4НЕ - Василий Головачев

– Слушаюсь, сэр! – ответил адмирал.

Пуппо залез в кабину «Супер Хорнета», устроился поудобнее, насколько это было возможно для палубного истребителя. Полёт должен был занять три с половиной часа, и министр надеялся спокойно поспать. Он знал, что, не доложив президенту о принятых мерах, он перешёл черту, однако считал себя героем, сражавшимся «за будущее народа Америки», и угрызений совести, которой никогда не имел, не чувствовал.

* * *

Служебный армейский модуль «Баргузин», установленный в полукилометре от лагеря экспедиции, имел всё необходимое для решения боевых задач оборудование, в том числе бытовое, и помещение с монитором и компьютерами разного назначения. Одновременно работать в его кабине могли сразу шесть человек.

Когда Волконская вошла в модуль, он был забит операторами и мужчинами в полевом камуфляже так, что к монитору невозможно было подступиться. Поэтому подполковник Арлазоров дал команду, военные потеснились, и начальник экспедиции села перед экраном.

Среди офицеров, набившихся в домик, кроме Арлазорова присутствовали и командиры частей, прикомандированных к воинскому гарнизону, в том числе капитан Зимин и майор Жигалов, командующий ротой пограничников.

Объяснив им суть происходящего, Волконская попросила показать ей оцепленную солдатами зону сверху.

Пограничник и командир роты охраны сразу убежали к своим подразделениям. Арлазоров принялся командовать операторами в модуле.

Экран напротив Волконской, показывающий схему расположения постов оцепления и наблюдения, стал серым, затем в нём развернулась панорама горной местности вместе с пухлой шапкой Динло в середине.

– Высота барражирования – шестьсот, – сказал оператор, молоденький сержант.

– Где они? – спросил Арлазоров, имея в виду багги Хромова.

Волконская нашла яркие палатки лагеря экспедиции, сориентировалась.

– Поехали на запад, вдоль реки, вот в этот распадок.

– Третий, направьте дрон 17 на шесть часов, – сказал Арлазоров в усик рации.

– Стоп! – вскинула голову Фрося. – Майор прав, мы вспугнём группу! Ждите приказа!

– Понял, Третий, отбой, не меняйте маршрут.

Волконская вызвала Назара:

– Хромов, почему молчите?

– Они двинулись к месту предполагаемого схрона чужих парней, – доложил Назар.

– Командиры пограничников и оцепления предупреждены.

– Хорошо, пусть ждут. Ты где?

– На мониторе. Ни один беспилотник не заметил передвижения незнакомых людей.

– Потому что они умеют прятаться и одеты в российские комбезы…

Разговор продолжался ещё полминуты.

Арлазоров, прислушивающийся к репликам Волконской, неодобрительно покачал головой:

– Надо было сразу сообщить мне. Этот ваш майор слишком самонадеян.

– Он профи ГРУ, – сухо отрезала Фрося. – К тому же у него карт-бланш на любые самостоятельные действия. Подготовьте десантгруппу и ждите.

Арлазоров вышел из модуля.

В течение четверти часа ничего не происходило.

Фрося сняла куртку, хотела попросить кофе, и в этот момент оператор связи позвал её к своей консоли:

– Товарищ полковник, вас.

Сердце упало. Звонили не по рации, а по стационарному каналу связи с «большой землёй», и это могло означать только одно – беду.

Она нацепила на голову дугу наушников.

– Полковник, – заговорили наушники голосом командующего округом, – тревога по формату «три эс»! Флот США запустил в нашу сторону три десятка беспилотников! Якобы для контроля поведения Динло. Немедленно отведите от объекта всех учёных и экспертов! Объявлено ядерное предупреждение! Подняты по тревоге ВКС! Как поняли?

Фрося проглотила тихий вскрик, подержала паузу, прошептала:

– Вот чего они ждали…

– Не понял? О чём вы?

– Приказ принят, товарищ генерал! – опомнилась она. – Объявлено ядерное… собираю людей.

– Удачи! – Связь прервалась.

– Что с вами? – вошёл Арлазоров.

Волконская поднялась на негнущихся ногах.

– ВКС подняты по тревоге…

– Я знаю.

– «Три эс»…

– Этого стоило ожидать.

– Предупредите посты – к нам запущены беспилотники… я побежала собирать своих. – Волконская выскочила из модуля и включила рацию, вызывая Назара.

Венгер пил чай в палатке, намокшей от дождя, когда земля под ним колыхнулась.

Он выронил пластиковый стаканчик на колено, обжёгся, хотел выругаться и едва не слетел со стульчика от второго подземного толчка.

Стоявший рядом Гиличевский, также прихлёбывающий горячий напиток, оступился и вылил свой чай на голову учёного.

– Чёрт! – выговорили оба одновременно, но с разными интонациями.

Замерли, прислушиваясь к затихающему подземному гулу, переждали несколько более слабых толчков и выскочили из палатки.

«Кипящая» струйками «пара» гора Динло исчезла!

Вернее, она и до этого момента заметно уменьшилась по высоте, а теперь и вовсе перестала быть видна.

Среди бойцов охраны поста и операторов беспилотной техники возникла суета, до учёных донёсся хор восклицаний и мата.

Борис Долинка, занимавшийся возле аппаратных стоек сравнением результатов новых замеров со старыми, оглянулся на коллег с обалдевшим видом:

– Динло провалился! В одну секунду! Сразу метров на двести! Я видел!

– Константин Филатович, – позвал Венгера оператор дрона, – подойдите, пожалуйста.

Учёный подошёл к нему.

Экран показывал берег реки и голец, точнее, то, что от него осталось после высадки «дикого НЛО». Только теперь вместо возвышения виднелся самый настоящий кратер неизвестной глубины, диаметром больше километра, заполненный барашками полупрозрачных волн и струек почти невидимого тумана. Было заметно, как струи облизывают стенки кратера, и те распадаются, тают, как лёд под струями горячей воды.

– Он погружается! – сдавленным голосом проговорил подбежавший эксперт.

Земля под ногами снова содрогнулась.

Со столиков возле аппаратных стоек попадали бинокли и регистраторы.

Люди присели.

– Плохо дело! – быстро проговорил Долинка. – Под Джугджуром близко магмовый очаг, всего на глубине трёх километров. Если Динло достанет до него, рванёт вулкан!

– Да бог с вами, Борис Викторович! – изменился в лице Гиличевский.

– А я что? Я ничего. Джугджур по сути – стык Евразийской литосферной плиты и Тихоокеанской. Если Динло доберётся до магмового кармана, произойдёт сброс напряжения. Это объективная реальность.