Дамнар: Неведение - Марина Якунина

— «Я могу перемещ-щ-щ-щаться только по той воде, где с-с-с-сама была. На ос-с-строве не с-с-случалось быть».

Есения вновь передала слова дракайны спутникам. Октавио предложил:

— Я вижу в темноте, а мой друг обладает зорким глазом. Мы можем днём пустить его вперед, он даст сигнал, если заметит кого-то. Но путники здесь достаточно редки. Или же идти ночью, полагаясь на мое чутье.

Дракайна вновь задумалась, нервно треща. Есения не зная, как её ещё уговорить, предложила:

— Князь вам платил обычно за проход. Дарил украшения. У нас с собой нет, но наверняка он не забудет отблагодарить.

Дракайна рассмеялась с шипящим свистом.

— «Я не з-с-с-снаю, з-с-с-сачем он мне тас-с-с-скает эти крас-с-с-сивые камни, заж-ш-ш-шатые в метал. Думала, у вас-с-с так принято. Кольс-с-сцо полес-с-сзно — о-с-с-стальное прос-с-с-сто лежит. Беру, ч-ш-штобы не обидеть».

Есения растерялась. Мыслей, что князь может в чем-то ошибаться были для неё удивительны. Ей и в голову не приходило, что такое могущественное существо может действовать безвозмездно.

— Но… Почему же вы делаете проходы по его указке?

Дракайна пожала плечами, вполне по-человечески ухмыльнувшись.

— «Это такая мелоч-ш-шшь. Мне не с-с-слож-ш-ш-шно. Да и я рада, когда он меня навещ-щ-щает. Порой с-с-скучаю одна. Бес-с-седуем».

— А сейчас… Не мелочь. Поможете?

Дракайна подумала ещё с полминуты, но все-же закивала головой. Затем сняла кольцо с пальца Есении и направилась к Ластиэлю.

Тот напрягся. Дракайна, вероятно, услышала шорох от натягиваемой тетивы, остановилась от него на расстоянии трех шагов и протянула кольцо. Эльф, немного поколебавшись опустил-таки оружие и надел артефакт.

— «Мес-с-сть. Яс-с-сно, но с-с-с-страш-ш-шно. П-х-х-хотерю не во-с-с-сполнит. С-с-с-час-с-тьем не нас-с-сытит. Тебе реш-ш-шать. Не ош-ш-шибись…»

⋆☽ ◉☾⋆

Обратный путь до замка занял гораздо меньше времени, чем к логову дракайны. Для начала она переместила всех примерно на середину пути — к реке, протекающей в дне пути от Итернитаса. Затем они шли, почти делая лишь короткие привалы, чтобы перевести дух. Октавио постоянно подгоняла магия, стоило только им получить согласие дракайны. К их удаче, ни обычных путников, ни новых отрядов серебряного ордена им не повстречалось.

Чем ближе становился проклятый остров, тем дракайна всё сильнее нервничала. Иногда она застывала на месте и начинала словно рассматривать что-то в земле несмотря на завязанные глаза. В некоторых случаях её отростки приподнимались и начинали угрожающе трещать. Тогда она немного меняла траекторию и отползала от не понравившегося ей места. Но кольцо никому не передавала, а добровольно надевать на себя артефакт, вызывающий головную боль, никто не стремился.

Стоило на горизонте показаться шпилям замка, как дискомфорт начал ощущать и Ластиэль. Казалось, будто его поглаживают холодные колючие щупальца. И чем ближе они подходили, тем наглее и увереннее неведомая энергия стремилась вцепиться в вессель эльфа. Он мысленно благодарил Первую матерь, что достаточно времени уделял тренировкам по постановке блока, хоть Селфис уверял, что в эльфийском дворце для него нет никаких угроз, и надеялся, что ментальная преграда выдержит натиск. Даже на какое-то время проникся рассказом Есении о муках князя от подпитки Итернитаса. Мысль о том, чтобы добровольно стать обедом на постоянной основе этому артефакту вызывала лишь ужас и нечто похожее на сочувствие.

