Помощники Ночи - Глен Кук

До кораблей донеслись звуки горнов.

Платадуране перекликались между собой при помощи рогов. Остальные использовали сигнальные флажки и барабаны. Навайский флот перенял эту систему.

Адмиралом флотилии был платадуранин. Главнокомандующим объединенных армий стал король Питер, который также находился на борту одного из кораблей, поскольку не доверял фиралдийцам. Особенно броским фиралдийцам. А больше всего тому, кто сейчас занимал пост Лжепатриарха. Несмотря на то, что тот оказывал поддержку Церкви как отдельному ведомству.

Питер славился своей гибкостью. Он использовал те методы и инструменты, которые приносили наибольшую пользу. К таковым относился пусть незаконный, но сосредоточивший в своих руках всю власть над Церковью Патриарх.

Платадуране и навайцы верили, что Питер со временем завоюет всю Дирецию. Большинство жителей тех земель с надеждой ожидали этого момента.

– Что происходит? – осведомился брат Светоч, когда матросы засуетились и начали убирать паруса. «Тара» представлял собой длинную баржу с широким носом. Практически весь платадурский флот состоял из таких судов. «Таро» мог участвовать в сражениях, но все же предназначался для торговли. Обычно в глубинных водах за весла этого судна не садились, если только на море не стоял полный штиль. В основном матросы «Таро» предпочитали пользоваться парусами для продвижения корабля вперед.

– Капитанов призвали на совещание, которое произойдет на борту «Изабет», – объяснил платадуранин брату Светочу.

Могучая леди военного флота была названа в честь королевы Питера. Армада сбавила скорость и стянулась. Матросы бросили якоря и спустили на воду шлюпки, в которых к флагманскому кораблю отправились капитаны и главы отрядов.

* * *

Ничего подобного побережью Шиппена брат Светоч не видел. Маленькие лодчонки плыли к берегу по обеим сторонам рыбацкой деревушки Таренти, которая располагалась у маленькой, но глубоководной бухты. Навайские воины перекрыли поселение. Они не позволяли входившим в бухту судам разгрузиться.

То же самое происходило и в других небольших портах. Брат Светоч мало знал о происходящем. Похоже, план состоял в том, чтобы не допустить никаких поставок продовольствия из Шиппена в Кальцир, который в этом случае долго не протянет.

Питеру и графу Рэймону поручили покорить остров, который по своим размерам намного превышал многие королевства халдарского мира. При этом объединенные конекийские и навайские войска насчитывали чуть меньше четырех тысяч солдат. Платадуране отказались сражаться на берегу.

Весь военный опыт брата Светоча заключался в его присутствии при резне у Черной горы. Он не понимал, почему из-за захвата части Шиппена поставки еды на материк сразу прекратятся.

Сопротивление местных жителей удалось сломить почти молниеносно.

Так уж повелось, что Шиппен почти сразу сдавался, как только захватчики вступали на твердую почву. Местных работников не заботило, кто находился у власти, а требования правящих классов практически не сказывались на повседневной жизни. Покуда, конечно, в копях добывали серебро и медь, а поля и сады давили обильные урожаи зерна и фруктов. Погода обычно стояла хорошая, а со времен вулканических извержений, случившихся в добросской древности, никаких стихийных бедствий здесь не происходило.

Огромные несчастья, постигшие Шиппен в прошлом, произошли по вине человека. Иногда здесь случались войны, но, в основном, на острове свою силу демонстрировали какие-нибудь колдуны, ошибочно полагающие, что могут управлять Помощниками Ночи.

Только самые проницательные умы были способны убедить себя в том, что у них достаточно сил, дабы освободиться от власти Тирании Ночи.

Брат Светоч и его спутники сошли на берег в Кальциуме Цитанте. В городе стоял невыносимый запах разлагающейся рыбьей требухи. Стаи кричащих чаек кружили над головами. В нынешнее время Кальциум Цитанта стал обычным провинциальным городком. А вот в древности ему придавали огромное значение. Именно отсюда генерал Эру Итутму Колперонский отправился защищать свою родину, Дреангер, после того, как он и тысячи тех, кто считал его богом, потратили несколько десятков лет, досаждая молодой империи. Эру Итутму убил двести пятьдесят тысяч бросов, но потерпел поражение как на родине, так и в Бросе. Бросы прошлых столетий отличались упрямством. На протяжении десятилетий они оказывали генералу сопротивление и уничтожали всех союзников Дреангера, которых тот находил по всему побережью моря Прародительницы.

Кальциум Цитанта мог похвастаться лишь прошлыми воспоминаниями об Эру Итутму.

– Этот городишко ничем не отличается от остальных чертовых поселений на острове, – ворчал епископ Ле Круа. – Здесь нет лодок. Нет мужчин моложе шестидесяти и старше двенадцати. А женщин, которые живут здесь, можно разбить на три группы: уродливые, более уродливые, самые уродливые.

– Я всего-навсего простой еретик, не блещущий особым умом, Блэйн, но у меня сложилось впечатление, что мы должны обращаться с местными женщинами точно так же, как обращаемся с нашими пухленькими конекийками. Я уж не говорю о том, что вы давали обет безбрачия, – засмеялся брат Светоч.

– Вы самая большая заноза в заднице, Светоч. Портите все веселье.

– Делаю, что могу.

На самом деле все дело было в том, что в городе отсутствовали женщины в возрасте полового созревания, какими бы либеральными ни были взгляды человека.

– Все существа женского пола, которые могут ввести нас в искушение, включая овец, коз и свиноматок, прячутся в горах, – заворчал епископ ЛеКруа.

Оккупационные войска, занявшие Кальциум Цитату и его окрестности, не встретили сопротивления, что их несколько разочаровало. Единственным пострадавшим оказался терлигианский строповщик: он сломал палец, когда задирал каких-то местных мальчишек. Жители деревушки не высказывали открытого возмущения по поводу захвата их селения. Впрочем, к воинам они относились со здоровой долей осторожности.

Брат Светоч ощущал в них смирение.

– Такова их культура, – уверил мэйзеланина платадурский капеллан. Он сошел на берег, поскольку разговаривал на языке жителей Шиппена.

– На остров постоянно вторгались войска. Селяне знают, что в таких случаях происходит.

– Однако они по-прежнему промышляют морским разбоем. Впрочем, этот факт не имел ничего общего с тем, как люди вели себя во время оккупации. Жители занимались пиратством, потому что это было частью их истории.

Именно пираты первыми начали вторгаться на остров. Они прибывали сюда в надежде чем-нибудь поживиться, однако вскоре поняли, что на острове нет никаких ценностей. Впрочем, морские разбойники обнаружили, что Шиппен как нельзя лучше подходит на роль укрытия.

– Если мальчишкам вдруг стукнет в голову совершить какую-нибудь глупость, им придется проделать достаточно долгий путь. К тому времени, как они доберутся сюда, юнцы потеряют всякую охоту к своей затее, – сказал платадурский капеллан, обнажив ряд зубов сиреневого оттенка.