Красный волк - Н. Свидрицкая

уже вооружённый топором и ножом. Двое убитых ещё умирали в собственной крови; покалеченный гаранин пытался приподняться, отчаянно ругаясь и требуя помощи. Шхарианка, взмахнув катаной, прекратила и его жалобы, и просьбы. С вызовом посмотрела на Оша. Она была очень красива. Матриархат Шхара был иного рода, нежели женская власть Кинтаны — в отличие от кинтанианских леди, шхарианки своей красотой не пренебрегали. Вообще, культ сексапильности и чувственной власти над противоположным полом на Шхаре был так же силён, как и на Земле. Зена, королева воинов, вместе с Рыжей Соней удавилась бы со злости, увидев эту воительницу, в которой сексапильность сочеталась с волей, холодным умом, властностью и мастерством. Земные амазонки — одна из распространённых мужских фантазий о дикой воительнице, которая в итоге покоряется сильному мужчине, — в подмётки ей не годились. Она настолько верила в свою власть и в превосходство женщины над мужчиной, что была для Оша менее серьёзным противником, чем могла бы быть.

Не смотря на то, что безоружный кинтанианин только что, не напрягаясь, в мгновение ока убил двоих из них и завладел их оружием, они ещё не поняли, что происходит. Впрочем, насторожиться это их заставило, и во второй раз на Оша напали только гаранин с секирами и двое кинтаниан. Атаку они построили грамотно; будь Ош даже суперменом, ему не удалось бы увернуться и избежать хотя бы одного из нападающих. Он и не уворачивался, а устремился им навстречу. Ему надолго запомнилось выражение лица гаранина, который вложил всю мощь удара туда, где Ош должен был очутиться, продолжая свой стремительный бросок, и со свистом разрубил секирами пустоту. А Ош, застывший в середине стремительного броска, тут же ударил, обеими руками, топором вспарывая грудную клетку гаранина, а ножом пронзая горло одного из кинтаниан. Завершая движение и бросая оружие, в прыжке, разворачиваясь, он ногой сломал шею последнему из кинтаниан и подхватил его нож, уклоняясь от сверкающего вихря, в который превратились катаны.

Всё предыдущее действо заняло не больше двух минут — большая часть которых ушла на приглядывание друг к другу. Теперь все поняли, что происходит, и кто очутился на арене. Только клык-офицеры умели останавливать себя в самом стремительном броске и фиксировать своё тело в любом положении, игнорируя законы физики. Но даже не в этом заключался весь ужас. Они умели не только это, и Мел с Ваем уже жестоко упрекали друг друга за то, что не обшарили Оша получше на предмет не только оружия. А на арене тем временем разыгрывался последний краткий эпизод бойни.

Не смотря на страх перед подобными тому, кто стоял теперь перед ней — а их боялись все в Известной Вселенной, — шхарианка всё ещё верила в своё превосходство, и в то, что мужчина пощадит её тело, которое не могло его не возбуждать. Движения её вдруг сделались очень плавными и дразнящими; обходя Оша по окружности, она откровенно соблазняла его. Она почти уверена была, что он её не убьёт — разоружит, может быть, ранит. И он, как будто, колебался — не спешил нападать, с интересом наблюдая за ней. Если бы она отказалась от поединка и продемонстрировала это, Ош не стал бы её преследовать. Он не испытывал удовольствия от убийства. Но она напала, когда решила, что он достаточно деморализован созерцанием её прелестей, и поплатилась за это. Клинки её со страшной силой, но абсолютно бесполезно рассекли воздух там, где только что был Ош, и в тот же миг в спину ей вонзился нож. С хриплым выдохом шхарианка рухнула ничком на пол, залитый кровью и содержимым чьёго-то желудка. Ош повернулся к Агой, уже вооружённый катанами. Последующие свои движения он рассчитал с точностью до долей секунды. Шаг; разворот, нырок под сверкающий «коготь Сакирш-ш», разворот в обратную сторону и удар наперекор собственному движению. Голова Агой ещё летела по великолепной дуге в сторону, разбрызгивая тёмную кровь, а Ош уже был возле нано-стены. Крохотный карандашик с тонюсеньким «грифелем» прижался к стене, и она растаяла, впустив Оша в коридор, из которого только что вышли гаране. Голова упала и покатилась; Ош катаной вскрыл потолок над собой и исчез в коммуникациях терминала, где его невозможно было проследить и нельзя было никак помешать.

Обычному человеку, даже самому выносливому и тренированному, без специального снаряжения подобное проникновение было бы опасно. Но кинтанианину не мешали ни адский холод, ни пары азота, ни даже высокое напряжение на отдельных участках. Всё, что сейчас делается Мелом для обеспечения безопасности, он знал наизусть; это позволяло ему отсчитывать время с помощью глупой детской считалочки, в этом непрерывном ритме двигаясь и действуя. Добравшись до одного из энергетических узлов, Ош пустил туда жучка, затем¸ через три секунды — ещё четырёх; в этот миг перед ним уже начали выстраиваться из кислотных светящихся линий схемы терминала; манипулируя ими со своего браслета, Ош быстро пробежался по ней, отыскал конечную точку, отметил свой маршрут, дал команду четырём жучкам, и только через пять секунд после того, как он закончил, Мел обнаружил вторжение и активировал защиту.

— Дети! — Вслух фыркнул Ош.

Ситуацию сильно осложняло то, что невозможно было использовать оружие, которое хоть немного уравняло бы шансы. Мел родился и вырос в космосе, на терминалах, которые в разное время становились жертвами чистки, проводимой кинтанианскими Челюстями. Он слишком хорошо знал, на что способны были эти офицеры; он знал и то, что ни разу ни один из них не погиб в подобной ситуации. Это были люди хладнокровные, настолько, что одно это внушало страх; это были люди, прекрасно разбирающиеся в компьютерах, технике, электронике, анатомии, и в массе других вещей; это были… в общем, это были даже и не совсем люди. Мел всерьёз обдумывал возможность улететь с терминала, но подозревал, что не успеет, и не знал, что предпринять. Он не побоялся бы отравить Оша каким-нибудь ядовитым газом, но Вай охладил его пыл, объяснив, что газ, способный отравить кинтанианина, должен быть уже чудовищно ядовитым. Мутанта трудно отравить или покалечить. Можно было применить ещё кое-какие меры, но для этого нужно было установить его местонахождение, а это казалось невозможным. Ош передвигался слишком быстро; он слишком хорошо знал, что нужно делать ему, что сделает Мел, а главное — когда он это сделает. И хозяин терминала впал в панику гораздо раньше, чем Ош проник обратно в помещения терминала, причём, как показывали средства слежения, проник сразу в четырёх местах. В том числе и в помещении, где находился Мел со