Эдгар По - Андрей Танасейчук

В 1847 году, как мы помним, По сочинил совсем немного. Рецензия на стихотворный сборник Филиппа П. Кука была, разумеется, написана исключительно ради денег. Хотя поэтическое посвящение миссис Шью и статья о прозе Готорна принадлежат к числу важных достижений писателя, но и они были опубликованы, скорее всего, в стремлении хоть немного заработать. Это тем более очевидно, что текст о новеллистике Готорна не был написан специально, а представлял переработку материала, предназначенного для «Литераторов». Совершенно иной случай — появление знаменитого стихотворения «Улялюм». Его сочинение и публикация — очевидная иллюстрация того, о чем мы уже говорили. Это был результат длительной и вдумчивой работы. Подобно той, что шла над «Вороном». Аналогичными были цели и задачи поэта. Что же удивительного в том, что он пошел по «проторенной тропе»?

«Улялюм» был опубликован там же, где за два с лишним года до этого увидел свет «Ворон», — в журнале «Америкэн ревью». И напечатан точно так же — без указания авторства, анонимно. Он появился на страницах декабрьского номера журнала. Кто из почитателей поэтического таланта Э. По не помнит эти волшебные строки:

И эти:

И, разумеется, эти:

Увы, даже великолепный перевод В. Топорова не дает полного представления об удивительной мелодике и образности шедевра. Только те, для кого родной язык — английский, и способны в полной мере насладиться волшебной музыкой этих строк!

Разумеется, поэт рассчитывал на успех не меньший, нежели тот, что выпал на долю «Ворона». Но… Нельзя сказать, что никто не заметил появления «Улялюм». Конечно, заметили. Его читали, обсуждали, хвалили. Возможно, восхищались. Но того резонанса, что вызвал «Ворон», и в помине не случилось.

В чем же дело? Возможно, этот вопрос задавал себе и поэт. Трудно вообразить его ответ (или ответы). Но с дистанции времени многое становится понятнее и виднее. Во-первых, «Улялюм» по ритмике, по образности значительно сложнее «Ворона». «Ворон» был понятен. Он был проще, «демократичнее». Его читали и понимали все. А во-вторых, время. Для стихотворения оно оказалось неудачным. Шла война. Все мысли и чаяния нации были устремлены к Мексике, к тем драматическим событиям, которые там разворачивались. К тому же «Америкэн ревью» был политическим журналом. Сражения, что выигрывали американские генералы, были не только военными схватками, но и политическими баталиями, которые в преддверии грядущих президентских выборов вели между собой виги (журнал был их органом) и демократы. Соответственно, аудитория журнала поменялась. Если в январе 1845 года его с удовольствием читали и «литературные дамы», то теперь основную аудиторию составляли политизированные мужчины. Едва ли «странные» поэтические образы могли тронуть их сердца.

То, что поэт стремился повторить успех «Ворона», не укрылось и от современников. Н. Уиллис, которому По сразу после выхода журнала со стихотворением выслал рукописную копию, заметил: «Все очень просто. Он пытается спровоцировать точно такое же возбуждение, какое в свое время произвел „Ворон“»[367].

Насколько можно судить по переписке, неудача «Улялюм» не обескуражила поэта. К тому времени он был увлечен совершенно иным текстом — книгой, которая, как он был убежден, должна произвести революцию, совершить настоящий переворот в представлениях человечества о природе вселенной. Это была «Эврика».

Вообще «Эврика», конечно, одна из неразгаданных до сих пор загадок По. Прежде всего, совершенно не ясно, что это. Поэма? Философский трактат? Естественно-научное сочинение? Сам автор предпочитал называть свою книгу поэмой. Исследователи склонны «повышать планку» и настаивают на том, что это одновременно и философский, и естественно-научный труд. Впрочем, данное утверждение совсем не противоречит представлениям Эдгара По (да и других романтиков) о роли поэта и о могуществе творческого сознания. Сам автор в преамбуле к сочинению декларировал намерение говорить о предметах «физических, метафизических и математических — о Вещественной и Духовной вселенной: о ее Сущности, ее Происхождении, ее Сотворении, ее Настоящем состоянии и о ее Грядущем». Совсем не скромно. Но скромностью поэт никогда и не отличался. Тем более что поэма действительно содержала все, о чем говорил ее автор.

Ю. В. Ковалев характеризовал «Эврику» как «творение безумное, фантастическое, гениальное и совершенно невероятное». И добавлял: «Когда-нибудь оно попадется на глаза историкам науки и о нем будут написаны специальные исследования. Да и философам будет над чем задуматься». Литературовед так характеризовал этот труд: