Сочинения в трех томах. Том 3 - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бум! — снова пушечный выстрел из крепости. Бум! — отвечает тотчас же выстрел из Чапультепека. Это условные сигналы, которыми обмениваются оба форта.
— Что бы это могло значить? Уж не восстание ли?
Этот вопрос занимал не одного сержанта, но и всех солдат, сержанта даже менее других, так как ему пришлось уже быть свидетелем нескольких революций и множества восстаний.
— Меня не удивит, если дело дошло до восстания, — сказал он спокойно.
— Кто может теперь поднять восстание? — заметил один из солдат, взволнованный возможностью бунта.
Перебрали несколько известных имен военных, не зная, однако, на каком остановиться. Да и можно ли было теперь ожидать восстания, когда столько времени не было ни смут, ни военного заговора, предшествующих всегда революции? Нет, здесь было что-то совсем иное. Если бы начались ружейные залпы, тогда было бы ясно…
Все внимательно прислушивались, большинству эти залпы пришлись бы по душе, не потому, что они ненавидели диктатора, напротив, они все симпатизировали Деревянной Ноге, как они называли Санта-Анну, но восстание дало бы им возможность принять участие в общем грабеже — перспектива, всем улыбавшаяся.
Сержант же продолжал размышлять о проехавшей карете, убежденный, что она была причастна ко всему происходящему. Уверенность эта подтверждалась странным появлением его бывшего капитана, видимо, куда-то спешившего. Но куда именно и с какой целью? Может быть, он стремился в деревню Сан-Августина, где стояло несколько полков? Не примкнули ли они к революционной партии? Ривас, вероятно, спешил за ними, чтобы отвести их в город.
Сержант начинал сильно волноваться, блуждая глазами по дороге, он никак не мог решить затруднявший его вопрос: к какой партии примкнуть? К либеральной или клерикальной? Он усердно служил и той, и другой и все же не пошел далее сержанта! Оставаясь столько времени верным Санта-Анне и ничего этим не достигнув, чем рисковал он, изменив ему? Может быть, этим путем он скорее достигнет столь желаемых офицерских погон!
В то время как он был занят этими честолюбивыми мыслями, раздались снова пушечные выстрелы. Однако ружейных залпов все же не было.
Ни сержант, ни часовые не могли ничего понять. Это было точно грозным предвестником бури — так думали, по крайней мере, солдаты, все еще ожидая услышать усиленную перестрелку, как это всегда бывает в подобных случаях.
Ожидание их, однако, не оправдалось, и только колокола продолжали звонить, точно весь город был охвачен пожаром.
Караул уже начинал терять терпение, не надеясь более ни на восстание, ни на грабеж, когда послышался звук рожка.
— Наконец-то начинается, — крикнул один из солдат, — надо и нам быть наготове!
Все бросились за своими ружьями, продолжая прислушиваться. Но вместо ружейных выстрелов донеслись лишь звуки рожка-сигнала, призывавшего к наступлению. Хотя солдаты принадлежали к пехоте, им все же известно было значение этого сигнала. Через минуту показался эскадрон гусар, несшийся во весь опор.
— Alto! — вскричал офицер громовым голосом, и весь эскадрон остановился как вкопанный.
— Сержант, — спросил полковник у начальника караула, — не видали вы экипаж, запряженный серыми лошадьми с пятью седоками?
— В нем было только четверо, сеньор полковник.
— Четверо? Что бы это значило? А кучер был в голубой с серебром ливрее?
— Да, господин полковник.
— Это, конечно, тот самый экипаж. Как давно он проехал?
— Несколько минут тому назад, еще не опустилась поднятая им пыль.
— Adelante! — скомандовал полковник, прекратив дальнейшие расспросы.
Снова раздался сигнал, и гусары понеслись галопом, оставив сержанта и его команду в неописуемом изумлении. Один из них проговорил разочарованным голосом:
— Нет, это не восстание
Глава XXXIV
ПОПЛАТИВШИЙСЯ КУЧЕР
— Сколько предусмотрительности! Сколько решительности! — восхищался Ривас, в то время как ландо катилось все быстрее и быстрее. — Удивительно! — прибавил он. — Да, что касается ловкости, то надо отдать справедливость женщинам, они поразительно ловки! Мы, мужчины, в этом отношении ничто перед ними. Ах, моя храбрая Изабелла, как она достойна быть женой военного! Надо, однако, признать, что половина заслуги принадлежит сеньорите Вальверде, а это уже относится к вам, дон Флоранс…
Керней в этом не сомневался, но он был слишком озабочен, чтобы поддерживать разговор. Найдя под сиденьем небольшую пилу, он старался распилить ею свою цепь.
Владея плотничьими инструментами не хуже, чем оружием, молодой ирландец принялся за пилу, едва миновали ворота. Работа была не из легких, так как каждое звено было толщиной в палец. Нечего было бояться, что кто-нибудь помешает им: на дороге не было ни души, только в поле работало несколько крестьян, слишком занятых собственным делом, чтобы обращать внимание на проезжавших. Экипаж не мог удивить их. Они просто подумали бы, что это каталась компания молодежи, желавшая освежиться после кутежа. Если бы даже они и поняли, в чем дело, опасаться их нечего. Заговоры и восстания их не занимали… Если бы революционная гроза разразилась над ними, они не поинтересовались бы даже узнать, в чем ее причина.
Экипаж продолжал нестись полной скоростью, так как это было единственным спасением Риваса и его спутников. Нужно было отъехать как можно далее от города…
— Заметили вы, — сказал Ривас Корнею, — сержанта, отдававшего нам честь?
— Да, он имел такой вид, точно отдавал честь самому диктатору.
— Он узнал ливрею кучера.
— Вы думаете, что он пропустил нас намеренно?
— Не знаю, обладает ли он такой же хорошей памятью, как я, а я сразу же узнал в нем капрала, служившего когда-то в том отряде, которым я командовал, он, мне кажется, был расположен в то время к своему капитану, но он такой флюгер, что ему доверять нельзя, не раз уже менял свои убеждения.
— А, наконец-то!.. Они проснулись! — воскликнул Ривас, услыхав пушечные выстрелы и звон колоколов. — Черт возьми! — прибавил
