Воины Клевера - Максим Волосатый

– Насколько смогли оценить численность, – спокойно доложил Швайцер, – около двухсот. Никаких действий не предпринимают, не перегруппировываются. Стоят не двигаясь.

– Узоров не готовят, – включился в доклад Петрович. – Магов мало, похоже, только на крайний случай, либо они все тоже под аналогом демагов.

– Патронов маловато, – продолжил Швайцер, – но, в принципе, должно хватить. Плюс магиприпасы и амулеты. Вывод: если организовать оборону в данном месте или внутри, то силы примерно равны. Но это только если у них нет магии.

– Вода, питание? – Щербин прав, война – это не только и не столько патроны и бойцы, сколько продовольствие и тыл.

– С этим хуже, – поджал губы Швайцер. – Еды дней на пять, а вот с водой плохо. Один, максимум два дня.

– Так, – определился Щербин, – организуем оборону. Пока демаг работает, маги что им, что нам без толку. Остаются бойцы. Двоих наверх, чтобы с холма никто не спрыгнул.

– Уже окопались, – кивнул Швайцер.

– Молодец. Остальные занимаем оборону тут, – он повернулся к Шаману: – Чистые маги внутрь, чтобы не мешать. Рукопашники у входа. Вступят, если начнется. Остальные занимают оборону на пятачке. Да, объясните рукопашникам, как пользоваться автоматами. Это, конечно, несерьезно, но придет нужда – и они пойдут. Всё, выполнять.

Чистых магов набралось двое землян и Колобок. Вольды столпились у входа, бойцы из Красного Замка начали готовиться воевать.

Ланья, как рукопашник, оказался не при деле, но, чтобы не сидеть просто так, поднялся на холм, где в неглубоких окопах залегли двое бойцов Швайцера. Вид сверху не слишком отличался от вида с земли, но кое-что Ирил смог заметить.

– Сараси полковник, – он скатился со склона. – Там по рядам ходит халь, раздает какое-то питье.

– Что за питье? – не понял Щербин.

– Непонятно, – пожал плечами Ирил. – Но вряд ли халь будет просто напитки разносить.

– Аналог демага, судя по всему, – прокомментировал сбоку Шаман. – Усовершенствованный. И против фона, и против травы. К атаке готовятся.

– Ну что ж, – упрямо наклонил голову Щербин. – Нам ничего не остается, как только ждать. Будем встречать дорогих гостей.

Он долго ждал. Он кружил по лесу, пытаясь понять, что же происходит. Никогда раньше он не встречался с таким. Теперь столкнулся. Мир для него уже не будет прежним, милым и уютным. Со вкусными линиями, с развлечениями в окрестных лесах, с блаженным отдыхом возле мягких узоров центра. Теперь он знал, что такое страх. Что такое боль. Что такое неуверенность. Он знал, что его тоже могут поранить. И эти все новые знания не улучшали его мир. Да, прежнего уже не будет, он теперь всегда будет оглядываться на вкусный центр, зная, что оттуда в любой момент может показаться Страх. Но подобие прежнего мира вернуть все же можно. Без этого огромный магический змей просто не знал, как жить дальше. Тем более что все, что нужно сделать, – это убить всех этих козявок. И блестючку уничтожить. Пусть ничего нового не будет в его владениях. И теперь все новое он тоже будет уничтожать. Хватит. Тиххин принял решение – и теперь скользил к центру. Туда, куда ушли эти непонятные козявки. Один раз они его напугали, запутали и заставили уйти. Теперь ничего подобного не случится. Уничтожить. Он больше не будет думать и больше не будет бояться.

Вот только что так жжется сбоку? Там, где его коснулись эти линии, которые бросал многоногий. Который похож на Страх из центра. Чем ближе тиххин приближался к центру, тем сильнее становилось жжение. А, пустяки, он же решил, что больше не будет бояться.

