Не рискуй (ЛП) - Кристен Эшли

что мой отец сидел в тюрьме за убийство, не стало бы для меня радостной новостью, особенно в то время, даже если я пребывала в счастливом чистилище.

Полагаю, я могла бы разозлиться. С другой стороны, мужчины в моей жизни любили меня и хотели защитить, поэтому я решила не делать этого.

И в любом случае, сегодня было Рождество. Мне нужно познакомиться с отцом, забрать бабушку из дома престарелых и испечь печенье.

У меня были другие приоритеты.

— Неважно, — пробормотала я, и Грей мне ухмыльнулся, а затем посмотрел на Хута.

— Так что, хотите зайти на чашечку кофе?

Хут пристально посмотрел на Грея, потом на меня, потом снова на Грея.

Затем улыбнулся широкой, дикой улыбкой и заявил:

— Да, черт возьми.

Грей кивнул и повел меня в сторону крыльца. Он отстранился от меня, чтобы подкинуть меня на крыльцо, хотя я могла заскочить туда и сама, что часто и делала. Поднявшись за мной следом, он повел меня к двери дома.

Я оглянулась, но «Ауди» и патрульные машины уже исчезли.

Я сделала глубокий вдох.

Затем мой мужчина провел меня и моего новообретенного отца в наш дом, где мы выпили кофе, пока Грей звонил в дом престарелых и объяснял задержку, а я болтала с Хутом Букером, знакомясь с моим отцом.

Потом мы отправились за бабушкой.

И привезли ее домой.

Я испекла печенье.

Грей, бабушка Мириам и Хут Букер съели их целую кучу.

Позже пришла Норри.

Грей и Хут отправились в город, чтобы Хут мог выписаться из отеля и забрать свою машину.

Затем, в красивом доме на большом, красивом участке земли, бабушка Мириам в кресле, завернутая в шаль, Норри в кресле с кружкой горячего какао, мой отец в другом кресле с бутылкой пива, и я, свернувшаяся калачиком рядом со своим мужчиной, сидели в кругу семьи.

Ожидание подошло к концу, и я обнаружила, что Грей был прав.

Хорошее приходит к тем, кто ждет.

Но он упустил одно слово.

Потому что это хорошее было очень хорошим.

*****

Десять двадцать два вечера, Рождество…

Мы с Греем лежали в постели, лицом друг к другу, обнявшись, и шептались в темноте о нашем дне.

Это был великий день. Настолько великолепный, что было трудно выбрать, какая часть была лучшей.

Но я считала, что это рождественские подарки, которые мы с Греем, не сговариваясь, выбрали друг для друга.

Сначала он развернул мой подарок — шарф. Лишь увидев его, он обратил свои глаза на меня. В них плескалась теплота и нежность от воспоминаний, и когда я склонила голову набок и прикусила губу, он посмотрел на мой рот и расхохотался. Затем, прямо на глазах у всех, он обхватил меня сзади за шею и крепко чмокнул в губы.

После этого я велела ему заглянуть на дно коробки и пробормотала:

— Ты опередил мои инструкции. — Потому что на дне коробки лежала записка со словами: «Настоящий подарок ждет тебя после поцелуя».

Несмотря на то, что он уже заслужил свой подарок, прочитав записку, Грей немедленно поцеловал меня еще раз.

Более мягко, коротко, но не менее сладко.

И также, не размыкая губ.

Затем я вручила ему настоящий подарок — шикарную кожаную куртку до бедер с теплой подкладкой. С момента нашей встречи, он носил одну и ту же, и я заметила, что подкладка в некоторых местах порвана, изношена, а часть полностью вылезла.

Ему понравилось.

Потом он вручил мне мои подарки.

Во-первых, красивую вязаную шапочку из мягкой шерсти и широкий, длинный и великолепный шарф серого цвета с едва заметными черными вкраплениями. Во-вторых, серые замшевые перчатки с фантастической строчкой и подкладкой на мягком меху. И последнее, доходящую до бедер дубленку, которая не была похожа ни на одну мною виденную. Рукава расклешенные, и рукава и подол неровные, повторяли естественные линии шкуры. Отвороты также повторяли естественные линии шкуры, но были широкими, обнажая густой, супермягкий мех, который также выстилал дубленку изнутри, в основном, он имел серый цвет с кремовым подшерстком и пучками черных волосков. У дубленки был кожаный пояс.

Смотрелось необычно, изысканно, классно, круто, стильно, под стать Колорадо.

Идеальная дубленка для стильной будущей жены мачо-ковбоя, владельца ранчо.

Открыв подарок, я надела дубленку, почувствовала кожей этот мягкий мех, он мне сразу понравился, и мои глаза обратились к Грею.

А потом я разрыдалась.

Грей, в свою очередь, расхохотался. Обнял меня, пока я ревела, и принялся делать несколько вещей одновременно: игнорировать мои слезы и продолжать раздавать подарки.

— Посмотрим, куколка, что мы имеем, — пробормотал он, врываясь в мои мысли. — Есть бывший заключенный и давно потерянный папочка моей женщины, чья улыбка меня немного пугает, и который храпит сейчас на моем диване. Бабушка из дома престарелых, которая тоже храпит. Мама, с которой мы начали общаться совсем недавно, и которая сейчас спит в гостевой комнате и, к счастью, не храпит. И в доме не осталось пива, потому что мои дяди выпили все до последней капли.

— Знаю, — прошептала я, — разве это не потрясающе?

Я увидела в лунном свете его ухмылку, но он сказал:

— Не люблю, когда дома нет пива.

— Завтра я съезжу в «Плэкс», — пообещала я.

— Знаю, что съездишь, моя женщина заботится обо мне, — прошептал он, и я счастливо вздохнула.

Да, я заботилась о нем. И мне это нравилось. Но еще мне нравилось знать, что он это замечал и, что это нравилось ему.

Он нежно сжал меня.

— Детка, ты хорошо провела Рождество?

Я прижалась к нему еще теснее.

— Да, милый.

— Хорошо, — пробормотал он.

— А ты?

— Лучше всех на свете, — ответил Грей.

О, да.

Да.

Я любила Грейсона Коди.

— Хорошо, — тихо сказала я.

Затем я опустила голову, придвинулась к нему и поцеловала его в грудь.

Прижавшись губами к его коже, я прошептала:

— Это была дикая поездка, и не могу сказать, что за эти годы я не пожалела, что не приняла другого решения. Но прямо сейчас, в этой постели с тобой, с нашей семьей в этом доме, с твоим кольцом на пальце, я рада, что много лет назад, стоя на тротуаре городской площади с тобой и Кейси, я впервые в жизни решила рискнуть.

Грей снова сжал меня, на этот раз