Самый Лучший Ветер - Артём Сергеев

Я снова кивнул и встал на ноги, пошатнувшись от потемнения в глазах. Маг придержал меня, дав мне время прийти в себя, и пошел за Игорем, злобно пнув по пути и Валета, и валявшийся рядом магический ошейник. Я подошел к гному и, сняв с себя прошитую серебром рубашку и оставшись в одном тельнике, знаком попросил его отдать мне Кирюшку. Далин начал было думать, но тут домовёнок сам потянулся ко мне, и мне пришлось его перехватить и покрепче прижать к себе.

— Я злой теперь, — самозабвенно рыдал Кирюшка, — я нехороший стал! Я теперь нечисть пропащая-я-я! Я теперь стрыги брат, и буду кровью питаться-а-а!

— Ты мне теперь брат, — я наклонился и поцеловал его в чуть пахнущую псинкой шерстку на макушке. — Ты теперь Арчи брат, и Далину брат, и Игорю брат, и все остальным. Ты всех нас спас от смерти лютой.

— Да-а-а? — повернулся он ко мне, и я с радостью увидел, что и рот у него стал поменьше, и зубки пришли в нормальный вид. — Я же кровь твою пил! На мне печать зла теперь, меня же попы сожгут!

— И вовсе ты ее не пил, — влез в разговор Далин, — ты же ее выплюнул всю, я видел!

— И ты не сам меня кусил, по своей воле и для злобы, а по моему приказу, чтобы жизнь нам всем спасти, — чуть прижал его я, — чтобы добро сделать! Ты герой, Кирюша! Ты всех нас от смерти спас, а это добро самое настоящее! И печати на тебе я никакой не вижу, не ври.

— Точно? — всхлипывал успокаивающийся Кирюшка. — Нету печати? Совсем?

— И не придумывай про попов, — вдруг сурово гаркнул на него Далин. — Ишь ты, попов он боится. Никто тебя им не отдаст, ты наш теперь, до самого конца, ясно тебе?

Домовёнок вцепился в меня лапками и успокаивался на глазах, глядя на меня и Далина влюбленными глазами.

— Тащи его на «Ласточку» — попросил меня гном. — Чаю попейте, что ли, успокойтесь, а мы сами тут.

— Да! — тряхнул меня лапками Кирюшка. — На «Ласточку»! Домой хочу, Артем, чай пить!

Я с сомнением оглянулся и увидел, что Арчи успел подлечить себя и выглядел теперь веселей, что Игорь и вся его выжившая братия деловито и резко снуют над лежащими противниками, связывая их той же железной мягкой проволокой.

— Ладно, — вздохнул я, — пойдем чай пить. С жимолостью!

Мы с домовёнком пошли домой, а Далин рванул и завел одну машину.

— Дружинников пока не буди! — успел крикнуть он присевшему над ними магу. — Подождут! Давай за вот теми, за зенитчиками этими сучьими! Гадом буду, но одна зенитка будет наша!

— Вторая моя! — тут же отозвался Игорь. — И пушка! Сизый с Енотом, заводите еще одну машину и дуйте за ними, тут без вас разберемся!

— Держи чай, — отвлек меня от разворачивающегося за окном действия Кирюшка и сунул мне его. — Горячий! Вкусный!

Я принял у него стакан в подстаканнике и отпил первый глоток, картинно жмурясь от удовольствия. Но домовёнок не обратил на это никакого внимания, а полез мне на колени, как огромный мохнатый кот в комбинезоне. Я обнял его, и так мы молча сидели, успокаивая друг друга. Кирюшка все еще иногда трясся мелкой дрожью, отходя от пережитого, и я в такие моменты ласково гладил его по голове.

Так мы с ним восседали примерно час, за который я успел подзаживить свою руку. Я теперь откуда-то примерно знал, как это делается, и сначала несмело, а потом все увереннее сращивал перелом, приживлял откушенный Кирей и приложенный Арчи кусок мяса, одновременно прижимая к себе домовёнка. Боль от раны я тоже убрал, по наитию поняв, что Арчи подзаморозил мне нервные окончания, и обновил его работу.

