Сирота с Манхэттена - Мари-Бернадетт Дюпюи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Час спустя молодые люди уже сидели на большом покрывале из мадрасской ткани и доедали прихваченную с собой провизию. Поднявшись по притоку Шаранты, затененному ясенями и ивами, Ричард причалил в бухточке маленького острова, откуда видна была дощатая хижина с побеленными известкой стенами.
Элизабет и Анна-Мари с аппетитом перекусили свежим хлебом, сваренными вкрутую яйцами и запеченным мясным паштетом, который приготовила Бонни. Американец, сначала выкурив сигарету, наскоро поел сыру и орехов.
- Какое романтичное место! - восхитилась Анна-Мари. - Элизабет, хотите чаю?
- Охотно! Но давайте лучше я вам налью. Подставляйте чашку!
Улыбаясь, она откупорила бутылку-термос. Тут из воды выскочила рыба, и Элизабет, испугавшись, пролила немного чая себе на полосатую юбку.
- Черт! Какая я сегодня неловкая!
- Ты нервничаешь из-за грядущего дня рождения, милая, - заявил Ричард. - Надо же было такое придумать! Костюмированный бал! И если б это был настоящий бал - обычные вечерние посиделки в парке! Я бы предпочел в эту субботу, 22 апреля, когда тебе исполнится девятнадцать, поехать в Ангулем, в хороший ресторан.
- Не будьте с ней так строги, - пожурила его Анна-Мари. - Это придумка моей матушки, а не Элизабет.
- Оказывается, тетя Клотильда в молодости обожала маскарады, и мы решили, что мое девятнадцатилетие - прекрасный повод устроить нечто подобное. И не в доме, а в парке - из-за траура по бабушке. Из музыкальных инструментов будет только скрипка. Жиль с Лораном тоже придут. Только представь! Это же настоящее чудо! Дедушка согласился пригласить моих кузенов, двух безобидных малышей Дюкенов! Дядя Жан отвезет их домой в карете.
- Прости меня, Лисбет! - со вздохом произнес Ричард, беря молодую женщину за руку. - Я беспокоюсь, потому что не знаю, какие костюмы ты выберешь. Не хочу выглядеть смешным.
- Darling[62], эта загадка разрешится… самое позднее завтра! - засмеялась она. - Представляю тебя пиратом или маркизом - в большой шляпе с перьями, в коротких штанах и белых чулках!
На этот раз прыснула Анна-Мари. Элизабет тоже не могла сдержать смех. Общество этой милой женщины, приходившейся кузиной ее матери, обещало еще много приятных моментов и разговоров об искусстве и литературе.
- И где ты раздобудешь экстравагантный костюм маркиза? - встревожился Ричард.
- Мы с Бонни вполне можем его сшить! - с лукавым видом отвечала Элизабет.
Они еще какое-то время обсуждали костюмы и торт «крокембуш» - его пообещала приготовить новая кухарка, которой хорошо удавалось заварное тесто. В конце концов Анна-Мари легла на солнышке и накрыла лицо шляпкой. Это была миловидная брюнетка с карими глазами и фамильным орлиным носом Ларошей.
- Она уснула, - шепнул через четверть часа Ричард. - Лисбет, может, заглянем в хижину?
Он умолял ее взглядом своих золотистых глаз, надув красивые пухлые губы. Элизабет бесшумно встала и последовала за ним через высокую траву. Она ощущала странную истому. Лодочная прогулка, очаровательная атмосфера маленького островка, со всех сторон окруженного водой, - все это словно побуждало ее поддаться соблазну.
Ричард без труда открыл шаткую дверь. Снаружи хижина выглядела давно заброшенной, но внутри все было не так страшно.
Держась за руки, молодые люди изучили скромную обстановку: трухлявые полочки на стенах, два табурета, сколоченных из кругляка, ящики, на стене - два сачка с бамбуковыми ручками и прохудившимися сетками.
- Рыбак, который здесь бывал, наверное, умер, - прошептала Элизабет.
- Любимая, ничего повеселее тебе на ум не приходит? Может, позволишь хотя бы поцеловать себя, приласкать?
Ответа он дожидаться не стал - впился в ее губы, сжав ладонью грудь девушки. Он был уже до крайности возбужден и твердым, напряженным языком изобразил сексуальный акт. Он уже начал задирать на ней юбки, когда Элизабет, с трудом переводя дух, вырвалась.
- С ума сошел? Анна-Мари может в любой момент проснуться и пойти нас искать! Я тебя знаю, Ричард. Если дать тебе волю, ты уже не остановишься. Меньше чем через три месяца мы поженимся, и я буду твоей днем и ночью, когда захочешь. Если б только ты еще умел меня утешить, сказать ласковое слово! Я пошла с тобой ради этого - ради момента нежности, взаимопонимания, а ты желал лишь торопливых объятий украдкой!
Элизабет выбежала на улицу. Она чувствовала себя разочарованной и униженной. Поспешно вытерев слезы, струившиеся по щекам, она присела у корней вяза на берегу.
«Глупо рассчитывать на то, что Ричард внезапно станет внимательным и нежным. О, это с ним бывает, но только когда удовольствие получено, не раньше! - огорченно сказала она себе. - Хотя это и для меня был соблазн… Я хочу его, как и раньше, до дрожи в коленках. Стоит ему прикоснуться, и я слабею, я в его власти!»
Мало-помалу молодая женщина успокоилась. Она нашла в себе силы укротить свою чувственность, которую считала чрезмерной и которая ее часто пугала. В такие моменты Элизабет думала, что унаследовала порок своего деда, и была более склонна простить Гуго Ларошу его гнусные порывы.
С виноватым видом подошел Ричард, помог ей подняться на ноги, пристыженно улыбнулся.
- Лисбет, прости! А теперь идем, Анна-Мари засобиралась домой.
Возвращались они не в таком веселом настроении. Небо затягивалось тучами, и трио молчало, каждый думал о своем.
«Она не оставила мне выбора! Завтра вечером, по приезде в город, навещу обитательниц одного хорошо известного мне дома! - рассуждал американец. - Иначе Лисбет начнет от меня шарахаться или, не дай бог, разорвет помолвку!»
Анна-Мари вспоминала мужа, умершего от туберкулеза шесть лет назад, в годовщину их свадьбы. И больше любить она никого не захотела.
«В моей жизни останется только он! И единственное, о чем я жалею, - это то, что у меня нет детей, чтобы о них заботиться. Но такова воля Господа…»
Элизабет не думала ни о любви, ни о будущем потомстве. Третьего дня ей приснился странный сон. Не кошмар, но почему-то он ей запомнился. Молодая женщина по опыту знала, что это предчувствие. Одна, в полном мраке, она сначала искала огромный сундук со старыми маскарадными костюмами, а потом плакала и кричала, хотя явной угрозы не было.
«К чему этот сон? - недоумевала Элизабет, касаясь воды кончиками пальцев. - Я и сейчас чувствую этот запах пыли, старой древесины, ощущаю дощатый пол под ногами…»
Больше заинтригованная, чем встревоженная, она вспомнила, какое это было для нее