А вот и центр. Что такое? Тиххин на секунду остановился, замер в изумлении. Нет, только не это. Опять козявки? Много. Блестючка прилепилась к центру и не двигается, как тогда. А эти новые стоят недалеко. И линии! Вся дорога за и перед новыми козявками топорщилась перекореженными линиями. Противно. Можно есть линии, можно гнуть их, как делали те. Но нельзя обращаться с линиями ТАК. И они теперь будут всегда ходить. Им всем нужен центр. Им всем нужен Страх. Будут новые и новые козявки. Они будут приходить сюда всегда. И не будет больше центра. Будет Страх, один только Страх.

Нет, этого тиххин допустить не мог. Он долго, очень долго думал и страдал последнее время. Он больше не хочет. Он больше не хочет, чтобы кто-то был в его мире. Тут не будет никого. Совсем никого.

Колебания были отброшены. Коротко прошипев, магический змей бросился в атаку. Защищать свой мир. Сначала эти, новые, а потом и до блестючки доберемся.

Ирил опять забрался на плоскую вершину холма. Два бойца в своих окопах оживленно переговаривались, обсуждая отбитую атаку. Сверху все простреливалось замечательно, а дальность стрельбы у автомата все же больше, чем у луков аталь. Хотя были моменты, когда пришлось поволноваться.

Внизу тоже всё было в порядке, не считая одного парня, который не вовремя высунулся, выцеливая командира приближающихся глеммов. Стрелков аталь нейтрализовали, но парень словил арбалетный болт от глеммов, из-за стены щитов. Больше потерь не было. Сверкающую броней стену так и не подпустили на дистанцию рукопашной. По одному выбивая из автоматов первый ряд, земляне разрешили подойти глеммам лишь на расстояние броска гранаты, после чего тем пришлось остановиться. Торкам, соответственно, тоже, у них брони, считай, совсем нет. Атака захлебнулась. Сейчас, судя по всему, Старшие Расы готовили следующую. И вряд ли все пройдет так же гладко. Дураков там нет, а учатся Старшие Расы быстро.

Глеммы опять построились, аталь подобрались, торки чуть раздвинулись в стороны. Будут заставлять землян растягивать оборону. Плохо. Ланья вздохнул и посмотрел на лес, ему почудилось там какое-то движение. Ирил присмотрелся и оторопел.

– Тиххин, смотрите, тиххин! – заорал он, свешиваясь с холма.

Суета внизу внезапно прекратилась. Во все глаза люди смотрели, как между деревьев все ближе и ближе мелькает серебристое тело лесного змея. Вот он выполз на открытое пространство, покрытое травой. На секунду замер, поводя поднятой головой.

Остановился взглядом на людях. Группа замерла, люди даже дышать перестали.

Тиххин медленно, очень медленно перевел взгляд на точно так же замерший строй Старших Рас. Минута раздумья, за которую каждый из магов потерял килограмма по два веса, и тиххин, издав злобное шипение, от которого содрогнулись все деревья вокруг поляны, заскользил к сверкающему на солнце строю.

Надо отдать нелюдям должное, строй не дрогнул, не побежал ни один. Над неподвижной стеной щитов взвилась туча стрел, половина из которых оставляла за собой еле уловимое свечение. Магиприпасы. Ни одна стрела даром не пропала. Попали все. Некоторые даже воткнулись, и от сработавших магиприпасов на гладкой серебристой шкуре тиххина начали появляться уродливые проплешины. Большинство из них тут же затягивалось, но две или три все же остались. Тиххину это, казалось, только прибавило сил.

Но взять обороняющихся глеммов было не так просто. Как только бронированное тело приблизилось к неколебимо стоящему строю, откуда-то из задних рядов в змея полетели магические заряды. Строй заволокло дымом, от которого змей отпрянул, не решаясь в него войти. Торки прижались поближе к тяжелой пехоте, закрывая двоих шаманов, которые творили какой-то узор. Есть. Один из шаманов выпрямился, воздевая руки. Дым, окутывавший строй, изогнулся, принял форму такой же огромной змеи и сам бросился в атаку. Дымный хвост стеганул по Твари, и тиххин закричал. Не зашипел, не засвистел, а именно закричал. На серебристом боку явственно обозначилась вмятина.