Когда они добрались до водной преграды и остановились, гадая, как их встретят. Устремив взгляд в сторону замка, Ластиэль долго вглядывался в сумрак, пока не завопил команду: — В рассыпную! И сам, подавая пример, первым кинулся в кусты.

Остальные спутники, от неожиданности, усталости и нервного напряжения тоже попрятались за ближайшие природные укрытия. Дракайна же осталась на месте, скрестив руки и ухмылясь. Даже с такого расстрояния она чуяла, что за существо стремительно приближается к ним от замка проклятых.

— Можете вылезать, это всего-лишь я…, — послышался уставший голос Князя.

Смутившись за свой испуг и поспешность, Октавио, а за ним и все остальные вышли из своих укрытий.

При взгляде на князя сердце Есении сжалось. Он и раньше отличался худобой, но сейчас было чувство, что его вот-вот сдует ветер. Скулы стали выделяться чётче. Глаза смотрели устало, и выглядели вполне по-человечески измученными и покрасневшими как он постоянного недосыпа. Щеки совсем впали. Ребра стали весьма отчётливо видны.

Сет, увидев на шее у своей беглянки рубец от удавки, повинуясь порыву, протянул руку и бережно дотронулся до этой отметки. Есения, уже успевшая мысленно представить, как он её душит, еле сдержалась, чтобы не отпрянуть, но дрожь скрыть не смогла. Лицо князя на миг приобрело сожалеющий вид, но затем он перевел взгляд на эльфа, и его глаза заволокло тьмой.

Буравящий его взглядом, полным ненависти, паренек, был точной копией Селфиса, разве что с маленькими отличиями. Но не той златовласой и зеленоглазой личины эталонного высшего эльфа, которую видят все. Сколько лет они не встречались? Более полувека? Понятное дело, что старший брат наверняка возмужал, быть может даже нарисовал себе пару морщин, считающихся признаками отпечатка мудрости. Интересно, какой стала его скрытая сторона? И что здесь забыл его сын?

— «Слишком далеко!» — Ластиэль сразу узнал отца. Он выглядел точно так, как его описывал Селфис, только волосы были черны как сама ночь, а не серебрились в лучах заходящего солнца, как это было в рассказах короля. Да и видно было, что события последних дней сильно измотали дамнара, придав настолько болезненный вид. Выхватить зачарованный клинок и вонзить в сердце, что может быть проще? Сколько раз он представлял себе этот момент! Избавить мир от этого существа по прихоти судьбы приведшего его на белый свет. Но он знал о нечеловеческой реакции. И, пусть, хватило бы и царапины, чтобы чары подействовали, попытка будет всего одна.

Но его король велел не спешить с этим, и не действовать без его согласия. Признания Есении и наставление дракайны влияние на его чувства не возымели, но все-же его сдерживал наказ Селфиса не предпринимать никаких действий. Он и так уже его ослушался, придя к острову проклятых. Рука Ластиэля слегка подрагивала, готовая в любой момент нарушить запрет. Вероятно, если бы Сехфир причинил боль Есе, эльф сдержаться бы не смог, и метнул бы кинжал в монстра. Чего стоило Ластиэлю сдержаться, когда рука князя потянулась к её горлу! Но смягчившееся выражение лица отца слегка сбило с толку, но эльф отогнал непрошеные мысли о человечности существа, стоящего перед ним. Очередная манипуляция. Девицу он наверняка обманет — не так-то просто вырваться из лап паука. Но он-то другое дело…

Когда их взгляды встретились и глаза князя окутала тьма, Ластиэль испытал смешанные чувства. «Узнал? Неужели он меня узнал и понял, зачем я пришел? Первая Матерь, пусть он нападает! Спровоцирует хоть чем-то! Самозащита не будет нарушением приказа». Но прежде, чем что-либо успело произойти, между эльфом и дамнаром встала дракайна и, повернувшись лицом к князю, стала развязывать повязку.