Наследие войны - Уилбур Смит

нагруженные посудой и сервировочными сосудами, стояли по бокам двери, которая вела в подсобку и кладовую, где, как он знал, не было окон. Справа от него в центре комнаты стояла дровяная плита с низкими деревянными шкафами и полками по обе стороны, увенчанными каменными столешницами. Единственные окна были в конце комнаты, напротив двери: одно над двойной раковиной, а другое в двери, которая вела в небольшой дворик, отделяющий главный дом от отдельных помещений для прислуги.

На мгновение Леон задумался, не следует ли им покинуть дом и занять позицию в блоке для прислуги, который был меньше и более защищен. Но гордость помешала ему сделать этот выбор: будь я проклят, если меня выгонят из собственного дома без боя.

Но присоединится ли персонал к нему в этой борьбе? Они выстроились в ряд на дальней стороне кухонного стола: пятеро мужчин и три женщины в разных состояниях одежды и бодрствования.

- ‘Мау-Мау идут,’ сказал им Леон. - Скоро они будут здесь, и нам придется сражаться с ними. Вы знаете, что, если они победят, они не проявят милосердия к любому чернокожему мужчине или женщине, которые сражались против них. Я даю вам выбор. Теперь вы можете идти. Или вы можете встать рядом со мной, и мы будем сражаться с ними вместе. Что вы на это скажете?

В комнате воцарилась тишина. На мгновение Леону показалось, что он недооценил лояльность своего народа. Возможно, в конце концов, первобытные, атавистические узы племени и расы значили больше, чем узы семьи и домашнего хозяйства. Но Мпиши шагнул вперед.

Повар-суданец служил семье Кортни более тридцати лет. Его эбеновая кожа была испещрена морщинами возраста, а несколько пучков волос на голове были сплошь серебристыми. Он расправил плечи, посмотрел Леону в глаза и сказал: - "Кортни, Бвана, мужчины будут стоять и сражаться".

- И женщины тоже, - твердо добавила Табита.

Леон улыбнулся. - Хорошо. Он раздал винтовки Мпиши, Али Машрафу и трем другим кухонным помощникам. - Дамы, найдите самые острые ножи и самые большие тесаки. Там будет много мяса для разделки. И вскипятите большие кастрюли с маслом и водой. У Мау-Мау была долгая поездка. Им понадобится хорошая горячая ванна, когда они приедут.

Леон услышал голос Герхарда, доносившийся с лестничной площадки. По выражению лиц слуг он понял, что они тоже уловили предупреждение.

- ‘Уже недолго, - сказал Леон. - Наши враги наверняка нападут на заднюю часть дома. Они попытаются войти через эту кухню. Но вы их остановите. Я знаю, что так и будет.

Леон вышел из кухни и быстро обошел остальные три комнаты, которые он выбрал в качестве оборонительных позиций. Он пожелал удачи всем своим мужьям и женам и передал им то же самое, чему его учили, когда он был молодым младшим офицером в Королевских африканских стрелковых войсках, почти пятьдесят лет назад: - "Не стреляйте, пока не увидите белки их глаз".

Мюриэл Финни никогда в жизни не стреляла из пистолета, хотя часто заряжала его для своего мужа, который был отличным стрелком. Они договорились работать на своей обычной основе, чтобы у Билла всегда был заряженный пистолет в его распоряжении. Однако две другие женщины были полны решимости внести свою лепту на передовой.

- Попробуйте стрелять по очереди, - посоветовал им Леон. - Таким образом, если одному из вас придется перезарядить оружие, другой все равно сможет продолжать стрелять.

- Думаю, мне следует погрузить вещи и оставить всю грязную работу Софи, - беспечно заметил Дориан, как будто это была веселая послеобеденная игра, а не вопрос жизни и смерти. - Она выросла, охотясь на уток в Дельте. Ее цель неизмеримо лучше моей.

Софи мило улыбнулась. - Если хочешь служить мне, дорогой, не стесняйся.

Леон сухо усмехнулся. - Если бы вы оба могли принять решение, я был бы вам очень признателен. А пока давайте что-нибудь перекинем через эти французские окна.

У одной стены стоял низкий деревянный шкаф, около шести футов в длину, сделанный из тяжелого черного дерева. Он был слишком тяжелым, чтобы поднять его, поэтому Леон взялся за один конец, а Дориан - за другой. Они начали тащить его по паркетному полу к отверстию, которое сделал Герхард, когда впервые вошел.

Звук дизельных двигателей прогрохотал по лужайке, заставляя двух мужчин удвоить свои усилия.

- Черт возьми, Леон, что ты здесь держишь? Пушечные ядра? Дориан хмыкнул, напрягаясь, чтобы поставить громоздкое животное на место.

- Кажется, осколки посуды, - ответил Леон. Одна из дверей шкафа распахнулась, оттуда выскользнуло большое фарфоровое блюдо и с грохотом упало на пол. - И старые копии "Панча".

- Великолепно! Если нам надоест драться, мы сможем развлечься комиксами.

- ‘Это невозможно,’ сказала Софи. - Они здесь.

Два брата Кортни заняли свои места рядом с Софи, опустившись на колени за шкафом и глядя в сад. Пока мужчины передвигали мебель, Софи открыла коробки с патронами для винтовок и дробовиков, которые принесли из оружейной комнаты. Она поместила их в пределах легкой досягаемости.

Раздались три выстрела, раздавшиеся внутри дома, но над ними.

- ‘Не стреляй, Меербах,’ пробормотал Леон.

Теперь автомобиль был виден всего в тридцати ярдах от них с выключенными фарами. Но не было никаких признаков людей. Они все еще были на борту.

Грузовик подъехал к подножию лестницы. Трое защитников напряглись, ожидая, когда первый Мау-Мау выйдет и бросится на них.

Но никто не спешился. Грузовик продолжал двигаться. Когда звук работающего двигателя поднялся еще выше, Леон закричал: ‘Господи! Они едут прямо по этим чертовым ступенькам!

Он открыл огонь, и двое других последовали за ним. В упор каждый снаряд попадал в грузовик, но он казался таким же непробиваемым, как огромный стальной носорог, когда неумолимо приближался к ним.

Пока Леон, Дориан и Софи лихорадочно перезаряжали оружие, грузовик добрался до верхней ступеньки. Когда все четыре колеса надежно закрепились на террасе, водитель затормозил.

Двигатель был выключен, и в последовавшей за этим ужасной тишине Леон сказал: Подождите, пока они выйдут на открытое место, затем выберите свои цели и ...

Без предупреждения фары грузовика были включены. Два ослепительно белых луча осветили садовую комнату.

- Я ничего не вижу! - крикнул Дориан, убирая левую руку с пистолета и поднося его к глазу. - Я, черт возьми,