Башни заката - Лиланд Экстон Модезитт

— Навряд ли, конечно, я увижу тебя полностью выросшим, — обращается Креслин к дубку, — но ничего. Мы работаем ради тех, кто будет жить после нас, — он дружески поглаживает саженец, ставший дополнением к трем маленьким дубовым рощицам, уже высаженным на южных холмах.

Лопату юноша относит в третий дом для гостей, пока еще служащий кладовой, и, вооружившись метлой, сметает с камней грязь. По возвращении в кладовую ему встречается Алдония.

— А… милостивый господин! Я как увидела, что метлы моей нету, так сразу и подумала: не иначе как она для какого-нибудь колдовства понадобилась.

Стоит Алдонии взять у Креслина метлу, как Линния, чуть не вывернувшись из рук матери, с гуканьем тянется к черенку.

— Ну, дочурка, этак мы с тобой никогда полы не подметем. Как мама за метелку, ты и давай вертеться…

— Давай я ее подержу, — предлагает Креслин, протягивая руки. — Мне все одно ждать, когда подойдет «Звезда Рассвета».

— Так ведь, милостивый господин…

— Не бойся, я справлюсь.

Линния с довольным гуканьем начинает крутить пухлыми пальчиками его волосы.

— Нет, малышка. Давай вот так устроимся, — Креслин берет девочку на руки так, что она смотрит поверх его плеча. Помахав крохотной ручонкой, малютка вцепляется ему в шевелюру.

— Вот ведь проказница… — Креслин уносит девочку на террасу, сам не понимая, с чего это ему пришло в голову (пусть даже ненадолго) превращаться в няньку этой рыжей крошки.

Алдония провожает взглядом мага, выносящего ее дочку с тенистой дорожки на залитую утренним светом террасу, качает головой и берется за метлу.

Креслин садится на каменную ограду, положив девочку себе на колени и придерживая рукой за животик. Малютка вертится и тянется вниз, к камням.

— Ладно, — говорит юноша и бережно опускает ее на пол террасы. Алдония, судя по доносящимся звукам, яростно орудует метлой, а девочка с не меньшей энергией тянется сначала к сапогам Креслина, а потом подхватывает пальчиками мертвую многоножку и тянет в рот.

— Мне кажется, это не очень хорошая идея, — говорит Креслин. Осторожно разжав детскую ладошку, он подбрасывает Линнию в воздух и сажает на плечо.

На сей раз гуканье звучит возмущенно.

— Я понимаю твое негодование, но боюсь, твоя мама вряд ли одобрит поедание насекомых. Во всяком случае, до тех пор, пока мы вконец не оголодали.

— Гу-гу, — серьезно отвечает девчушка и, за неимением многоножки, подносит ко рту кулачок.

Держа Линнию на плече, Креслин подходит поближе к саженцу и смотрит, как дрожат на ветру его еще реденькие листочки. И тут же непроизвольно ойкает: Линния запускает в его шевелюру обе ручонки и тянет изо всей мочи.

— Ну у тебя и хватка, — бормочет Креслин, высвобождая серебристые волосы.

— Смотреть на вас одно удовольствие, — с улыбкой заявляет появившаяся на террасе Мегера, — но, боюсь, тебе пора готовиться к встрече. Паруса «Звезды» уже видны.

— Да видишь, я взял подержать…

— Давай мне, а сам отправляйся умываться… если не хочешь встретить Фрейгра чумазым, как каменщик. Кстати, что ты тут вообще делал? Каменные работы вроде бы завершены.

— Да вот… дубок.

Покачав головой, Мегера протягивает руки, чтобы взять Линнию:

— Иди ко мне, малышка, иди сюда. Оставь дядю, дядя все равно весь в хлопотах, ни минуты без дела не сидит.

— Дядя?

— А чем не дядя? Слово не хуже всякого другого. А что ты не любишь бездельничать, с этим уж точно не поспоришь.

Воздержавшись от каких-либо комментариев, Креслин передает одну рыжеволосую другой и берется за полотенца.

К тому времени, когда он успевает умыться и одеться, оказывается, что Мегера уже вернула Линнию матери и седлает Касму. Креслин делает то же самое с Волой, и регенты вместе скачут в гостиницу, оставляют там лошадей и идут к пристани.

«Звезда Рассвета» выглядит потрепанной, но где ей досталось и почему — пока сказать трудно.

— Видать, Фрейгру пришлось нелегко, — замечает Мегера, шагая к тому месту, куда Синдер и еще один матрос опускают трап. — Ты только взгляни на борт.

Фрейгр встречает регентов на мостике у штурвала.

— С кем это ты столкнулся? — спрашивает Креслин, перевешиваясь и указывая на вмятины в корпусе.

— С камнями, пущенными из девалонской катапульты.

— Это еще почему? — спрашивает Мегера.

— Потому что гильдия купцов Сутии наложила на торговлю с нами запрет. Лишь горстка мелких торговцев решилась иметь со мной дело, но впредь не приходится рассчитывать и на них.

— Почему?

— Потому что троих из них арестовали. Нам пришлось удирать из Армата.

— Вейндре связалась с Белыми?

— Я должен бы сообразить. Вот ведь идиот, — бормочет Креслин.

Мегера с Фрейгром смотрят на него в ожидании объяснений.

— Судя по тому, что удалось узнать Шиере у своей сестры, Вейндре претендует на титул… маршала Оплота. Она вступила в союз с Белыми, а они устроили те дьявольские взрывы, уничтожившие Ллиз и старших стражей.

— Ну что ж, это многое объясняет, но объяснениями сыт не будешь, — говорит Фрейгр. — На сей раз у меня есть кое-какая выручка и небольшие приобретения, но — я уж прошу прощения, ежели мы ничего не придумаем, из следующего рейса мне и того не привезти.

— Что удалось раздобыть? — спрашивает Мегера.

— Провизии я хотел бы привезти больше, — говорит Фрейгр, делая жест в сторону готовящихся к разгрузке бочек. — Тут в основном кукурузная мука и ячмень из влажных уголков Сутии. Всего около пятидесяти бочонков. Белые маги скупают весь хлеб и за ценой не стоят.

— А что они с ним делают?

— Раздают пострадавшим от недорода в Монтгрене, Кифриене и Кертисе. А раздавая, по словам торговцев, повсюду рассказывают, что это ты загубил урожай во многих землях — в отместку за нежелание Белых покориться тебе и признать Предание.

— А что говорит на сей счет дражайшая сестрица? — спрашивает Мегера, переводя взгляд с груза на капитана.

— Дражайшая… кто?

— Риесса, — поясняет Креслин. — Тиран Сарроннина.

— Ничего, кроме того, что все толки о Западном Оплоте всегда служили для чародеев лишь предлогом.

— Надо думать, Белые и посейчас твердят, будто Западный Оплот намеревался силой обратить весь Кандар к Преданию.

— Еще как твердят, — кивает Фрейгр.

— А что еще ты раздобыл? — спрашивает Мегера.

— Малость золотишка. Больше, чем ожидал.

Мегера удивленно поднимает брови.

— Они что, отказываются продавать, но покупают? — высказывает предположение Креслин.