Загадка гибели шхуны "Святая Анна" - Михаил Чванов

Но так или иначе, мы спокойно ждали, а почта висела на своем месте. Работа по очистке дома приближалась к концу; оставалось только выбросить несколько десятков лопат льда и мусора, начать топить печи для просушки помещения и вымыть его.

20 июля (2 августа), около 6 часов вечера, я окончил работу в доме и отправился готовить ужин. Конрад еще остался на работе, желая во что бы то ни стало сегодня закончить очистку дома. Остановившись на площадке перед домом передохнуть после усиленной работы в душном, затхлом помещении и подышать свежим воздухом, я смотрел совершенно бесцельно на море. Погода была тихая и теплая. Над морем повис туман, и горизонт был небольшой.

Как всегда, мимо острова медленно двигались льды, гонимые отливным течением; как всегда, на этих льдинах дремали моржи, и вид их неподвижных туш направил мою мысль на необходимость как можно скорее исправить винтовку. Этим соображением я поделился с Конрадом через открытую дверь.

От моржей я бесцельно перевел свой взгляд левее и вдруг увидел то, что на несколько секунд лишило меня языка. Я явственно увидел две мачты: передняя высокая, со стеньгой[56] и бочкой на ней, а задняя короче и без стеньги. Между мачтами из тумана была видна только верхняя половина трубы, из которой шел легкий, чуть видный, дымок. Корпус судна очень слабо чернел сквозь туман. До судна было не более полутора или двух миль. Я, не меняя позы, остолбенев от неожиданности, смотрел на судно и не верил своим глазам.

Когда ко мне вернулся дар слова, я диким голосом закричал Александру: «Судно, судно идет!» В следующий момент я уже узнал «Св. мученика Фоку», которого раньше видел в Архангельске. Это судно должно было отвезти экспедицию Седова. Я продолжал кричать: «Александр, „Фока“ идет! „Фока“ идет!» Но в то же время эти слова мне самому казались нелепостью, до такой степени появление судна теперь было невероятно. Но, однако, я видел его своими глазами и продолжал кричать до тех пор, пока Конрад, с испуганным лицом, не выскочил из дома. Он испугался, не сошел ли я с ума, и первым делом внимательно посмотрел на меня. Но я указал ему на судно, еще видное сквозь туман. Оно остановилось на месте, как бы в нерешимости, по-видимому, стараясь ориентироваться и выбирая между льдами более свободный ход. «Фока» медленно, чуть заметно, продвигался вперед, но намерение его подойти к мысу Флора было очевидно. Да и куда ему было идти иначе? Конечно, он шел за экспедицией Седова, которую в прошлом году доставил на этот мыс Флора. Через минуту мы были уже на крыше большого дома, где на высоком флагштоке подняли свой флаг, принесенный со «Св. Анны», и стреляли, стреляли, стреляли. Помню, что сгоряча я взвел оба курка, выстрелил из обоих курков одновременно, «с руки» вертикально вверх и при этом при отдаче повредил себе указательный палец правой руки, но даже не почувствовал боли и продолжал стрелять.

Меня могут спросить, почему мы так волновались, если были уверены, что судно должно было прийти. Дело в том, что мы ждали прихода судна из Архангельска в августе месяце, в наиболее благоприятное время для плавания в этих местах, а «Фоку» мы увидели 20 июля (2 августа) совершенно неожиданно для нас. Но я полагаю, что в нашем положении мы должны были радоваться пароходу, пришедшему даже точно «по расписанию». Так радовался Джексон приходу ожидаемого «Виндварда», так радовался приходу этого судна Нансен, наконец, так радуются каждый год новоземельские колонисты пассажирскому пароходу, приходящему к ним ежегодно два раза. Не надо забывать, что мы два года были отрезаны от всего мира, от всего человечества! На этом судне, приостановившемся в тумане, мы должны были вернуться в этот мир, к себе «домой»!

На наши сигналы и выстрелы с судна нам ничего не ответили: должно быть, там не слыхали наших выстрелов. Туман стал гуще, и судно совсем закрыло. Но оно подойдет своевременно, никуда не денется. Взволнованные, мы побежали готовиться к свиданию с незнакомыми людьми. Не хотелось явиться к ним в том виде, в каком мы были на работе: грязные и в одном парусиновом платье. Уже несколько дней на камнях сушилась наша одежда, которая перед этим была выварена в трех водах с золою. Теперь только нужно было счистить с нее трупы «бекасов», хорошенько умыться с кусочками мыла, найденными в доме, переодеться, — и мы приняли совсем приличный вид. Даже сапоги помазали «для виду» жиром. Пошли на берег ожидать появления судна, чтобы плыть к нему навстречу на каяке. Вот уже слышны отрывистые фразы, отдельные слова и лай собак… Наконец показалась сквозь туман неясная темная масса… Я сел в каяк и поплыл навстречу. Там также заметили меня. Я снял шапку и помахал ею, приветствуя прибывших. Все столпились у борта и на мостике, с любопытством разглядывая незнакомого человека, и тоже замахали шапками и закричали «ура». Лица были радостные, возбужденные.

Меня несколько смутил такой сердечный прием. Мелькнула мысль, что прибывшие принимают меня за Седова или за одного из его спутников: надо скорее их вывести из заблуждения и я закричал:

— Господа, на мысе Флора экспедиции Седова еще нет!

Это разоблачение, по-видимому, никого не поразило.

— Я штурман экспедиции лейтенанта Брусилова, покинул «Св. Анну» три месяца тому назад и прибыл на мыс Флора.

В ответ послышались возгласы удивления, после чего еще громче пронеслось «ура», к которому примкнул и я.

— Нет ли у вас писем для «Св. Анны»? — почему-то спросил я.

Только теперь я узнал, что «Св. мученик Фока» пришел не из Архангельска, а с острова Гукера, где зимовал. Этот остров находился от мыса Флора на NO в 45 милях. Узнал я, что Георгий Яковлевич Седов умер на пути к полюсу и похоронен на Земле кронпринца Рудольфа. Прибывшие тоже два года уже не имеют никаких вестей с обитаемой земли.

В самый разгар этих переговоров, когда и «Фока» и я продолжали медленно двигаться вперед, вдруг раздались крики, предостерегающие меня:

— Берегитесь, морж сзади. Подходите к борту! — и с судна загремели выстрелы. Я оглянулся и увидел одного из старых наших врагов, плывущего ко мне, но морж сейчас же скрылся в воду.

Но вот «Фока» стал на якорь, и я поднялся на палубу.

Сейчас же мы все познакомились и перецеловались.

Приняли меня эти люди очень сердечно. Начался обмен новостями. Наших выстрелов, как я и ожидал, на «Фоке» не слыхали и о присутствии людей на острове не подозревали до тех пор, пока не увидели меня, плывущего на каяке.

В прошлом году, еще с зимовки на Новой Земле, Седов дал знать в Петербург, что «Св. мученик Фока» нуждается в угле и просит доставить его, если это будет возможно. Увидев меня, прибывшие первым делом и подумали, что судну с углем удалось добраться до мыса Флора и что оно стоит где-нибудь за западной оконечностью острова. Меня же они приняли за капитана или штурмана этого судна.

На «Фоке» совершенно не было топлива. Для перехода от острова Гукера пришлось ломать на топливо самое судно: настилку второй палубы, стеньгу и пр. Пошли в топку даже убитые около острова Нордбрук моржи. Один из них и сейчас лежал на палубе «Фоки», ожидая очереди отправиться в топку.