Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Собрание сочинений в 9 тт. Том 8 - Уильям Фолкнер

Собрание сочинений в 9 тт. Том 8 - Уильям Фолкнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 191
Перейти на страницу:
не мешать ему, пока он не будет готов совершить необходимое…

— Неси суп, — грубо сказал человек в шляпе. — Этих денег хватит, чтобы купить весь ваш дом.

— Да, — ответила Мария от плиты. — Потерпите. Уже скоро. Я даже соберу их для вас.

Она принесла две тарелки супа, человек с пером в шляпе не стал ждать, пока она поставит их на стол, выхватил у нее одну, поднес ко рту и стал жадно хлебать через край, глядя мертвыми, наглыми, неприятными глазами, как Мария ползает у их ног, под столом и вокруг стола, собирая рассыпанные монеты.

— Только двадцать девять, — сказала она. — Не хватает еще одной.

Не отрывая тарелки ото рта, человек с пером в шляпе достал из кармана монету и резко бросил на стол.

— Хватит с тебя? — сказал он. — Налей еще.

Мария налила у плиты супа и поставила перед ним тарелку, а тем временем он снова поспешно, нетерпеливо наполнил вином свой стакан.

— Ешьте и вы, — сказала Мария человеку с костылями.

— Спасибо, — ответил он, но не взглянул на нее, а продолжал смотреть на высокую, спокойную сестру. — Однако тогда, в то время, в те дни, для меня все кончилось тем, что я очнулся в Англии, в госпитале, и лишь год спустя я убедил их отпустить меня во Францию, отправился в Шольнемон, отыскал там в конце концов того старшину, и он сказал мне, где вы живете. Только вас тогда было трое. Была молодая женщина. Его жена? — Высокая сестра смотрела на него спокойно, холодно, совершенно непроницаемо. — Может быть, невеста?

— Да, — сказала Мария. — Вот именно: невеста. Вы правильно сказали. Ешьте суп.

— Они должны были пожениться, — сказала Марфа. — Она была марсельской шлюхой.

— Прошу прощения? — сказал англичанин.

— Она бросила это занятие, — сказала Мария. — Она училась хозяйствовать на ферме. Ешьте суп, остынет.

— Да, — сказал англичанин, даже не взглянув на нее, — спасибо. Что сталось с ней?

— Вернулась домой.

— Домой? То есть обратно в… в Марсель?

— В бордель, — сказала высокая. — Не смущайтесь. Почему вы, англичане и американцы, говоря по-французски, пугаетесь этого слова? Оно ничем не хуже других. Ей тоже надо жить.

— Спасибо, — сказал англичанин. — Но она могла бы остаться здесь.

— Да, — ответила Марфа.

— Но не осталась.

— Нет.

— Нельзя было, понимаете, — сказала Мария. — У нее есть старая бабушка, ее нужно кормить. По-моему, она поступила замечательно.

— По-моему, тоже, — сказал англичанин и взял ложку.

— Правильно, — сказала Мария. — Ешьте.

Но он, держа ложку над тарелкой, продолжал смотреть на ее сестру. Человек с пером в шляпе на этот раз не стал ждать, пока ему подадут, перебросил ноги через сиденье, подошел к плите, зачерпнул тарелкой прямо из кастрюли и понес мокрую, окутанную паром тарелку к столу, где Мария сложила аккуратными столбиками его монеты и где англичанин все еще говорил, обращаясь к высокой сестре:

— У вас тогда был и муж.

— Он умер. Тем же летом.

— Вот как, — сказал англичанин. — Война?

— Мир, — ответила высокая. — Ему наконец разрешили вернуться домой, и не успел он приняться за пахоту, как снова началась война, видимо, он решил, что еще одного мира ему не пережить. И умер. Да?

Он уже принялся было за суп. Ложка замерла снова.

— Что да?

— Чего вы еще хотите? Показать вам его могилу? — Она сказала просто «его», но все поняли, о ком идет речь. — То есть где, как нам кажется, она была?

И англичанин тоже сказал просто «его».

— Зачем? Его уже нет, все кончено.

— Кончено? — переспросила она хриплым, суровым голосом.

— Ты не так поняла, сестра, — сказала Мария. — Он имеет в виду, что брат сделал все, что мог, как только мог и теперь ему нечего тревожиться. Теперь ему нужно только отдыхать. — Она безмятежно поглядела на него без удивления и без жалости. — Вы хотите засмеяться, не так ли?

И он энергично, уверенно рассмеялся от всей души той стороной рта, что была способна двигаться, открываться, единственный его глаз встретился взглядом с ее, их глазами, глубокими, спокойными, нежалостливыми и тоже смеющимися.

— Значит, и вы способны смеяться, — сказал он Марии. — Не так ли?

— Ну конечно, — ответила Мария. — Сестра, — сказала она, — дай медаль.

И снова, стоя на тропинке, уже с тремя медалями, а не с двумя — с тремя блестящими символическими кружочками гравированной бронзы, свисающими с полосатых, разноцветных, словно карнавал, и ярких, словно закат, ленточек на груди грязного смокинга, он стиснул под мышками костыли, поднял единственную руку к шляпе, снял ее широким, непринужденным жестом, снова почти щегольски надел ее набекрень и повернулся; единственная его нога снова зашагала энергично, размеренно и неустанно, чередуясь с неустанными, ритмичными выпадами костылей. Но он двигался, уходил по тропинке туда, откуда появился вместе с человеком с пером в шляпе, хотя еле заметное продвижение не соответствовало громадным усилиям. Стойкий, неутомимый, упорный, он удалялся, становился все меньше, и в конце концов стало казаться, что он не движется, а стоит на фоне расстилающейся панорамы в яростном непокое, не одинокий, лишь единственный, непреклонно обособленный. Потом он скрылся.

— Да, — сказала Мария. — Передвигается он довольно быстро. Он будет там заблаговременно.

Потом они обе повернулись, однако замерла вдруг только ее сестра, словно только она вспомнила наконец о другом человеке, в шляпе с пером, потому что Мария сказала:

— О да, времени у него там будет много.

Того человека в доме не было; остались только грязный стол, тарелка и опрокинутый стакан на том месте, где он проливал и поглощал их содержимое, пролитое вино и суп образовали лужицу, и в ней лежала кучка монет, аккуратно сложенных Марией; до конца дня, пока высокая сестра засевала поле, Мария убирала кухню, мыла посуду, потом тщательно обтерла монеты и снова сложила их на столе, где они поблескивали в тусклом, угасающем свете дня; когда стемнело, сестры снова пошли на кухню и зажгли лампу, внезапно он появился из темноты, похожий на мертвеца, высокий, с ухарским пером в шляпе, и сказал грубым, неприятным голосом:

— Что вы имеете против этих денег? Не ломайтесь. Забирайте… — и поднял руку, чтобы смахнуть, сбросить их снова на пол, но его остановила высокая.

— Она уже подбирала их для вас. Больше не делайте этого.

— Берите же. Почему не берете? Я их заработал… трудился… это единственные деньги, что я заработал честным потом за всю жизнь. Специально для этого… заработал, а потом разыскивал вас, чтобы отдать, а вы не берете их. Возьмите.

Но они лишь глядели на него, недобро и сдержанно, одна — холодно и сурово, другая — с ясной и безжалостной безмятежностью, наконец он с

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 191
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?