От войны до войны - Вера Камша

– Мальчик болен, – зачем-то соврал Марсель, покосившись на Рокэ. Тот перехватил взгляд виконта и, взяв Манрика под руку, неторопливо направился к беседующим. Щека Килеана дернулась, Валме пришел в восторг.

– Добрый день, господа, – церемонно произнес Манрик, а Рокэ лишь молча поклонился, – вы не находите, что сегодня прогулка Его Величества обещает превратиться в Большой Выход?

– Возможно, все дело в погоде, – предположил Мевен, – сегодня отменная погода, не правда ли?

– Да, – кивнул Алва, – мне нравится, когда ясно и холодно.

Холодным сегодняшний день назвать было нельзя, а вот глаза у Ворона были ледяными.

– Что случилось с юным Окделлом? – Август Штанцлер казался обеспокоенным. – Виконт сказал, что он болен?

– О да, – подтвердил Рокэ, – но не волнуйтесь, господин кансилльер, ничего страшного. Скоро вы увидите юного Окделла. Я никоим образом не намерен препятствовать вашей дружбе.

– Видите, Ги, – торопливо вмешался Мевен, – вы ошиблись, Марсель отнюдь не собирается занять место Ричарда.

– Тем более это невозможно, – доверительно сообщил Рокэ, – у каждого из нас свое место, и его следует знать. В противном случае может произойти какая-нибудь неприятность.

– Какая же? – поддержал беседу Манрик.

– Спросите у Килеана, – посоветовал Алва. – С ним подобное происходит с удручающим постоянством.

– Прошу меня извинить, – торопливо произнес Ангерран Карлион, – но я вижу геренция, а у меня к нему важное дело. Надеюсь, я успею вновь к вам присоединиться.

– А у вас, господа, срочных дел нет? – поинтересовался Алва. – Если есть, самое время о них вспомнить.

– Лично я свободен до вечера, – дружелюбно улыбнулся Мевен.

– Вот слова настоящего мужчины, – одобрил Ворон, – лучше быть свободным днем и занятым ночью, чем наоборот. От ночной свободы портится характер, именно поэтому большинство эсператистских клириков несносны.

– Я не потерплю разговора в таком тоне, – с расстановкой произнес Килеан-ур-Ломбах.

– Людвиг, – примирительно произнес Мевен, – ну зачем все записывать на свой счет?

– На свой счет имеют обыкновение записывать те, у кого этот счет есть, – пожал плечами Алва.

– В самом деле, предоставим Эсперадора и его магнусов их судьбе, – засмеялся Манрик, – они придумали целибат, пусть сами и расхлебывают.

– Мы все прекрасно понимаем, о чем речь, – в уголке губ бывшего коменданта вскипела слюна, – и не пытайтесь сделать из меня шута…

– Воистину нет логики более женской, чем логика мужчины, забывшего, гм, мужское дело, – заметил Алва. – Вам надо жениться, Людвиг. Или найти себе хоть какую-нибудь любовницу.

Лицо Килеана пошло красными пятнами, но он нашел спасение в старой поговорке:

– У человека Чести жена – Великая Талигойя, а возлюбленная – Честь!

– Какая прелесть, – расхохотался Ворон, – теперь понятно, почему Люди Чести изменяют отечеству то с Гайифой, то с Агарисом, то с Дриксен. Супружеская неверность – дело обычное. А с Честью вы, гм… развлекаетесь все вместе или по очереди?

Алва говорил громко, много громче, чем обычно, а все оказавшиеся свидетелями дикой беседы, наоборот, затихли. Марсель с каким-то пьяным восторгом смотрел на Первого маршала Талига, поигрывавшего цепью с сапфирами.

– Рокэ, – прошептал Манрик, – что с вами?

– Видимо, зависть, – понизить голос Алва не счел нужным. – Мой неоднократно упоминавшийся оруженосец умудрился вызвать семерых, а мне в последнее время и четверых не наскрести. Разве что господин Килеан-ур-Ломбах наконец решится за что-нибудь отомстить. Хотя бы за восставшего брата, которому он так бездарно наследовал шесть лет назад.

О, я вижу, нас слушает достойный представитель семейства Приддов, – Рокэ сверкнул глазами, – чем хорош этот ручей, так это тем, что ему никоим образом не грозит иссякнуть.

– Кстати, Рокэ, – Мевен все еще пытался продолжать салонный разговор, – если кому и нужно жениться, так это вам. Не для удовольствия, но ради продолжения рода. Повелитель Ветров должен иметь законных наследников.

– Так же, как Повелитель Скал и Повелитель Молний, – улыбнулся Рокэ, – мы в одинаковом положении, чего не скажешь о Повелителях Волн. Если б в семействе Приддов уцелел лишь юный Валентин, я бы сказал, что настают предсказанные времена, но спруты встали стеной на пути пророчества. Если конечно, спрут может встать…

– Герцог, вы имеете в виду какую-то легенду? – поинтересовался Штанцлер.

– Пожалуй что и легенду, хотя при Эридани-Самопожертвователе в нее верили свято. Дескать, за год до грядущего светопреставления ни у кого из глав Великих Домов не останется наследника, а последний император покинет империю. Хотя нет империи, нет и светопреставления…

– А еще какие-то приметы есть? – деловито уточнил Мевен и, словно извиняясь, пояснил: – Понимаете, меня уговаривают жениться, но перед концом света это теряет всяческий смысл.

– Какие-то признаки были, – охотно откликнулся Алва, – но я все не упомню. Обычные кошмары о горящих дворцах и непогребенных трупах, кои будут лежать на улицах великих городов, распространяя зловоние и призывая чуму…

– Труп врага всегда пахнет хорошо, – заметил Манрик.

– Тот, кто это сказал первым, – назидательно произнес Алва, – несомненно страдал от неизлечимого насморка. Трупы пахнут плохо, в этом я убедился лет в тринадцать во время визита тогда еще не слишком жирного Хайнриха в Торку.

– Ваши слова, Рокэ, расходятся с вашими делами, – зло бросил Ги Ариго, – вы никогда не делаете то, что вам не нравится. Вы устилаете свой путь трупами, видимо, их запах вас устраивает.

Марсель не поверил своим ушам. Удивительным было не то, что Рокэ набивался на ссору, а то, что Ариго от нее не бежал. Ги Алву ненавидел, Рокэ брата королевы откровенно презирал, об этом знали все, но на памяти Валме не было случая, чтоб Ги посмел сцепиться с Вороном открыто.

Алва, не прекращая играть сапфирами, внимательно посмотрел на графа Ариго:

– Ваше утверждение, сударь, нуждается в проверке, причем немедленной. Не прогуляться ли нам к Белому Лугу? Леонард, – Рокэ повернулся к Манрику, – если не ошибаюсь, этот человек ваш враг?

– Да.

– В таком случае потом ска?жете, хорошо ли будет пахнуть его труп.

– Герцог, – пробормотал брат Вильгельма Придда, – вы пьяны?

– Пьян? – поднял бровь Рокэ. – Давно не был столь трезв, хотя драться могу и пьяным, особенно с любовниками Чести. К вам, Мевен, это не относится. Ваша последняя возлюбленная просто очаровательна, примите мои поздравления.

– Да, – согласился Иоганн, – Лилиан – прелестная крошка.

– Помолчите, Мевен, – прикрикнул Килеан, – разве вы не понимаете, что этот господин пытается нас оскорбить?