Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

До саммита оставалось шесть недель. С каждым днем напряжение нарастало. 21 июня Лен Аллинсон сообщил из Лусаки, что партизаны Роберта Мугабе сбили еще один самолет – из Мозамбика. В ту же неделю замбийские власти задержали самолет с лордом Харлехом, специальным посланником госпожи Тэтчер в регионе, как задерживали самолет ВВС Andover Арчи Винскилла за месяц до того. К этому времени Британия в соответствии с соглашением, достигнутым президентом Каундой с Уильямом Хезелтайном, отправила в Замбию старшего военного эксперта для проверки мер по обеспечению безопасности Королевы. Вот только когда 25 июня вице-маршал авиации Генри Рид-Первис прибыл на встречу с Каундой, оказалось, что президент его не примет. Помощник президента сообщил Риду-Первису, что президент не помнит никакого такого соглашения о проверке мер безопасности. Так случилось, что в тот же день родезийский спецназ решил начать дерзкое наступление на базу партизан в самой Лусаке, всего в полутора километрах от места проведения конференции Содружества. Как только у его порога – причем в буквальном смысле – закипел бой, президент Каунда быстро изменил свое отношение. На следующий день он все же согласился встретиться с вице-маршалом авиации.

В британских СМИ настроение колебалось между беспокойством за Королеву и похвалой ее sangfroid[255], ибо было совершенно ясно, что она непоколебима в своем энтузиазме. 28 июня The Daily Telegraph процитировал «информированный источник», утверждавший, что «Королева привыкла посещать страны, где существует определенная опасность», добавив: «Не в характере Королевы уклоняться от ответственности». The Daily Mail, с другой стороны, предупреждала об угрозах безопасности Королевы, разместив статью под заголовком «Жизнь Королевы в опасности». Газета призывала к отмене поездки. Несколько лет спустя отношения Королевы с миссис Тэтчер достигли критической точки из-за обвинений в разногласиях как в сфере социальной политики, так и в том, что касалось политики Содружества. Однако признаки трений были заметны и в первые дни правления нового правительства тори. В преддверии саммита один из гостей на приеме в саду Дворца был поражен почти театральной манерой, с которой Королева и ее чиновники говорили: «Вот когда мы поедем в Лусаку…» Он добавляет: «Ни о каком “если” и речи не было».

Дело было не только в том, что Королева чувствовала, что ее долг – присутствовать на любом собрании «ее» Содружества. Она также, без сомнения, признавала довод, который высказал в своем недавнем послании Министерству иностранных дел сэр Энтони Дафф, мудрый старый дипломат, долго работавший в Африке. Он предупредил, что, если Королева не поедет в Лусаку, это может даже поставить под угрозу перспективы принца Чарльза стать в будущем Главой Содружества. Он выразил эту мысль так: «Если возникнет ощущение, что Королева, исполняя обязанности Главы Содружества, находится под слишком сильным контролем британского правительства, это может привести к увеличению числа тех, кто станет утверждать, когда речь зайдет о престолонаследии, что следующим Главой Содружества не должен становиться преемник Королевы».

Напряженность между Дворцом и Даунинг-стрит достигла апогея 2 июля. Во время визита в Австралию миссис Тэтчер спросили, подтверждает ли она, наконец, что Королева приедет в Лусаку. Она ответила лишь, что «надеется» на это, но пока не может дать «окончательный ответ». Чиновников Содружества встревожил ее негативный тон, перекликавшийся с «серьезной озабоченностью» Роберта Малдуна. «Я был в шоке от ее неловкого ответа, – писал в своих мемуарах бывший Генеральный секретарь Арнольд Смит. – В конце концов, премьер-министру Великобритании не подобает что-то советовать Главе Содружества по вопросу, касающемуся Содружества. За это отвечал Сонни Рэмфэл как Генеральный секретарь либо же все главы правительств вместе». Он ошибся и в одном, и в другом. Королеве предстояло отправиться в Африку в качестве главы Соединенного Королевства. Лишь по прибытии на саммит в Лусаке она разом, словно по мановению конституционной волшебной палочки, превращалась из королевы Великобритании в Главу Содружества. И даже тогда руководители стран Содружества не имели права официально давать ей советы, и наоборот.

Но мысли Королевы стали совершенно ясны несколько часов спустя, когда Дворец предпринял необычайный шаг, сделав заявление. Это было краткое сообщение, которое тем не менее выбило почву из-под ног миссис Тэтчер и родезийского лобби. В заявлении просто говорилось, что в следующем месяце Королева «твердо намерена» посетить все четыре африканские страны, включая Замбию. Теперь миссис Тэтчер стало совершенно ясно, что Королеву ничто не остановит. Речь шла о минимизации рисков, насколько это будет возможно.

Железо надо было ковать, пока оно горячо. Сонни Рэмфэл прекрасно понимал, что еще одна случайная ракета может поставить все под удар. Итак, Генеральный секретарь Содружества сумел убедить Джошуа Нкомо и его партизанскую армию договориться о прекращении огня на время африканского турне Королевы. Затем Нкомо изменил формулировку с «прекращения огня» до слащавого предложения об «остановке». Но этого было достаточно, чтобы получить заверение нового правительства Музоревы в «Зимбабве-Родезии», что оно не предпримет «никаких действий, способных поставить под угрозу безопасность королевы Елизаветы или кого-либо из присутствующих на конференции Содружества». Теперь у миссис Тэтчер было лишь одно требование к президенту Каунде, чтобы не осложнять ситуацию дальше. Она хотела, чтобы высокопоставленному военному эксперту из Вликобритании на время саммита было дано разрешение контролировать патрулирование вокруг аэропорта. Президент тут же согласился.

Итак, 9 июля министры кабинета, представители Государственной службы, дипломаты, руководители разведслужб и военные собрались в кабинете премьер-министра на Даунинг-стрит на заключительное совещание. Принятое ими постановление можно назвать шедевром красноречия Уайтхолла: «В свете предпринятых очень тщательных мер предосторожности нет никакой необходимости советовать Королеве не покидать страну». Теперь миссис Тэтчер оставалось принять официальное решение. На следующей неделе 17 июля она сообщила Палате общин, что приняла решение: она не станет советовать Королеве воздержаться от поездки в Замбию. Это прозвучало вовремя, так как два дня спустя Королева уже была в пути.

Королевское турне по Танзании началось в привычном темпе, с обычной смеси военных парадов и культурных показов. Уильям Хезелтайн до сих пор помнит запах гвоздики на Занзибаре и экскурсию Королевы на склоны горы Килиманджаро в образцовую деревню, построенную по принципам обреченной концепции «колхозного социализма уджамаа[256]» президента Ньерере. Быт в стране, которая только что вышла из местного конфликта, вытеснив сумасшедшего Иди Амина из соседней Уганды, был самым примитивным. К большому веселью королевской делегации, пресс-секретарь Королевы Майкл Ши пребывал в некотором смятении. Он сообщил, что по его кровати прогулялась крыса. Однако на уровне глав государства взаимное восхищение монарха и обожавшего Шекспира президента становилось все сильнее.