Тайна девичьего камня - Майкл Мортимер

— Мне надо работать, — сказала Ирма, пожав плечами. — Оставайтесь здесь. Никуда не уходите.

Они сели на диван, и Ида заметила, что в самом углу стоят два больших черных мешка.

— Вон те мешки, — сказала она и покосилась на Лассе, — надеюсь, не наши.

Он коротко кивнул.

Казалось, он читал ее мысли.

— Что мне оставалось делать? У меня не было выбора. Я был вынужден сразу же бросить фургон. А потом еще пойти на этот фестиваль культуры, чтобы забрать тебя…

Ида молчала. Лассе подошел к автомату с напитками, кинул монету в один евро и купил бирюзово-голубую банку с лимонным тоником.

— Я по-прежнему не понимаю, — сказала Ида. — Каким образом Ирма хороший контакт?

Лассе пил, делая глоток за глотком. Банка опустела, и он бросил ее на пол так, что она закатилась под одно из кресел.

— Мы же договорились, что попытаемся попасть в Россию.

Ида вдруг почувствовала страшную усталость и огорчение.

В Россию? Как нам это удастся?

— Да, — тихо сказала она.

— Вот об этом я и думал. Поэтому сохранил телефон Ирмы.

— Что? — спросила она.

Он сделал паузу.

— Если людей контрабандой переправляют с одной стороны, — медленно сказал он, — то, наверное, можно переправлять и с другой?

Когда Ида проснулась, на придиванном столике она увидела две одноразовые тарелки с вермишелью, кусочками бифштекса и овощами. Она села на диване и увидела, что над ней склонилась улыбающаяся и очень сильно накрашенная женщина.

Это была Ирма. В кресле напротив сидел и храпел Лассе.

— Подожди немного, — сказала Ирма по-английски.

Она взяла одну из тарелок, открыла стенной шкаф рядом с автоматом с напитками и положила еду в микроволновую печь. Под шум микроволновки Ида опять услышала стоны из нескольких дальних комнат.

«Дзинь», — раздался звук микроволновки. Ирма сразу же взяла тарелку и опять поставила ее перед Идой.

— Пожалуйста.

— Спасибо.

Как только Ирма отошла, Ида заглянула в рюкзак. Шкатулка была на месте, камень тоже. И все моллюски.

И книга — записки Соландера! Я о них забыла. Надо рассказать Лассе.

Она выдохнула и посмотрела на Лассе, начав есть тонкой пластмассовой вилкой. Чувствовался черный перец и сладко-кислый соус, а вермишель сильно дымилась в прохладном воздухе.

Часы на стене показывали четверть девятого.

Спустя какое-то время она разбудила Лассе, и пока он медленно вставал на ноги, разогрела ему еду в микроволновке.

— Да, кстати, посмотри, — сказала она, медленно протягивая дневник.

Он перевернул книгу, рассмотрел ее и стал читать первую страницу.

— Это писал Соландер, — сказала она.

Лассе, казалось, не знал, что сказать.

— Боже мой, это же совершенно невероятно! Как ты это раздобыла?

Она рассказала.

— Мм, так вот почему их было двое, — поспешно сказал Лассе и быстро пролистал все страницы.

— Чтобы все это прочесть, нужно время. Когда Альма узнает… Но мы отложим это на потом.

— Знаю.

Ида осторожно завернула книгу в майку и положила ее в рюкзак.

— Нам надо сделать еще одну вещь.

Она опустила руку в большое отделение рюкзака.

— У тебя есть острый нож?

Лассе выглянул в коридоры — там никого не было, — а потом сел и начал есть, быстро орудуя руками и челюстями. Из набедренного кармана брюк он вытащил свой толстый красный армейский нож.

Ида разложила моллюсков на столе, раскрыла самое тонкое лезвие и посмотрела на него. Он кивнул.

Первый моллюск был тяжелее остальных. Обе серо-зеленые и совершенно выпуклые створки были по-прежнему плотно сомкнуты.

Им двести сорок лет, подумала она.

Она немного подержала животное в руке, нацелилась и вонзила лезвие прямо рядом с местом крепления мышц на задней стороне.

Раздался хлопок, брызнуло немного воды, и с помощью нескольких быстрых надрезов ей удалось отделить створки.

В нежном, пахнущем илом мясе моллюска лежала яйцеобразная подвеска. Похоже, она была сделана из массивного золота. Овальная оправа была вся украшена синими и красными драгоценными камнями. Но никаких слоев перламутра Ида не увидела.

— Я был прав, украшение! Неудачная попытка Линнея вывести перламутр, — прошептал Лассе, — но попытка того стоила. Фантастика, спрячь это. Может быть, это своего рода предшественница яиц Фаберже? Но… к сожалению, никаких змеиных зевов.

Ида достала другого моллюска и сделала такой же надрез, прямо между створками.

Оттуда сразу же вывалился большой блестящий комок перламутра. По краям торчали маленькие крылышки. Лассе наклонился и стал их рассматривать.

— Может быть, — сказал он, — там внутри золотой ангел. Может быть, брошь? Или это бабочка? Никаких змей.

— Похоже, в любом случае это золото.

— Совершенно точно. Очень хорошо. Пожалуй, перламутр можно отколупнуть… Если так он еще ценнее.

Он опять убедился, что в коридорах никого нет.

— Все спокойно. Продолжай.

Ида кинула плохо пахнущие остатки раковины во внешний карман рюкзака и быстро разрезала следующего моллюска.

У края створки лежало серебряное распятие с большим рубином посредине. Кое-где на маленьких крестовинах виднелся перламутр, но как только они поднесли моллюска ближе, слой перламутра отвалился.

— Ты видишь эти печати? — спросил Лассе. — Это кириллица. Это принесет нам много денег.

Оставался четвертый моллюск. Его раковина была тверже остальных, хотя сам он был меньше. Ида, не колеблясь, привычно разрезала место прикрепления мускула и раздвинула половинки.

На отливающей зеленым мясной подушке в центре моллюска лежал очень маленький ключик из золота.

Они оба посмотрели на ключик.

— Вот видишь!

В петле находились две перекрещенные змеиные головы с раскрытыми зевами.

— Ага! Линней просил Соландера спрятать ключик… — тихо сказал Лассе.

— …украшенный змеями. И который имеет отношение к тому месту, где гнев Божий никогда не стихает, — спокойно продолжила Ида.

Они пристально посмотрели друг на друга, а потом на ключик.

— Куда это может привести?

— Понятия не имею.

— Что это за змеи? Видишь, они как-то по-особому выглядят?