Код Бытия - Джон Кейз

Затем перед ним возникла стена сверкающих утесов, а холод, сжав грудь, уже выдавливал из легких остатки воздуха. Вдруг ноги нащупали твердую почву. С замирающим сердцем Джо сделал шаг, а затем второй. Вода освободила его грудь, опустилась до талии, до колен, до щиколоток. Джо услышал хруст под ногами. Это галька вместе с белой флюоресцирующей пеной катилась в море, переворачивая камни у кромки воды. На мгновение он замер, а затем, оглянувшись, с ужасом увидел, как гигантская волна, подобно черному дому, поднялась над ним, закрывая небо.

– Мама! Мамочка! Мне кажется, он проснулся!

– Надеюсь, на сей раз ты не ошибся? – Женский голос звучал немного рассеянно, но в нем ощущалось ласковое тепло.

– Ага. И ты хочешь знать почему?

– Нет.

– Потому что… Эй! Ты сказала «нет»? – послышался смешок. – А мне, мам, кажется, что ты хочешь.

– Ну хорошо. Ты прав. Так почему же?

– Потому что его глаза хоть и закрыты, но двигаются. Очень быстро, будто прыгают.

Ласситер почувствовал слабое движение воздуха у своей щеки, сладкий аромат детского дыхания. Брэндон? Снова послышался женский голос.

– Если человек двигается, это вовсе не значит, что он проснулся. Это просто рефлекс. Возможно, во сне он услышал, как я уронила сковороду, и пошевелился.

– А что такое «рефекс»?

– Ре-флекс.

– Что это такое?

– Это когда твое тело реагирует само по себе. Ну например… если я быстро ткну пальцем в направлении твоего глаза. Ты еще не успеешь ни о чем подумать, а глаз закроется.

– А если я не поверю, что ты меня по-настоящему ткнешь, то глаз не закроется.

– Нет. Это и называется рефлексом, потому что ты ничего не можешь с ним поделать. Когда что-то движется к твоему глазу, он закрывается, чтобы избежать повреждения.

– Попробуй ткни, только понарошку.

– Дай мне сначала помыть посуду.

– О’кей. – Ребенок принялся мурлыкать какую-то мелодию.

Ласситер начал что-то припоминать: музыка, волна… Его веки затрепетали, глаза открылись, и он увидел, как отпрянуло маленькое детское личико, находившееся за мгновение до этого в футе от него.

– А-а-а! Он открыл глаза! – Ребенок радостно и в то же время испуганно захихикал: – Мама! Он проснулся!

– О, Джесси, – произнес женский голос, но теперь уже ближе, – ты так на него уставился, что…

– Не-е-а! Он посмотрел на меня. Правда!

От яркого света ломило глаза, и Ласситер смежил веки, не погрузившись на этот раз в холодное, мертвое забытье. Над самой его головой раздался женский голос:

– Джесси! Он все еще спит!

– Я подумал… наверное, это был просто рефлекс.

– Ой-ой-ой, – сказала женщина ласково. – И в кого ты у меня такой умный?

Затем она, наверное, пощекотала его или покрутила вокруг себя, так как Джесси радостно захихикал:

– Еще!

Ласситер лежал и думал: «В восьмой уж раз… В восьмой уж раз… Интересно, что уже в восьмой раз? Превратиться в ледышку… превратился в ледышку… А может быть, я уже умер?» Он широко открыл глаза.

Женщина удерживала мальчика под мышки, раскачиваясь и вращаясь. Она обернулась вокруг своей оси, затем движение замедлилось, и, вынеся сына вперед, поставила его на ноги. Ребенок хихикал, покачиваясь, видимо, ожидая, когда комната перестанет кружиться. Глаза мальчишки встретили взгляд Ласситера, и на его мордашке появилось торжествующее выражение.

– Посмотри, – сказал он.

Мама повернулась в ту сторону, куда указывал сын.

– Я же говорил.

Беспечное выражение сменилось озабоченным.

– Ты был прав, Джесси, – сказала она, – он действительно проснулся.

– Мы вас спасли, – объявил Джесси, не сводя огромных карих глаз с Ласситера. – Вы даже перестали дышать, пока мамочка не стала дуть вам в рот. Я считал – это было чрез-вы-чай-но важно. А потом вы выплюнули воду. Ваш ныряльный костюм пришлось разрезать, и мы не смогли его починить, – извиняющимся тоном закончил он. – А как вы…

Он услышал предупреждающее:

– Ш-ш-ш…

Маленькие пальчики дотронулись, а затем прошлись по его лбу.

– С вами все будет хорошо, – сказал малыш.

Ласситер слышал свое дыхание – неровное и шумное.

– Вы были без сознания, – сказала женщина. – Два дня.

Ласситер застонал.

– Чтобы дотащить вас сюда с берега, понадобилось много времени…

– Вы замерзли, – сказал Джесси. – Стали синим. А мы вас спасли.

Ласситер явственно слышал еще звук, но какой – определить не мог. Потом до него дошло. По крыше стучат капли дождя, за окном гудит ветер. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова.

– Джесси, принеси стакан воды, – сказала женщина.

– Хорошо, – послышался веселый голосок, и малыш удалился, подпрыгивая.

Когда Джесси вернулся, женщина приподняла голову Ласситера, а мальчик поднес к его губам стакан. Джо ухитрился сделать несколько глотков, после чего в изнеможении упал на спину.

– Там был еще один человек, – прохрипел он. – Я забыл, как его зовут.

– Мы нашли только вас, – произнесла женщина, медленно качая головой.

Роджер. Его звали Роджер. «Мы все султаны…»

Неожиданно все события отчетливо всплыли в памяти, и от этой картины его тело судорожно дернулось. Кэти. Брэндон. Бепи. Священник. Так много мертвецов.

– Каллиста, – прошептал он.

Женщина вздохнула, и ее взгляд стал ледяным. Схватив Джесси, она оттащила его подальше от кровати. Долгое время Ласситер слышал лишь рев бури за окном. Когда же женщина снова заговорила, в ее голосе совершенно не было тепла. Ни на йоту.

– Кто вы такой?

Джо пришел в себя вторично, когда было уже темно. Помещение освещали две висящие на стене неяркие керосиновые лампы. Оглядевшись, Ласситер увидел, что находится в большой комнате со стенами, обшитыми сосновыми досками, опорным столбом посредине и открытыми взору стропилами под крышей. Почти всю дальнюю стену, чуть ли не в двадцати футах от кровати, занимал гигантский, сложенный из известняка камин, внутри которого стояла печурка, и за ее стеклянными дверьми плясало пламя. Женщины и мальчика не было, но откуда-то сзади доносились их тихие неразборчивые голоса.

«Мне надо встать», – подумал Ласситер и, приподнявшись на локтях, свесил ноги с кровати. Оттолкнувшись изо всех сил, он принял сидячее положение. Тело охватила слабость, за которой последовала тошнота. Когда, глубоко вздохнув, он поднялся на ноги, комната запульсировала горячими и холодными вспышками. Некоторое время Джо стоял, покачиваясь как пьяный, вышедший хлебнуть свежего воздуха. Но свежего воздуха в помещении, видимо, не оказалось; его глаза закатились, комната закружилась, и он как подкошенный рухнул на пол.