Северная война, или Блицкриг по-русски - Вячеслав Красиков

Загвоздка же заключалась в том, что большинство вскоре понимало — жить в стране с совершенно иной ментальностью (и традиционной нетерпимостью к иноземцам) очень трудно. Столь же быстро выяснялось, что и деньги в России платили с большими задержками. Но во флоте, являвшемся привилегированным детищем Петра I, все-таки лучше, чем в армии. Царь обожал проводить время среди моряков и в любой таверне мог уделить внимание даже той компании европейцев, где не было ни одного офицера. Поэтому всегда оставался вариант тешить себя иллюзией возможности лично пожаловаться монарху и тем самым добиться решения своих проблем. Кстати, действительная степень некоторой элитарности всех моряков-иностранцев в петровской России хорошо видна при сравнении их жалованья с получками русских и тех западных наемников, что служили на суше (руб. в месяц)*.

Таким образом, только артиллеристы, командный состав которых также набирался преимущественно из иностранцев, не сильно уступали по величине доходов морякам. Впрочем, пушкари тоже пользовались повышенным государевым расположением. Достаточно вспомнить, что он долгое время предпочитал носить звание капитана гвардейской артиллерии и требовал, чтобы его именовали не иначе, как «господин бомбардир».

Таблица

Иностранцы (В пехоте / В артиллерии) … Русские (В пехоте)

капитан …… 18 / 25 … 8

поручик …… 12 / 15 … 6

прапорщик …… 10 / 12 … 4

рядовой …… — / — … 0,44

Подобное положение сохранялось до конца зимы 1713 г., когда появился царский указ, требовавший установить твердые оклады по флотским званиям. Это вскоре сделал генерал-адмирал Федор Апраксин. После чего ведомость по выплате заработка приняла следующий вид (руб. в год):

генерал-адмирал — 7000

вице-адмирал — 2240

контр-адмирал — 1200

капитан-командор — 600

капитан 1-го ранга — 480

капитан 2-го ранга — 420

капитан 3-го ранга — 360

капитан 4-го ранга — 300

капитан-лейтенант — 240

лейтенант — 180

штурман — 150

унтер-лейтенант — 120

констапель — 120

боцман — 120 (русский боцман — 85)

боцманмат — 85 (русский боцманмат — 60)

иностранный матрос — 60

русский матрос 1-й статьи — 18

русский матрос 2-й статьи — 12

русский матрос 3-й статьи — 6

Кроме того, все иностранцы получали в год еще одну месячную (13-ю) зарплату. Некоторое же понижение жалованья (относительно первой половины Северной войны) объяснялось просто — на западном рынке цены на услуги военных моряков после окончания войны за испанское наследство резко упали. Что и решил к своей выгоде использовать Петр. Впрочем, тем людям, которых царь ценил больше других, индивидуальные оклады, несмотря на указ, все-таки оставили. Например, вице-адмирал Крюйс имел в последние годы противоборства со шведами такие же деньги, что и в начале[157]. И был в этом не одинок. Аналогичной привилегией пользовались также любезные сердцу монарха корабельные мастера. Джозеф Най, Ричард Броун и Ричард Козец (звания капитан-командоров получившие только в 1723 г.) уже давно клали в карман по 1993 рубля в год — намного больше, чем полагалось даже контр-адмиралам. Роберт Девенпорт — произведенный в 1718 г. из корабельных подмастерий в мастера, стал зарабатывать порядка 800 рублей. Ричард Рамз, приехавший в Россию после «денежного» указа 1713 г., тоже сумел его обойти, выговорив себе 867 рублей. Аналогичным образом в 1717 г. уладили свои финансовые дела и британские адмиралы Томас Гордон и Джордж Паддон, с той лишь разницей, что им дополнительные суммы постоянно выплачивались в виде единовременных премий. Список подобных фактов длинен. Весь его перечислять очень долго. Поэтому отметим только главное, которое заключается в том, что нет в этом перечне русских фамилий. Таковой была степень «незаменимости» национальных кадров. Российским офицерам из состоятельных семейств жалованье часто вообще не выплачивалось, поскольку царь считал, что они неплохо живут (в сравнении с квалификацией) и без подобного баловства. А в отношении основной массы европейцев в последней трети Северной войны общие условия оплаты оставались без изменений указа 1713 г. И, видимо, худо-бедно выполнялись. Если, конечно, не считать большим нарушением традиционные для России задержки с выплатой уже заработанных денег.

* * *

Примечания:

1. Для сравнения (чтобы представить относительную величину зарплат) заметим, что в эпоху Петра I телка в России стоила 1,5 руб., овца — 35 коп., поросенок — 10 коп. До 10 коп. стоило ведро водки или количество хлеба, потребное матросу на месяц. Комплект всего форменного обмундирования рядового военного стоил 2 руб., а большой купеческий корабль качественной европейской постройки — примерно 15000 руб.

2. Кроме денег, выдаваемых из царской казны, морские офицеры Петра I имели еще одну услугу, также гарантированную русским монархом, которую можно расценить, как вид дополнительной оплаты. Каждому из них полагались содержащиеся за счет государства денщики (с выдачей по 50 коп. на человека в месяц):

всем выше капитана 1-го ранга — по договоренности

капитанам 1-го ранга — 4 денщика

капитанам 2-го, 3-го и 4-го ранга — 3 денщика

капитан-лейтенантам — 2 денщика

всем остальным офицерам — 1 денщик

ЭПИЗОД 13. Корабельные мастера, которые наиболее плодотворно работали в России в годы Северной войны.

Так уж сложилось, что первые моряки, с которыми в юности довелось познакомиться Петру I в Немецкой слободе, были по преимуществу голландцами. Видимо, по сей причине, русский монарх поначалу больше тянулся к «корабельщикам» из «страны тюльпанов». Поэтому и азы судостроения в России конца XVII — начала XVIII вв. преподавали специалисты, приглашенные в основном из Голландии. Но в процессе познавания всех тонкостей морских ремесел к российскому монарху пришло понимание того (очевидного уже для многих европейцев) факта, что лидерство в мировом судостроении все прочнее захватывают англичане. И в дальнейшем царь также переориентировался на самую передовую британскую школу. Соответственно и мастера для насаждения в России корабельных наук стали вербоваться на островах Туманного Альбиона. В результате в скором времени они вытеснили с петровских верфей почти всех голландцев. Таким образом и получилось, что каркас российской традиции «корабельного строения» выковывался по большей части мозгами англосаксов и на основе их опыта.