Одним глазом я косил в окно, уж очень мне интересно было наблюдать за событиями на поле. А вот Кирюху не интересовало ничего, он вцепился в меня обеими лапками, прижался, как родной и, судя по всему, даже закемарил.

Далин с помощниками успел перегнать к «Ласточке» оба грузовика с крупняком, оглядел и выбрал нам один из них, и теперь самозабвенно ругался с Енотом, подручным Игоря, деля экзотический редкий боеприпас. Пушку тоже приволокли и просто бросили у караулки, накрыв маскировочной сетью, потому что никто не знал, как с ней обращаться.

Арчи носился по всему летному полю и за его пределами во главе колонны из трех пикапов, собирая всех впавших в коматозный сон бандитов. То и дело от его группы отделялась одна из машин, заполненная телами доверху и, скинув груз у караулки, возвращалась на место. Я легко просматривал всю местность километра на два в диаметре, подновляя заклинания у еще не убранных Арчи беспомощных тел и не давал проснуться дружинникам. Недавние события показали, что, хотя мы и были на одной стороне, но они как бы справа, а мы как бы слева. Так что пусть пока поспят, вместе с Белорецким аналогом товарища Семёнова и его людьми, спокойнее будет.

Игореха с товарищами тоже развил бурную деятельность. Несколько его эмиссаров направились в мехмастерские, к сидевшим в осаде гномам, и теперь множество коренастых бородатых фигур с винтовками и револьверами в руках охватывали территорию аэродрома неплотной цепью. Гномы лезли на вышки охраны, разбивали двери ангаров и караулок, брали под контроль здание вокзала и склады. Я так понял, что Игорь, в обмен на лояльность, отдал им весь аэропорт во владение. Я подумал и одобрил действия брата, потому что действительно, как говорил товарищ Семёнов, более правильных и честных членов общества надо было еще поискать. Игорь мог быть уверен, что все трофеи и ценности, найденные подгорным народом сегодня, будут учтены и честно предъявлены к дележке. А на Новониколаевский аэропорт гномы давно облизывались, и теперь будут защищать свои новые владения и того, кто им их подарил, не щадя живота своего. А вот за то, что гномы проворонили Белорецких артиллеристов и тем самым чуть не подвели нас под молотки, Игорь с них еще спросит, я уверен, и это будет справедливо.

Далин уже оттащил к «Ласточке» одну зенитную спарку и припряг к работе по ее снятию с грузовика нескольких молодых сородичей. Те смотрели на хранителя саламандры восторженными глазами, шустро выполняя все его команды.

Потом я перевел взгляд на Игоря и невольно поморщился, потому что я хоть и понимал, что это необходимо, но с души просто воротило. Валет и несколько его самых опасных приближенных уже лежали на газоне изломанными куклами. Брат не стал тянуть время, а просто и без затей собственноручно прирезал их. Его братва шустрила, связывая вновь привезенные бездыханные тела все той же проволокой и укладывая их ровными рядами.

Я невольно мысленно сплюнул и отвернулся, ведь ничего хорошего всех этих связанных людей не ждало. В лучшем случае недолгое следствие, суровые пытки и скорая виселица, и это в том разе, если их отдадут дружине в руки. Закон наш был суров, но все они знали, на что шли.

— Открывай! — в дверь постучал разгоряченный Далин. — Трофеи грузить будем!

Я как был, с Кирюшкой на руках, встал и пошел открывать закрытую мной зачем-то дверь. Гном сунулся было в грузовой отсек, но остановился на полном ходу, отвлекшись на домовёнка.

— Ах ты ж мой молодец, — Далин ласково погладил проснувшегося Кирюшу. — Самый полезный член экипажа, не хуже Антохи. Будет тебе медаль.