Маг целитель - Кристофер Сташеф

На самом деле я не мог не восхищаться мужеством ведьм, решивших покаяться. Отправиться в путь, занимающий неделю, если не больше, — какая должна быть решимость! Правда, некоторые все-таки пользовались своим влиянием на крестьян и требовали, чтобы им дали повозки и лошадей. Но большинство приходили пешком. Но каким бы путем они ни приходили, всю дорогу их терзали собственные бесы. Какое же надо иметь терпение! Хотя тут, наверное, здорово помогал страх попасть в Геенну огненную.

Сами же демоны никому не показывались, кроме кающихся ведьм, — видимо, после того, как пару раз встретились с моим ангелом-хранителем. Они понимали, что, как только на их пути окажется хотя бы один воин Христова Воинства, им можно сматывать удочки.

Словом, демонам оставалось только одно — пытаться изо всех силенок помешать ведьмам добраться до священников или целителей, ну и, пожалуй, еще — напускать на них отчаяние, неверие в то, что им суждено покаяние и прощение грехов. Наверное, некоторые действительно отчаялись и остались дома. Но этого нам не суждено было узнать. Только слышали про таких от тех, что приходили к нам.

А приходили к нам не только ведьмы. Первый доброволец, которого никак нельзя было назвать разбойником, появился на следующее утро. С собой у него был только молотильный цеп да узелок с провизией на день, с решительным видом он сразу же объявил нам, что идет воевать с королевой. Оказалось, местный колдун погубил его семейство, задушил податями, опозорил его сестер, загнал его самого и его родителей жить под навес, который на самом деле был всего-навсего большой корзиной. Им приходилось трудиться от зари до зари, чтобы расплатиться за долги, которые колдун все еще за ними числил. Они батрачили и не осмеливались возражать.

— А вот с вами мне не страшно, — признался крестьянин. — Может, я и погибну, но по крайней-то мере поначалу угроблю какого-нибудь воина злобной королевы.

— Значит, рука твоя тверда не потому, что ты боишься умереть? — требовательно спросил у крестьянина Жильбер.

— Нет, меня пугает мысль о том, что я могу умереть понапрасну. Да и зачем мне жить? Хоть бы умереть не задаром!

— Идем с нами, — сказал Жильбер.

На окраине ближайшей деревушки нас ожидало трое крестьян. К вечеру к нам присоединились еще две группы.

А потом они прибывали и прибывали. На каждом тележном кругу, у каждого верстового столба стояло трое или четверо крестьян, поджидавших нас. Они были вооружены косами, цепами, и лица у всех были точно каменные. Жильбер с пристрастием беседовал с новобранцами, а Фриссон под шумок читал стихи — надо же было выяснить, правду ли говорят крестьяне. Ну и конечно, мы обнаружили несколько подосланных шпионов. Не хотелось бы рассказывать о том, как мы с ними разделались.

— Не убивайте его! — крикнул я в ужасе, когда с десяток крестьян бросились на шпиона. — Нельзя бороться злом со злом — это значит служить Злу!

Но тут шпион вытащил ножик, длиной с руку, и пырнул ближайшего крестьянина, бормоча при этом заклинание. Нож угодил крестьянину в грудь, а остальные из-за заклинания рухнули наземь как подкошенные.

Жильбер резко шагнул к шпиону и снес ему голову.

Потом я уже и не пытался спорить.

На следующий день к нам подошел крестьянин, стащил с головы шапку и показал тонзуру. На сей раз допрос с пристрастием произвел брат Игнатий. Он даже вручил этому человеку распятие и послушал, как тот произносит Символ Веры. Незнакомец проверку выдержал и впоследствии помогал брату Игнатию исповедовать ведьм. На следующий день подошел еще один монах, и к концу недели с нами шагали шестеро. Они поняли, что появилась возможность свергнуть Сюэтэ, и решили присовокупить силу своих молитв к нашим чудесам, а себя лично — к отряду Жильбера. Брат Игнатий заверял меня, что с ними наша объединенная мощь возрастет в десятки раз. Ну, если на минуточку представить, как работает безумная природная чудесная сеть, то можно было и не сомневаться.

Но вот к нам прибежал крестьянин с побелевшими от страха губами и выпученными глазами.

— Они идут, господа, они идут!

— Ты о чем? — Жильбер схватил крестьянина за плечи и встряхнул. — Кто идет?

— Армия Зла! — вскричал крестьянин. — Пешие и рыцари! Их так много — не сосчитать, а с ними еще два колдуна!

Моя оборванная армия зароптала, но никто не дал деру. Все стали угрюмыми и решительными — даже те немногие, что дрожали от страха.

Нас было мало — всего несколько сотен.

— А сколько это будет «не сосчитать»? — поинтересовался я у Жильбера.

— Если так сказал крестьянин? — Сквайр пожал плечами. — Может, несколько сотен, а может, и много тысяч. — Жильбер обернулся к крестьянину. — Ты их на дороге видел?

— Да! Я их услыхал издалека и спрятался в папоротнике, чтоб подсмотреть! А они все шли и шли, по четверо в ряд. Я подождал, пока они пройдут, сосчитал, сколько сумел, а они все шли!

Жильбер кивнул.

— А долго ли они шли?

— Долго ли? — переспросил крестьянин и наморщил лоб.

Похоже, он об этом и не задумывался.

— Ну, сколько по времени? Столько, сколько тебе надо, чтобы дойти от дома до поля? Или так долго, как длится месса?

— Посерединке будет, — отвечал крестьянин. — Не так долго, как месса, но подольше, чем дорога от дома до поля.

— Тысяча, не меньше, — заключил Жильбер и отпустил крестьянина. — Ты молодчага. Но как же тебе удалось опередить их?

— Они по дороге топают-то. А я здешние места знаю, вот и рванул напрямик. Они маршируют, а я-то бегом.

Жильбер кивнул.

— Значит, через час они будут здесь, а может, и скорее. Ты просто молодчина, дружище. Иди да наточи поострее свою косу — косы нам нужны острые.

— Пойду наточу поострее! — с радостью воскликнул крестьянин, и в глазах его полыхнул такой огонь, что мне стало не по себе.

Я собрал брата Игнатия, Жильбера и Фриссона на спешный военный совет.

— Мы понимали, что это произойдет, — сказал я.

— Да, — кивнул головой Фриссон, напуганный настолько, насколько может быть напуганной кошка, прожившая уже восемь жизней. — Мы выступили в поход против королевы, разве не так?

— И мы понимали, что рано или поздно нам придется столкнуться с ее армией, — добавил Жильбер. — На самом деле просто удивительно, что они раньше на нас не напали. Я их каждую ночь поджидал.

— Ночь? — Я огляделся по сторонам. — Ну да, а сейчас солнце вот-вот закатится, точно?

— Точно, — подтвердил брат Игнатий. — Армия Зла наиболее сильна в ночные часы, под покровом тьмы.

— Значит, мы должны нанести им резкий и сильный удар и опрокинуть их до темноты, — заключил я и хмуро посмотрел на наш крестьянский бивак.

— У тебя есть какая-то идея! — почему-то уверенно заявил Фриссон.