Таинственный остров - Жюль Верн

От Наба нет известий. – Предложение Пенкрофа и Спилета. – Оно… отклонено. – Вылазка Гедеона Спилета. – Кусок материи. – Записка. – Поспешный отъезд. – Прибытие на плато Дальнего Вида.

Выздоровление юного больного приближалось. Теперь оставалось желать лишь одного: чтобы состояние юноши позволило перенести его в Гранитный Дворец. Как бы хорошо ни был обставлен и снабжен дом в корале, он все же не был так удобен, как здоровое гранитное жилище колонистов. Кроме того, в корале было не так безопасно, и его обитатели, несмотря на всю свою осторожность, каждую минуту могли опасаться выстрела пиратов– Там же, в толще неприступного массива, им ничего не угрожало, и любое покушение на их жизнь должно было окончиться неудачей. Поэтому они с нетерпением ждали минуты, когда Герберта можно будет перенести во дворец, не повредив его ране, и твердо намеревались это сделать, хотя сообщение через лес Якамара было очень трудным.

От Наба не было известий, но это не тревожило колонистов. Смелый негр, хорошо укрывшийся в Гранитном Дворце, не даст себя захватить врасплох. Топа к нему больше не посылали, так как незачем было подвергать верного, лучшего помощника колонистов опасности быть убитым.

Итак, оставалось ждать, но колонистам не терпелось снова собраться в Гранитном Дворце. Инженеру было неприятно, что силы колонии распылены, так как это было только на руку пиратам. После исчезновения Айртона колонистов осталось четыре человека против пяти, потому что на Герберта еще нельзя было рассчитывать. Это очень тревожило благородного юношу, который прекрасно понимал, сколько беспокойства он причиняет своим товарищам.

Вопрос о том, как следует при создавшемся положении вести себя по отношению к пиратам, был обсужден 23 ноября. Гедеон Спилет, Сайрес Смит и Пенкроф основательно продумали его, воспользовавшись тем, что уснувший Герберт не слышал их разговора.

– Друзья мои, – сказал журналист, когда зашла речь о Набе и о невозможности сообщаться с ним, – я думаю, так же, как и вы, что выйти на дорогу, ведущую во дворец, значит подставить себя под выстрел, не имея возможности на него ответить. Но не считаете ли вы, что сейчас лучше всего было бы начать настоящую охоту за этими негодяями?

– Я только об этом и думаю, – ответил Пенкроф. – Мы не такие люди, чтобы бояться пуль, а что касается меня лично, то, если мистер Сайрес мне разрешит, я готов сейчас же идти в лес. Черт возьми, один человек стоит другого!

– Но стоит ли он пяти человек? – сказал инженер.

– Я присоединяюсь к Пенкрофу, – произнес журналист, – и мы вдвоем, хорошо вооруженные, да еще с Топом…

– Давайте рассуждать хладнокровно, дорогие, – сказал Сайрес Смит. – Если бы пираты находились в определенном месте на острове, если бы это место было нам известно и дело заключалось только в том, чтобы выбить их оттуда, я не возражал бы против прямой атаки. Но не следует ли, наоборот, опасаться, что преступникам обеспечена возможность выстрелить раньше нас?

– Э, мистер Сайрес, пуля не всегда попадает по адресу! – возразил Пенкроф.

– Пуля, которая поразила Герберта, не заблудилась, Пенкроф, – сказал инженер. – К тому же, заметьте, что если вы оба уйдете из кораля, мне придется защищать его в одиночку. Можете ли вы поручиться, что пираты не увидят, что вы ушли, и, предоставив вам удалиться в лес, не нападут на кораль в ваше отсутствие, зная, что там остался только один мужчина и раненый мальчик?

– Вы правы, мистер Сайрес, – ответил Пенкроф, в груди которого бушевала глухая ярость. – Они все сделают, чтобы завладеть коралем, так как знают, что в нем много всяких припасов. А в одиночку вы с ними не справитесь. О, если бы мы были в Гранитном Дворце!

– Будь мы в Гранитном Дворце, положение было бы совсем иным, – сказал инженер. – Там бы я не побоялся оставить Герберта с одним из нас, а трое остальных пошли бы в лес. Но мы находимся в корале и должны здесь оставаться, пока не сможем выйти отсюда все вместе.

Доводы Сайреса Смита были неопровержимы, и его товарищи понимали это.

– Ах, если бы Айртон был с нами! – сказал Гедеон Спилет. – Бедняга! Его вторая жизнь среди людей оказалась недолгой.

– Если только он умер… – прибавил Пенкроф загадочным тоном.

– Неужели вы надеетесь, что эти мерзавцы его пощадили? – спросил Гедеон Спилет.

– Да, если это им было выгодно.

– Как! Вы полагаете, что Айртон, найдя своих бывших товарищей, забыл все, чем он нам обязан?

– Кто знает! – ответил моряк, который не без колебаний решился высказать это мрачное предположение.

– Пенкроф, – сказал инженер, беря его за руку, – это дурная мысль, и вы меня очень огорчите, если будете продолжать так говорить. Я ручаюсь за верность Айртона.

– Я тоже, – с живостью прибавил журналист.

– Да… да… мистер Сайрес, я неправ, – ответил Пенкроф. – Это и на самом деле дурная мысль, и ничто ее не оправдывает. Но что поделаешь, я как-то свихнулся. Это сидение в корале ужасно меня гнетет. Я никогда еще не был так возбужден.

– Будьте терпеливы, Пенкроф, – сказал инженер. – Так вы думаете, Спилет, через сколько времени можно будет перенести Герберта в Гранитный Дворец?

– Трудно сказать, – ответил журналист. – Малейшая неосторожность может повлечь за собой печальные последствия. Но выздоровление идет нормально, и если через неделю его силы несколько восстановятся, то посмотрим…

Через неделю! Значит, возвратиться в Гранитный Дворец можно будет не раньше начала декабря. Весна была в полном разгаре. Погода держалась хорошая, становилось жарко. Леса покрылись густой листвой, и приближалось время сбора урожая. Сейчас же по возвращении на плато Дальнего Вида должны были, следовательно, начаться земледельческие работы. Их предполагалось прервать только ради экспедиции по обследованию острова.

Понятно поэтому, насколько должно было повредить колонистам вынужденное пребывание в корале. Им приходилось покориться необходимости, но это было очень неприятно.

Раз или два журналист рискнул выйти на дорогу и обошел вокруг изгороди. Топ сопровождал его, и Гедеон Спилет, держа карабин в руках, был готов к любой неожиданности. С ним не случилось ничего дурного, он не заметил ни одного подозрительного следа. Собака предупредила бы его об опасности, но Топ ни разу не залаял, и из этого можно было заключить, что, по крайней мере, в настоящее время, опасаться нечего и что пираты находятся в другой части острова.

Однако во время второй вылазки, 27 ноября, Гедеон Спилет, пройдя приблизительно четверть мили по лесу на южном склоне горы, заметил, что Топ чем-то встревожен. Собака шла не так спокойно, как прежде: она бегала взад и вперед, рыскала в траве и в кустах, словно чуя что-то подозрительное.