дальше. Они выступали за отказ от монархии в принципе, потому что в конечном итоге ее единственная цель — самосохранение. Другие покушались на еще более глубокие ментальные устои, критикуя то, что Конфуций определил как основополагающие «три связи»: покорность подданных правителю, сына — отцу, жены — мужу.

Многим, даже достаточно широко мыслящим людям стало казаться, что дело заходит слишком далеко. Ведь главная опора государства — чиновники, всего добились в жизни благодаря верности конфуцианской традиции. Так же, как и вся образованная элита — от профессоров Академии Ханьлинь до учительствующих в сельской школе нечиновных шэньши. В конце концов, самому Кан Ювэю принадлежали слова: «Все, чем гордится Запад, существовало у нас тысячи лет назад». Но тут случилось удивительное — император Гуансюй удостоил Кан Ювэя аудиенции.

* * *

Гуансюй хоть и не был человеком энергичным, но в высокой образованности, в любознательности ему отказать было нельзя — в чем немалая заслуга принадлежала его воспитателю Вэн Тунхэ. С ранних лет в круге интересов императора большое место занимали Запад и западная культура. В течение трех лет он изучал европейские языки, занимался с преподавателями-иностранцами. Цыси в конце концов встревожилась и приказала отобрать у племянника западные книги.

Но юноша взрослел и начинал проявлять все больше самостоятельности. Хотя тетка не только отстраняла его от государственных дел, но и бесцеремонно вмешивалась в его личную жизнь. Она не допустила его женитьбы на любимой наложнице, к которой он испытывал настоящее чувство, и назначила ему в супруги знатную маньчжурку, к которой Гуансюй был совершенно равнодушен.

При дворе сложились тогда две враждебные группировки знати. Члены той, к которой благоволила императрица, имели своими сторонниками многих высокопоставленных чиновников — выходцев из северных провинций. Они не хотели дальнейшего углубления реформ, а во внешней политике рассчитывали на поддержку России. Их соперникам (в том числе наставнику императора Вэн Тунхэ) были ближе взгляды более прогрессивно настроенных уроженцев Юга, хотя и они считали, что осторожность — прежде всего. Внешними ориентирами для них были Англия и Япония.

И вот в начале 1898 г., после продолжавшейся несколько часов беседы с Кан Ювэем, двадцатисемилетний император Гуансюй решает опереться на него и на его сторонников. При монаршей поддержке было образовано «Общество укрепления государства», призванное обеспечить широкую поддержку реформам — оно располагало собственными газетами и книгоиздательствами. Был принят основополагающий документ — указ «Об установлении основной линии государственной политики», в котором главная цель была определена как превращение Поднебесной в сильную независимую державу.

О серьезности намерений императора говорили изменения, внесенные в структуру государственного аппарата. В дополнение к шести традиционным центральным ведомствам были образованы новые, призванные заниматься промышленностью, торговлей, добычей полезных ископаемых, сельским хозяйством и железными дорогами.

Указы следовали один за другим, всего их было издано свыше шестидесяти. Для реформаторов особенно отрадно было то, что государь разделял их взгляды на необходимость развития национального предпринимательства — в отличие от прежней опоры почти исключительно на казенный сектор. В указах нашли отражение почти все пункты их программных требований — кроме конституции и представительных органов (парламента). Но даже по этим вопросам император считал возможной дальнейшую дискуссию.

Встревожилась не только консервативная придворная партия — насторожилось и абсолютное большинство чиновников. Ведь уже велись разговоры о реорганизации экзаменационной системы и системы образования — они должны были пополниться современными научными дисциплинами, а это могло выдернуть циновку из-под очень многих шэньши со старообразным складом ума. Существенные изменения должны были произойти также в армии и на флоте.

* * *

Странно, но императрица Цыси вела себя так, будто ничего не происходит. Она только удалила из окружения Гуансюя наиболее преданного и близкого ему человека — воспитателя Вэн Тунхэ. Но когда император ввел в правительство целую группу реформаторов, в том числе наиболее радикального из них — Тань Сытуна, она не возражала.

Однако от ее по-прежнему зорких глаз (императрице перевалило за шестьдесят) не ускользало ничего, через своих осведомителей она была в курсе всех дел и всех мыслей. И период смелых затей и радужных ожиданий оказался очень непродолжительным — он вошел в историю под названием «100 дней реформ» (от 11 июня — даты выхода первого императорского указа до 21 сентября 1898 г.).

Цыси готовилась нанести решительный удар, с арестами и казнями. Она наметила его на октябрь, на время проведения традиционного смотра войск в Тяньцзине. На пост губернатора столичной провинции предусмотрительно был назначен верный ей сановник — маньчжур Жун Лу.

Однако и реформаторы не благодушествовали. Они готовили государственный переворот. Предполагалось, что будет издан указ о переносе столицы империи в Шанхай, и туда немедленно переберется та часть правительства и прочих придворных, которая на их стороне. Но, узнав о намерениях Цыси и ее клики, они вступили в переговоры с самым популярным тогда генералом, упоминавшимся уже Юань Шикаем, отличившимся во время боев с японцами в Корее. Он возглавлял наиболее боеспособные, вооруженные и подготовленные по западному образцу части, расположенные близ Пекина. Генерал сразу же выразил готовность выступить на стороне императора и реформаторов. Во время личной встречи Гуансюй услышал от него такое верноподданническое заявление: «Убить Жун Лу так же легко, как расправиться с собакой».